Дмитрий Помоз - Косатки

От подобных мыслей и рассуждений в желудке Андрея всегда разыгрывался тошнотворный мятеж. Его подсознание начинало выделять шквал негативной энергии и ненависти ко всему мировому порядку. И эта энергия не находила выхода, откладываясь в нем нервозностью и раздражительностью. Но у любой медали две стороны. Какой бы ни была энергия, она остается энергией. И именно ее негатив дал Андрею ежесекундной решительности доказать всем, что его риск и его деньги – были и есть не цена жизни, а цена счастья. Цена заслуженного, собственноручно заработанного счастья.

Прибиваемый каплями крупнокалиберного дождя, Андрей поднялся. Он оглянулся во все стороны, желая убедиться, что не помнит, не видит и не может сориентироваться, откуда прибежал и куда двигаться теперь.

На Западе люди уверенно пользуются ориентацией в направлениях сторон света, находя по ним необходимые точки назначения. В то время, как Андрей в лице представителя варварской части мира из достижений в спортивном ориентировании мог похвастать лишь тем, что способен, облизав указательный палец, узнать, откуда дует ветер. А еще по расположению мха на коре дерева определить, где север. Жаль только, что в тот день его палец, как и он сам был насквозь вымочен настырным дождем, а ветер заправским боксером бил со всех сторон одновременно. Да и мох на любом из бесконечного количества деревьев мог указывать хоть на север, хоть на юг, хоть на.. В общем, куда угодно, но не туда, где Андрей найдет укрытие и помощь. Единственным выходом для него было: бродить по округе в поиске худо-бедно приличного сигнала сети на телефоне. И отныне его больше всего остального страшило то, что сигнала его мобильный больше не поймает, или ради поимки ему придется лезть на самую верхушку самой ворчливой сосны и, пережив нападение бандитов, он погибнет в результате падения, когда в кромешной темноте сорвется вниз, поскользнувшись на мокрой, неустойчивой ветке-убийце. От таких фантазий у бедняги закружилась голова, а его тело трепетно передернуло.

Все, абсолютно все мысли материальны. Будь они прямые или же мысли-самообманы, в которых человек убеждает себя, что думает вовсе не то, о чем думает, а совсем наоборот – это неважно, они все равно материальны. Есть лишь один незначительный критерий, который отчего-то дает человеку наглость самонадеянно полагать о неверности вышеуказанного утверждения; этот критерий – время. Время материализации каждой отдельной мысли. Каждой из них, чтобы стать реальностью нужно свое количество мгновений или лет.

В общем и целом, Андрею по жизни везло. В том числе и в материализации мыслей. Забегая немного вперед: космос услышал его просьбы, и он, в конце концов, нашел и помощь, и сигнал. Но сперва наперво исполнилась его более скорая на одухотворение мысль..

Спустя сорок минут тщетных попыток поймать сигнал с земли, Андрей все-таки решился забраться на самую надежную на его непрофессиональный взгляд сосну. И, разумеется, набрав рекордную для своего неюного возраста высоту, он поскользнулся и сорвался вниз, в падении считая лбом душистые, хвойные ветки; и приземлился в ставшую уже почти родной грязь. Без сознания.

***

За окном сверкнула гроза, Алена вздрогнула от неожиданности. В детской расплакалась Полина.

– Ну чего ты, милая?

Алена спешно зашуршала занавесками, пытаясь прикрыть пространство комнаты против яркого света грозовых вспышек. Но малышка все не унималась.

– Ты тоже из-за папочки переживаешь? – Алена взяла дочь на руки и стала укачивать.

В дебрях ее мыслей кружил вихрь эмоций, и он гнул и запутывал каждую из них в унисон тому, как гнул и запутывал макушки деревьев хищный ветер за окном.

– Ну-ну! Успокойся, душа моя! Успокойся, не плачь. Папа скоро приедет. Он же нам обещал! А папа всегда держит свои обещания.. всегда!

Алена стала напевать дочери мотив какой-то колыбельной из тех, что ей самой перед сном напевала мама, В ее памяти всплывали дни их с Андреем знакомства.

С того времени прошло не многим более пяти лет. К моменту встречи они были достаточно взрослыми, наученными буднями людьми. Наученными, но пока еще не закаленными. И, может быть, еще не представляли цену жизненного пути, но прекрасно знали, что у всякого поступка, у всякого события, да просто у любого нового дня есть цена, которую каждый платит за себя сам. И человеком остается лишь тот, кто насильно не лезет в чужой карман, чтобы оплатить счета за свои поступки.

Это был тот самый возраст, когда человек пока еще хочет, но уже не может полностью доверять ни себе, ни другим. Зажимая подмышкой полную папку счетов, свалившихся на него, как снежный ком на голову, почти сразу после того, как его всем миром отправили «в жизнь», и он стал самостоятельным, человек все еще стоит в длинную очередь за счастьем, о котором так много читал, засиживаясь до утра в родительской библиотеке. Но с каждым новым счетом все чаще и чаще поглядывает на соседнюю очередь, в ней люди сперва оплачивают пошлину за те услуги, которые принимают за счастье, а потом берут талон со своим порядковым номером в определенное окошко одной из множества касс, над каждой из которых непременно написано: клиент всегда прав! И чем больше человек стоит и смотрит на платную очередь, тем сильнее его опутывает соблазн плюнуть на все, забыть идеалы своей мечты и перебежать к соседям. Просто потому, что он видит, как та – платная очередь движется в то время, как его словно стоит на месте, укорачиваясь ровно на столько, сколько сдавшихся перебежало из его очереди в соседнюю. Почти никто не хочет тратить свою жизнь, простаивая годы и годы за настоящим счастьем, когда можно по тарифу оплатить пошлину за платное; быстрое, яркое, ароматное и под заказ красивое. Именно в этот момент человек окончательно решает для себя, кем ему быть: настоящим или взрослым.

Тогда Алена с Андреем и встретились. Они буквально столкнулись лбами, когда девушка, скрипя сердцем, и чуть не падая в обморок от волнения, шагнула в сторону платной очереди, а Андрей на всех парах мчался из платной обратно в наивную.

– Ой-й, мамочки! – от резкого удара тяжелой стеклянной дверью, Алена не удержалась на ногах и упала на резиновый противоскользящий настил парадной лестницы.

Человек, из-за которого она ушиблась и к тому же испачкала костюм, даже не сразу заметил ее. Он выходил вполуоборот, выкрикивая по следам своего отступления какие-то радостные ругательства. А когда обернулся и увидел у своих ног в меру молодую, и не в меру симпатичную девушку, уставившуюся на него напугано-раздосадованным взглядом, то не сообразил, что вина за ее положение целиком и полностью лежит на нем.

– Девушка, Вам плохо? – озабоченно поинтересовался Андрей.