Алевтина Корчик - Болтовня

– Она, и правда, красавица, немудрено, что на нее сразу глаз положили, и видно, что в нашего Павлика влюблена по уши. Хотя, конечно, он для нее теперь герой: долги за нее отдал, в хорошую хату поселил – вот так девчонка и устроилась. Неожиданный поворот в судьбе!.. – я улыбалась. – Да и его рада была видеть, ты же знаешь, с ним всегда весело. Денег вчера пропили немеряно… Где только нас не носило! Повеселилась я вчера, короче. – К рассказу я добавила несколько смешных, на мой взгляд, моментов и добавила: – Вот так и познакомилась с Пашкиной невестой. Действительно красивая, надо было ее сфоткать, не подумала…

– Да зачем она тебе вообще нужна!! – вдруг заверещала подруга.

Я, занятая своими воспоминаниями о разгульной ночи, подняла голову.

– Да она мне не нужна… Ну встретились, погуляли… Он про наших расспрашивал, про шефа, так поделились новостями… А что плохого?

– Да зачем они тебе вообще нужны?! Делать, что ли, нечего было!! – возмущалась Алка с гневным выражением лица. – Нашла чем заняться!

– А что такое?

– С проститутками ты еще не знакомилась!!

– С бывшими, Алла! С бывшими проститутками! – попыталась я сгладить обстановку. – Она теперь невеста, почти жена. Сказка о Золушке на современный манер, Алла!..

– Да не нужны они тебе сто лет!! И этот дурень не нужен!

– Чего ты завелась?! Встретились, поболтали, а потом он позвал в кафешку с ними, и мы в итоге всю ночь и прогуляли.

– Нечего делать тебе совсем?!

– Да угомонись!! Чего ты развопилась! Погуляла с ними вечерок, и чего? Нашла проблему!

Подруга замолчала.

– Чего тебе не понравилось, ну погуляли и погуляли. Я и так забыла, когда куда-нибудь выезжала с новой работой, а тут хоть развеялась, да еще и за чужой счет. Большие дела. Да и интересно на самом деле было глянуть на настоящую падшую девушку. Да хотя… Что там… девчонка влипла на пару месяцев… так вот карьера оборвалась… Удачно, – я пыталась уладить нашу небольшую размолвку, но подруга не спорила, а только красноречиво молчала.

У меня, конечно, чесался язык напомнить подруге о ее бестолковых свиданиях, но я не стала вставлять шпильку. Алла на тот момент была еще не замужем и проводила время в веренице каких-то пустых и бессмысленных знакомств с молодыми людьми. Я понимала, что Алка не в настроении после очередного неудачного романа, да к тому же она меня младше почти на десять лет, и я промолчала. Но вечер был испорчен.

Разговоры-разговоры. Пустая болтовня, пустой треп. Я раздражалась и нервничала, меня бесили и обижали такие непонимания, но потом я поняла: мы стали разными, и если на каком-то жизненном этапе нас многое связывало, то на следующем интересы наши расходились, да и мы становились другими: более категоричными, несговорчивыми и вымотанными каждая своими проблемами.

А как-то раз я после перенесенного на ногах гриппа слегла с осложнением почти на месяц. Я еле очухалась тогда, и когда поехала по делам, по пути зашла к подруге Оксанке. Она находилась дома не одна: у нее гостила приятельница – серьезная солидная женщина лет сорока. Я, правда, посидела с ними недолго, отвратительно себя чувствовала и быстро распрощалась. На следующий день Оксанка мне перезвонила. Томным голосом она оповестила меня, что выглядела я безобразно и передала мне диалог с приятельницей почти дословно: те, после моего ухода, занялись обсуждением моей скромной персоны, естественно, не в положительном ключе. Оксана мне выдала на-гора множество замечаний и поток язвительной критики: нормальные люди в таком виде не выходят, мне нужно подумать о собственных нарядах, а так же о маникюре, макияже, ну и о прочих женских штучках. Я тогда так опешила, что даже не нашлась что сказать. Когда подруга положила трубку, я долго ходила по квартире, беседовала сама с собой и возмущенно махала руками. Потом я все-таки пришла в себя, хотела перезвонить и напомнить подруге о своих проблемах со здоровьем, о которых она была прекрасно осведомлена, а заодно поинтересоваться, зачем она вообще с некой неизвестной мне доселе персоной обсуждает мою скромную личность.

