Алена Весная - Маленькими буквами. Сборник рассказов

Он был один с этим жаром под ногами, пока что-то тёплое не обняло его. Тёплое. Как он мог чувствовать тёплое, когда жар тут, под ногами. Он поддался и сделал шаг назад.

А-а-а-а, вот Она.

Нет, лучше я буду смотреть во множество глаз, чем в её.

И я сам про себя всё знаю… Нет, не знаю… Но догадываюсь.

Что ж такое? Где он? Где свет?!

А! Впереди.

Или позади.

Я всё это время шёл в ад?

Валера открыл глаза. Потолок. Белый потолок над ним.

Холодно?

Почему Там жар, а тут Холод? Спустив ноги с кровати, он пошёл искать её глаза.

…

На столике стояла банка. С морсом. Клюквенным.

Это всё, что осталось от неё.

Единственная улика. И то красного цвета.

Интересно, какая она? И ещё более интересно – зачем её искать? Уже после второго вопроса совсем неинтересно… её искать.

И поэтому Валера был вполне себе счастлив, что вернулся из небытия. Вокруг него суетились белые халаты с восклицаниями: «Чудо! Чудо!».

«Хм… – подумал Валера. – Я – Чудо».

Хорошо, что вернулся, тут меня, оказывается, ждали, да ещё как. Только мне немного прохладно.

Через месяц он вышел из комнаты. Из этой комнаты, в коридор. Направо и налево были палаты. С больными.

А посередине коридора был свет. Лестница. От воспоминаний его передёрнуло, и он решил спуститься на лифте. Коробка, несущая вниз.

Лейтенант дал прикурить.

Хм, а мне подчиняется огонь. А всё, что я видел, – это сон.

– Тут к тебе приходили… Ты… это…

– Что «это»?

– Сам знаешь.

Ну ещё бы. Сейчас каждая вошь будет меня жизни учить.

Приходили… Как пришли, так и ушли.

Интересно, а почему она назвала меня Валерой? У меня же имя есть. Да имя ещё такое подобрала. Она вообще в курсе, кто такие Валеры?

Выплюнув сигарету, он выплюнул всё, и этого лейтенанта тоже.

Наверное, я накурился… нет, обкурился… нет, наверное, и то и другое.

Я не знаю.

Но глаза открывать страшно.

Но, может, именно сегодня она будет рядом.

Я рискнул снова.

Открыть глаза.

Белая простыня, белый потолок, белая дорога передо мной. И ни одного маяка.

Всё супер. Да-да, у меня всё супер. И я вовсе не напоминаю себе, а просто – всё супер.

Мне звонят любимые люди, я вижу любимые лица, я даже улыбаюсь и смеюсь.

Просто иногда я курю… обкуриваюсь, пью… напиваюсь, иду, еду, раскрываю руки и то, что между ними, такое дающее смысл и ритм моей жизни.

И тогда приходит она.

Мне сначала нравилось, что она приходит.

Прикольно. Подмигивает мне озорными глазами и болтает всякие глупости.

Нет. Мне это не нравится. Мне не нравится то, что мне это, чёрт возьми, очень нравится.

Но на прошлой неделе она не пришла.

И вообще мне не нравится, что я думаю об этом и воспринимаю как предательство. «Она не пришла…» Подумаешь! Придёт другая, да прибежит, да прибегут.

Блин, она придёт ещё?

Если бы я знал, что она хотя бы ещё раз придёт, то…

«То» что? Вот что?

Так, отстань от меня.

Это я сам себе?

Она не пришла.

Водка и потом коньяк? Или сначала коньяк?

Покурить?

Явилась…

– И где?..

– Молиться ездила.

– И как?

– Не доехала. Затерялась.

– Можно с тобой?

Наутро я, не открывая глаз, поехал. Она сидела рядом и что-то чирикала.

Даже не помню, какой она была. Светлой, наверное. Я не про волосы.

