Александр Вегнер - Трудармия

Сейчас можно и пофамильярничать – через месяц выпуск. А за ним целая жизнь – яркая, как этот майский солнечный свет…

Но почему же никак не согреться?! И это солнце её, Марию, сегодня не греет. Что-то случилось страшное – от солнца не тепло, а жуткий холод. Он властвует, становится всё сильней, достаёт повсюду, вот уже он пробирается к ногам… И ещё что-то тревожит Марию: какой-то отвратительный запах. У них в доме никогда такого не было! Она просыпается и вываливается из счастливого сна в ужасное настоящее.

Уже две недели она в селе Отважном, вернее, в посёлке нефтяников того же названия. Трудармейцы копают траншею под нефтепровод. Живут в бревенчатом бараке.

Ночь. Сквозь маленькие окна светит луна. Саму луну не видно, она разбилась во льду замёрзших стёкол на множество разноцветных огоньков и освещает два ряда толстых столбов. Каждый столб – это четыре лежанки, сбитые из досок: две снизу и две сверху на раскосах. Марии приходит в голову, что также в плацкартном вагоне расположены места в смежных купе – два нижних и два верхних. Только в вагоне между ними стенка, а здесь ничего нет, и вши с одной головы свободно путешествуют на соседнюю.

В бараке спит человек сто женщин, может чуть больше – три бригады. Кто храпит, кто стонет, кто бормочет во сне. В конце барака большая печь с железной трубой, которая тянется под потолком к середине барака, и переломившись коленом, выходит через потолок наружу.

На каменные стенки печи, как солдаты на приступ, карабкается 100 с лишним пар валенок. Они сушатся с вечера, и, наверное, один из них коснулся плиты или дверки – от этого и разбудивший Марию запах горелой шерсти. Дрова в печи догорели, и в бараке холодно. Никому не хочется скинуть злосчастный валенок, ведь тогда надо вылезать из-под шуб, пальто и разных тряпок. И каждая надеется, что валенок не её, и жадно старается сохранить тепло под жалкими укрывками, чтобы завтра хватило его, не выдуло без остатка лютым ветром, не выжало морозом. А Мария потеряла уйму этого драгоценного тепла. Во сне её пальто сползло, и ноги вылезли из-под шали. Она поправляет всё это, натягивает пальто поверх головы, оставляя для дыхания узкую щель у самого носа.

«Мамочка, как мне плохо, как всё болит и какие кровавые мозоли у меня на руках. Я ещё ни разу не выполнила норму и получаю только 400 граммов хлеба. И ем я из первого котла. Ты даже не знаешь, что это значит, есть из первого котла. Если бы ты знала, как мало еды дают мне из этого котла! Как хочется есть! Ей становится отчаянно жаль себя. Она плачет – тихо, чтобы никого не разбудить. Она понимает, что это плохо, надо спать, что сон такая же ценность, как хлеб и тепло, но ничего не может с собой поделать. Лицо и руки становятся мокрыми, от слёз замерзают щёки и нос, втягивающий наружный воздух. «Мамочка, если бы ты знала, как прав был Йешка. Он ничуточки, ничуточки не соврал. Здесь все хотят есть, а я больше всех».

Потихоньку она опять согревается, успокаивается, и приходит тупой тяжёлый сон на этот раз без сновидений.

Она просыпается от резких металлических ударов. Уже горит свет, и бригадир Фрида Кёниг кричит:

– Подъём, подъём! Вставайте!

Мария встаёт, сразу надевает пальто, чтобы не выпустить из него ночное тепло. С ужасом смотрит на свои руки. Как такими руками долбить киркой смёрзшуюся в камень землю!

Снизу на нарах тётя Эмма. Она замечает, как Мария разглядывает свои руки.

–Allmächtiger Gott! Geb mol dej Hände 23 23 Всемогущий Боже! Дай-ка свои руки (нем.) , – Lieber Gott 24 24 Милый Боженька (нем.) ! Ты же без рук останешься! – говорит она, доставая из своих многочисленных карманов платочки разных размеров. – Setz dich doch 25 25 Садись же! (диалект немцев Поволжья) ! – приказывает она, видя, как Мария переступает с ноги на ногу на ледяном полу. Она перевязывает Марии руки, да так ловко – повязки не съезжают, и надёжно прикрывают растёртые места.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вейс – у немцев Поволжья почтительное обращение к пожилым женщинам

суп из подрумяненной на сковороде муки (диалект нем. Поволжья)

из села Орловскóе, названного так в честь Григория Орлова.

Это я (диалект поволжских немцев)

Всемогущий Бог, что стряслось? (диалект поволжских немцев)

Господи Иисусе! Милиция! (диалект поволжских немцев)

Пушкин «Евгений Онегин»

Мария! Это ты?!

Марксштадт – так до 1942 года назывался город Маркс.

Тётя (нем.).

Одна вода (нем.)

Девушка с длинной золотой косой – персонаж сказки братьев Гримм

паслёновый пирог (нем.)

пирог со сладкой присыпкой из муки (нем.)

тыквенный пирог (нем.)

Товарищ (нем).

Товарищ Ворошилов ведёт от победы к победе (нем)

Нет, нет, товарищ Муль, не Ворошилов! Вы же знаете правило… (нем.)

Ещё раз! (нем.)

Поймите же, товарищ Муль… (нем.)

Полным ртом! (нем.)

Der Kaul hat vier Bej, aber stolpert doch. – Конь и о четырёх ногах спотыкается (диалект немцев Поволжья). Игра слов: Муль поменял существительное на глагол и глагол на существительное, получилась: «У коня четыре спотыкалки, а он всё равно молится».

Всемогущий Боже! Дай-ка свои руки (нем.)

Милый Боженька (нем.)

Садись же! (диалект немцев Поволжья)