Я не стала этого делать – не помню почему – но обиделась и разозлилась я жутко. Во-первых, все сказанное было правдой: выглядела я отвратительно, и отражение в зеркале не то что не радовало, а только раздражало, я никак не могла вылечиться, уже очень волновалась по этому поводу и лишние напоминания об этом мне были совершенно ни к чему. А во-вторых, мне хотелось уточнить у подруги, зачем мне вообще нужно было пересказывать этот диалог? Ну и обсудили бы там меня спокойненько, зачем же еще меня о нем оповещать? А может, она хотела как лучше? Не знаю.

Короче говоря, у меня лично как-то перестали складываться беседы с подругами. Я даже несколько раз давала себя крайне серьезные обещания: ни в коем случае и ни под каким предлогом не общаться больше с некоторыми ранее близкими людьми. Но из этого ничего не вышло. Они уже стали мне настолько близкими, настолько родными, что прочно поселились в самых укромных уголках моей души. Они расселились там так давно и так успели обжиться, что стали частью меня самой. А Оксанка так и вообще на мои судорожные клятвы плевала с высокой горки. Когда я нервно и раздраженно давала себе присягу забыть ее навеки вечные и никогда больше не ступать ногой на территорию ее двора, она вообще где-то внутри меня высовывала язык, растягивала уши в разные стороны и звонким детским голосом громко делала: «Бэ-бэ-бэ-бэ-бэ!» И хвостики у нее были такие же, как на школьной фотографии в третьем классе.

Я со временем успокоилась, сделала определенные выводы и перестала раздавать свой номер совсем. Да и встречаться с многочисленными приятельницами перестала. Так, иногда только. Семейные посиделки, хроническая усталость и напряженные рабочие дни постепенно вытеснили многочисленные посещения подружек окончательно из моего графика. Стареем потихоньку.

Ира была мне очень близким человеком, но я не хотела идти к ней в гости. Та женщина, которую я встретила на улице, казалась мне незнакомым чужим человеком, которого я вроде знала, а вроде и нет. А та Ирка, моя Ирка, он осталась где-то там, в прошлом.

Я не могла вспомнить, когда мы виделись последний раз. Мы ведь долго дружили. И даже когда обе вышли замуж, все равно встречались и навещали друг друга регулярно. Наши мужья были из разных сфер: Иркин Лешка носил офицерские погоны, а мой Саша был совсем из другой оперы. Они, правда, пытались делать вид, что им приятно общаться, но это было явно не так. А когда я потом развелась, тоже постоянно моталась к Ирке, и она ездила ко мне, а на каком этапе у нас все затихло, я уже не помню.

Было около шести, а я еще пребывала на рабочем месте. Неделя выдалась такой сложной и нервозной, что я как никогда устала и хотела завалиться на уютном диване за просмотром какого-нибудь бессмысленного, но приятного сериала. Категорически не хотелось никуда ехать, а там еще и поддерживать светскую беседу ни о чем. А то, что она будет именно такой, я даже не сомневалась. Моя Ирка всегда была очень закрытой и скрытной. Я не помню, чтобы я даже мельком слышала, что своей обожаемой маме, тете Рае, Ира рассказывала о своей личной жизни. Она всегда была такой. А уж женщина, которую я встретила на центральной улице города, точно не будет сообщать мне подробности своих судьбоносных перипетий. Эта приятная дама выглядела уверенной, спокойной, аккуратной и ухоженной, и точно занимала хорошую должность на высокооплачиваемой работе. Ирка всегда была такой: не разменивалась и крайне ответственно подходила к выбору всего в своей жизни, она была, можно сказать, рассудительной и взрослой, еще тогда, в нашей молодости. Конечно, я бы с удовольствием пообщалась с той Иркой, близкой и понятной мне, но с женщиной, которую я встретила на улице, у меня не было совершенно ничего общего. Я размышляла над этой дилеммой и не могла решить эту маленькую задачку, подсунутую мне в поездке в очередной выходной. Но отказать Ирке я никак не могла – слишком она мне дорога, да и в любом случае мне хотелось узнать и как дети, и что с родней, я ведь совершенно ничего не знала о ней. Хотя…