Валентин Пампура - Небольшие истории

Когда все закончилось, обессиленный и трясущийся мелкой дрожью, я вернулся домой. Не раздеваясь, я лег и уснул. Утром я нечего не помнил. На дворе, вставал новый день.

Дачный поезд медленно подошёл к серой покрытой листвой бетонной полосе и стал, так, будто силы его кончились, он дернулся и выдохнул в прозрачный осенний воздух запах угля горевшего в топке титана. Я был единственным кто вышел на этой станции.

– Добрый день. Вы Ершов, наш новый врач?

– Да.

– А я Бубенцов. Директор начальной школы. Мне поручили встретить вас и организовать ночлег.

– Очень приятно.

– Вы один?

– Да.

– Хорошо. Пойдемте в машину, здесь не далеко всего три километра.

Машина шла по гравейки. За окном тянулось поле жёлтой высохшей травы. Изредка попадались небольшие деревья. Всё вокруг было тихим и недвижным. Как будто природа замерла перед грядущей зимой.

– Здесь не так грустно как кажется. Погодите, весной, когда всё расцветёт, будет совсем другая картина. Вы наверно привыкли к городу к его так сказать дарам цивилизации.

– Нет, я не разбалован комфортом.

– Тогда вам у нас понравиться.

Мы подъехали к дому, выложенному из старого красного кирпича. Навстречу нам вышла женщина.

– Это моя жена, Алла. Знакомьтесь. Ершов…

– Евгений.

– Евгений Ершов наш новый врач.

– Очень приятно Алла учительница местной начальной школы, и по совместительству жена директора нашей начальной школы. Скажите Евгений, а вы по крышам лазить любите?

– По крышам…

– Она шутит. Проходите, располагайтесь. Сейчас будем ужинать.

Мы сидели за столом. В печи трещал уголь. Мне было тепло и хорошо с ними.

– Хорошо тут у вас уютно.

– Да это всё жена, её рук дело.

– Спасибо всё очень вкусно. (Гудок проходящего поезда) Поезд гудит?

– Станция рядом, слышно.

– Беспокоит?

– Нет. Напротив. Я люблю поезда. Вот сейчас девятичасовой прошёл. Они тут не останавливаются, но гудят когда проходят. И потом в нашу тишь и размеренность они вносят жизнь, движение. Не дают совсем раствориться в этом тумане жизни. Я сам иногда, люблю ходить на станцию. Приду, сяду на перроне и смотрю, как они проносятся мимо. А за окошками вагонов, кипит жизнь, едут люди. У всех своя цель. Своя судьба. Но все они сидят в одном поезде и несутся куда-то мимо маленькой затерянной в бескрайних полях станции. И вы знаете, ведь, по сути, их вагон эта такая же маленькая, затерянная в пространстве станция, которая несётся неведомо откуда и куда. Вот так посижу и возвращаюсь домой наполненный мыслями, до самых краёв, чем-то новым, тем чего нет у нас.

– Это как в театр сходить.

– Да именно, хороший пример. Ну, а вы? Чем дышите. Что вас занесло в нашу глушь.

– Жажда деятельности, свершений, если хотите громкого слова.

– А в городе, что нет такой возможности?

– В городе? Город пропал. Он сварился в собственном соку. Люди обесценились, их интересуют только деньги и развлечения. Заработал и в клуб, ресторан или ещё куда хуже. Тоска. Люди с жиру бросаются в крайности. Всё доступно, любовь, развлечения, что душе угодно. А душе хочется чего то настоящего. Ей хочется чувствовать себя нужной. Вот возьмите мою работу в городе. Сезонный грипп, ОРЗ и в обратном порядке. ОРЗ и гриб. А между ними старушки, которым скучно сидеть дома, вот они и ходят по поликлиникам. Скучно. А здесь свобода, простор, настоящие люди, живые, не поддельные, какие есть.

– Да, какие есть. И ничего с этим не поделаешь. Давайте-ка выпьем. (Выпивают)

– А вы к нам надолго?

– Настолько, насколько потребует мой долг врача.

– Это хорошо. А то прежний доктор, Был у нас философом. На жизнь смотрел созерцательно. «Болезни говорил он это естественный природный отбор. А медицина против природы это всё равно, что муравей против асфальтоукладчика» Он не лечил, а отправлял в район.

– А что Алла, в чём-то он был прав. Знаете в нашем краю не стать философом, созерцателем, человек с образованием просто не сможет.

– Да и созерцал всё больше…

– Так всё, об ушедщих либо хорошее, либо ничего.

– А что с ним случилось?

– Сошёл с ума.

– Однажды ночью залез на крышу амбулатории и стал выть на луну.

– С пожарными его снимали.

– Да, а всему виной это дело…

– Думать надо было меньше, и всё бы было как у людей.

– Хомо сапиенс. И ничего тут не поделаешь. Впрочем, зимой тут, когда заметёт такая тоска, что хоть волком вой.

– А вы не женаты?

– Да недавно женился. Она приедет, когда обустроюсь.

– Не мучай гостя, он устал. Мы приготовили вам комнату, а завтра разберёмся с вашей квартирой и амбулаторией.

– Спасибо вам, признаться честно устал. А после такого ужина хочется только одного, укутаться в одеяло и забыться до утра.

– Ну, что ж не будем вам мешать. Ложитесь, отдыхайте. Спокойной ночи.

– И вам спокойной.

Я лёг, а в коридоре ещё некоторое время шептались. Потом всё смолкло, и я уснул сном праведного младенца.

Мой будущий читатель. Я решил, что как только займусь настоящим делом. Стану записывать всё, что касается жизни и трудовых будней сельского врача. Поскольку верю, что мой опыт будет полезен последующим поколениям сельских врачей.

Итак, в моём ведомстве шесть небольших деревень. Расположены они друг от друга в семи восьми километрах. Так, что помотаться между ними мне придётся. Что собственно меня воодушевляет, ибо сидячая работа не для меня. Поселок, в котором находиться амбулатория, небольшой, находиться в трёх километрах от железнодорожной станции. Два раза в неделю сюда ходит дачный поезд. Есть машина в моём распоряжении, Это старая нива, но вполне в сносном состоянии. В осеннее время дороги здесь такие, что доехать до района нельзя даже на ниве. И потому в крайних случаях можно вызвать поезд, для транспортировки больного. Население малочисленное. Занимаются сельским хозяйством, охотой, животноводством. Есть школа, правда только начальное отделение и очень небольшое. Собственно говоря, пара, радушно приютившая меня на ночь, там и работает. Есть ещё небольшой клуб, и магазин. Из всех людей имеющих тут высшее образование это я, мои друзья Бубенцовы, пара учителей, да ещё руководитель поселкового совета.

Квартира у меня холостая, но хорошая, амбулатория рядом. В штате, врач и медсестра, она же и уборщица. Женщина двадцати восьми лет. Она не отличалась особой красотой, как мне тогда показалось, но аккуратная. Дело своё знает. Говорят, у предыдущего доктора был с ней роман. Слабо вериться, но о вкусах как говориться не спорят. Впрочем, я об этом не задумывался. Дел было много, и дела были запущенны. Первое время люди приходили больше не по болезням, а познакомиться, да на нового доктора посмотреть.