У храма я начал трезветь. Её облик сначала стал мутным, а потом и вовсе исчез.

«Она уже в храме», – подумал я.

Я зашёл. На меня смотрели сотни глаз из окладов на стенах. Я так и не понял, зачем они так с собой. Приковали сами себя, чтобы смотреть. На нас. На меня.

Я хотя бы ещё могу что-то сделать…

Но что?

Я обошёл ближайшие храмы. Может, она перебегает из одного в другой.

…

Она приходила. Но я больше её не спрашивал. Не спрашивал, не просил. Не делал того, за что бы потом себя ругал, что потратил мгновения не на то.

Я просто улыбался.

Бегал с ней по лужам, рвал цветы, умывался росой и просто делал то, что делают все. Счастливые.

Она скуривала мои сигареты, колыхалась от ветра, смотрела в мои глаза и дышала в мою шею.

А ещё она шла прямо. Прямо навстречу ветру. Её волосы развевались, а улыбка согревала мир. С этим ветром она и уходила. Исчезала.

Сигареты?

Она есть или её нет?

Мне было уже неважно.

Она есть. И пусть только в моей голове. И пусть всего, что было, нет.

Но мне просто хотелось стать лучше. Лучше. Ради неё. Которой нет. Но она есть.

…

За три года я успел жениться, развестись, чуть было не жениться снова. Что это я? И я ли это?

Она приходила реже.

С волнением смотрела на меня.

Нет. Она не осуждала.

Но я просыпался со слезою на своей ладони.

Она плакала. Когда я не видел.

Ещё недавно я хотел стать лучше. С ней было всё понятно, просто. Казалось, что мир и всё – на ладони. На её маленькой ладошке. Она рассказывала про всякие неважности, перелазила через заборы, ворковала с прохожими, а когда уставала, снимала обувь и ложилась в траву. А ведь всего-навсего нужно посмотреть на небо. Она всегда это повторяла.

Интересно, какое оно… её небо.

Я пробовал жить, правда, пробовал.

Или нет?

Она не пришла.

И потом тоже.

Пробовал. Но я понял, что всё. Она не придёт.

И она не пришла…

Накуриваться и напиваться было бесполезно. Я уже успел изучить её. Она не придёт. Она приходила улыбаться, а не плакать. Она приносила жизнь, а не смотреть на умирающих.

Я вышел на улицу. Лёг на землю. И посмотрел на небо. Огромное, как её глаза. Она или оно – со мной.

Что-то странное было со спиной. Неудобное и холодное лежало подо мной. Снег. Оказывается, была зима. И я счастлив. Я чувствую. Холод.

Я поднялся. И улыбнулся. Ей бы понравилось.

Сел в машину. И поехал. Как она. Прямо.

Мне вдруг стало казаться, что все дороги ведут к ней. Если идти, бежать, ехать или просто ползти. Двигаться.

Я взлетел по ступенькам. Туда, где со стен смотрит много глаз.

Дверь.

Её запах.

Нашёл.

Впереди три самолета. А я устала. Устала смотреть в зеркала людей. Голова болит… Вина? Пожалуй. Да, сухого.

Я только что дописала историю. Как всегда, короткую. О чём? О любви, конечно.

Сначала мне было жалко её. А потом? А потом перестало, мало кому даётся шанс начать жить. Ей дан. Или был дан. Не знаю, воспользуется ли она им… Не знаю. Задолжала она времени. Бог её любит, но она столько прошла… что ей осталось только воскреснуть. Да, снова. Да, но это в последний раз. Дальше она сможет начать дышать. Её перестанут душить. Это как будто ты лезешь по отвесной скале в тумане и холоде облаков и не знаешь, сколько ещё… до солнца. И уже хочется сдаться, заплакать, начать бить эту скалу, согласиться жить только в редких проблесках светила. Да… последнее испытание всегда самое жесткое. Компромисс…