Татьяна Летова - Жизнь понарошку

– Что с тобой не так? Ты спрашиваешь, что с тобой не так? Дина, да ты в дверной проем-то с трудом пролазишь, только если тебе маслицем бока смазать. А тут в балет собралась! Да тебя даже к станку не пустят.

– Так я свой станок принесу!

Мама разразилась громким смехом. Одной рукой она держала тряпку и вытирала поверхность стола, другой утирала слезы. Потом она присела, снова ухватилась за свое «ведро» с чаем и продолжила.

– Ты хоть представляешь, что такое балетный станок? Ты как его переть на себе собралась?

– Как? Как? В сумочке.

Мама до сих пор не поняла, что я тоже шучу. Она реально думала, что я совершенно не имела представление об огромном станке для балерин. Она упивалась чаем и своим умственным превосходством надо мной.

– Это же тебе не бритвенный станок для ног, Динка! Какая сумочка! Это огромная, длиннющая труба на ножках.

– Да?! – разыгрывая искреннее удивление, ответила я и протянула разочарованно. – Жа-а-аль…

Мы расхохотались вместе с мамой. Утро задалось. Насчет маслица на боках она перегнула палку, как говорится. Я приятная на внешность, совсем не толстая. Но у меня есть на что посмотреть.

Выпитая кружка чая придала маме особый шарм, который виднелся на раскрасневшемся лице. Раззадоренная смешным разговором, она поняла, что вот оно – время для советов наступило.

– Дина, вот снова повторюсь, а ты послушай спокойно. Чем тебе не нравится профессия воспитателя?

– А я и не говорила, что она мне не нравится.

– Ну, что ты врешь! Кто недавно отпирался и говорил, что сможет обучать только красивому сидению на горшках? Не ты ли?

– А чему их еще там учить, мам? Играть они и сами умеют. Кого хочешь заиграют. Я по Аришке знаю.

– Вот в том-то соль с перцем, Динка! Не профессия – мечта!

– Твоя мечта, мамочка.

– Какая разница, Дина, чья это мечта? Моя или твоя. Смотри, пришла на работу, переобулась в туфельки, халатик беленький надела, причесочку подправила. Ручки в карманы засунула и пошла лебедем по группе: «Ванечка, отдай машинку Васечке. Машенька, уложи куколку в кроватку. Петенька, не бей Гошеньку по головушке». Все! Вечером ручки из карманчиков вытащила, причесочку поправила, переобулась в сапожки и домой лебедем пошла. Весь день сыта, в тепле и спокойствии. Рай!

– А! Так я все-таки вытащу ручки из карманчиков?

– Дина! Ну ничего ей не скажи. Не придирайся к словам. Я же образно говоря.

– По-моему, мамочка, все совсем не так. Я с Маринкой за Аринкой в садик хожу иногда. Там такое в группе творится! Почти та же история про указку в доске. А халатик мне для чего? Чтобы манной кашкой не испачкаться? Да я ничего не знаю, как с детьми обращаться. Я их даже немного боюсь.

– Вот дурочка! Работа шикарная. Тебя научат в педучилище абсолютно всему: и как занятия проводить, и как играть, и как читать им, и как утренники вести.

– Боже мой, я еще и утренники вести буду? Да меня заклинит точно, и все, чему научат за несколько лет, я забуду за несколько минут.

Мама вздохнула и первой решила перестать спорить. Она мудро заключила:

– Дочь, ты все-таки подумай хорошенько. Повторюсь опять – будешь в тепле и сытости, и дети, которые у тебя родятся когда-нибудь, будут с тобой рядом. И если ты решишь все-таки пойти учиться на воспитателя и окончишь педучилище, я буду самая счастливая мама на свете.

Мама сказала эти слова, похлопала меня по плечу и отправилась заниматься своими делами, оставив меня наедине с мыслями. Я долго сидела, пытаясь найти верное решение. Пока сидела, накручивала ниточку на палец, задумав вопрос. Мамины слова засели в моей голове. Последний виток ниточки на пальце дал мне ответ, и я пошла осчастливливать родного человека.

В комнате был включен телевизор. Играла музыка. По непостижимому стечению обстоятельств по телевизору показывали фильм про Мэри Поппинс. Я поразилась этому совпадению. А мама, улыбаясь и показывая мне на экран, сказала:

– Вот! Вот, смотри, Динка, какая ты будешь красивая, как Мэри Поппинс. В синем платье с белым воротничком и в шляпке.

– И вместо указки… зонтик… – продолжила я мечтательно.

Мама будто не слышала меня, она продолжала:

– И принесет тебя ветром в какой-нибудь садик, где всё в цветах и детях. И ты будешь порхать, как бабочка, и петь песню, что ты леди Совершенство.

– Может, я буду заходить в группу, как миссис Фурия, поправляя грудь, и говорить: «Внимание, я захожу!» Ладно, мамуль, я решилась. Так и быть, буду я Мэри Поппинс. Когда в училище пойдем?

Мама аж взвизгнула от удовольствия. Она попросила меня сесть рядом с ней и обняла за плечи. Так мы и сидели долго, смотря фильм про меня. Пардон, про Мэри Поппинс. На следующих выходных мы собрались идти на день открытых дверей в педагогическое училище. Хорошо, если это будет день открытых дверей и окон, чтоб было, куда ретироваться на всякий случай.

Весна только начиналась, но в воздухе уже пахло свежестью. Не морозной, зимней свежестью, а самой настоящей весенней. В нее входили запахи цветов, талого снега и еще чего-то многообещающего и прекрасного. И хоть приходилось перескакивать лужи и ручейки, но делалось это с особым приподнятым настроением. Скоро совсем потеплеет, и можно будет этим наслаждаться, радоваться каждому весеннему свежему утру. Потом наступит лето, а вместе с ним невыносимая жара, которую я не люблю. Так что пока на улице межсезонье, можно наслаждаться этой порой.

Субботним днем мы с мамой отправились на день открытых дверей в педагогическое училище. Точного адреса мы не знали. Прогуглить, как это делается в настоящее время, мы не могли. Гуглить негде было, потому что ни компьютеров, ни сотовых телефонов у нас тогда не было. Это сейчас задаешь любую задачу в интернете, и он тебе, как яблочко на тарелочке, выкладывает все то, что можно, и даже то, что нельзя.

А в тот день мы шли по памяти. По маминой девичьей памяти. Когда-то в молодости она видела здание педучилища, куда вбегали счастливые, по ее мнению, девочки-студентки. И примерное местонахождение этого здания отложилось у моей мамы в памяти.

Пока мы шли, она продолжала расписывать все прелести моей будущей профессии. И после того, как тирада хвалебных речей иссякла, мама решила добить меня своими козырями. Она думала, это сразит меня наповал и заставит включить передачу для ускорения и обгона.

– И еще, Динка, обычно в таких училищах, где учатся одни девочки, часто бывают интересные вечера встреч.

Произнося последние три слова, она немного их растянула и, приподнимая бровь, многозначительно посмотрела на меня. Конечно же, я догадалась, о чем идет речь, но сделала вид, что не могу даже понять, о чем она говорит. Разведя руками в стороны, я вопросительно посмотрела на маму.