Аврелий Гуру - Ночная охота на Зайку города ангела

Процитирую Дмитрия Горчева: «Как прекрасен пьяный человек!». Выходной день – буквально день выхода. За пределы двора, в «люди». Знаете, в книжках про Макса Фрая упоминается. Это называется более точным словосочетанием: «День освобождения от забот». Вот так. Метко. То есть когда весь этот груз ответственности, проблем, забот, мыслей и переживаний…. Всё за борт.

Так вот. Пьяный человек просто прекрасен. Он свободен, остроумен и смел и, разумеется, очень скромен. Он знает все тайны, законы природы, и перед ним открываются все двери. Только не дверь моей машины в половине пятого утра, когда я уже снял «люстру» и, клевая носом, сворачиваю в сторону дома. А он стоит в лучах заслуженной славы за леерным ограждением. Ему надо ехать. Скорее всего, это вообще единственная его мысль. Он видит машину. Он в нее пытается сесть. Но не судьба. Дверь закрыта, и волшебство не сработало. Он не понимает. Ему обидно, и он пытается пнуть воздух в том месте, где только что была машина.

Пьяный человек заслуживает награды. Это он, пребывая в мире грез, стоит на границе нашей и другой реальности и не пускает сюда всех тех демонов, что обитают в том, другом мире. И, безусловно, он их видит. Пьяный человек нарочито громко говорит (пока может). Он сядет на пассажирское сиденье справа от тебя и расскажет потрясающую историю с переплетениями сюжета, множеством персонажей и второстепенных обстоятельств. Историю, понятную только ему. Он может извиниться за то, что пьян. Ведь он же твой лучший друг. Таксисту можно доверить многое… Я, к удивлению своему, вступаю в такие разговоры. Даже заинтересованно могу поддержать, расспросить, посочувствовать. Привычки умирают медленно. Отпускающий грехи батюшка ценится умением слушать, как и разведчик, психоаналитик и провинившийся пёс.

В конце октября, холодного и безснежного отвез зайку на Русанова. Было еще не поздно, но и не аврал заказов. Два часа, кажется. Выезжаю со двора и прямо на асфальте внутри дворового проезда вижу лежащего мужчину, одетого в форменную полушерстяную зеленую куртку с болоньевыми остатками другой верхней одежды, какие-то штаны и рваные ботинки. Я вышел из машины. Сначала решил, что человека сбили. Но нет, куцая бороденка, запах спиртного и немытого тела, вкупе с татуировками о пребывании в казенном доме, убедили меня, что с человеком, скорее всего, случилось другое. На мой личный взгляд, ничуть не менее страшное. Он был мертвецки пьян, без сознания. Но его не била дрожь. На улице было холодно, и я продрог моментально. Мне не впервой видеть пьяного без сознания, и знаю некую точку там за ухом, которую можно надавить и он придет в себя. Я сделал по-другому. Вызвал скорую, объяснив ситуацию. Остался ждать. Ни поднять, ни укрыть человека не было возможности. Он начал хрипеть, и я попытался его разбудить. Безполезно. Приехала скорая, на удивление быстро. Пара женщин и мужчина-водитель. Про персонал скорой помощи, возможно, напишу отдельно. Хорошие люди. Прямые. Они видели жизнь. И смерть. Сперва опешил, когда девушки возмутились, зачем я их вызвал? Не нашелся сказать ничего умнее, чем о своих опасениях, что если человека оставить, то он умрет, и странно о таком спрашивать. Но они говорили о другом. Несмотря на всю нечистоплотную, вызывающую брезгливость, обстановку этой ситуации, они сетовали на то, что, скорей всего, этот человек обречен. Не сейчас, в перспективе. Много их приходилось вот так находить и выяснять, что им уже ничем не поможешь. Да, человека разбудили, резко, нашатырем. Усадили на каталку и увезли. В вытрезвитель ли, в милицию – не знаю. Я потом понял весь драматизм ситуации. Человек себя губит, он снял ответственность за свою жизнь и переложил на других. Или на волю случая. А эти женщины, они это понимают, их усталое ворчание можно понять. Не дано им решать эту ситуацию в целом. В принципе. И этого человека они не спасли, скорей всего, а лишь отсрочили неизбежное. Оттого и кажется, что не хотят, мол, спасать таких вот, выпивших, устранившихся. Но это на первый взгляд. Им жаль всех людей, совестно за такое поведение и безразличие. Для скорой помощи спасать людей – это профессия. Но быть человеком – это нужно в себе воспитать, вымучить. Хорошие люди. Прямые. Поклон земной и уважение. Я не смог бы работать на скорой. И, видимо, не дозрею уже никогда. Хотя и повидал немало в жизни и людей, и их смертей. Не могу поднять тост, но хвалу произнесу. За вас, девочки со скорой! За вас, суровые врачи-мужчины! За вас, умудрённые годами и дорогами, водители машин скорой помощи!

Мне доводилось видеть вас и в другой ситуации, расслабленных и веселых в последние дни июня. Когда у вас праздник и я забираю вас с какого-то адреса на 14-м или 21-м лесозаводе. Выпившие, задорные и шутливые, весело чирикаете на заднем сиденье, пока нас не обгоняет скорая помощь на Терехина. Шутки пресеклись. Вы гадаете, какой экипаж на машине с этим номером, куда поехали и лишь бы успели… И что скоро снова на работу, на сутки. Человека видно сразу.

Осенней, похожей на другие ночи, ночью, лениво пролистывая таксистский чат, мой взгляд выхватил фразу: «Удачной охоты, вурдалаки».

Слово, может, и неприятное, зато по-смешному меткое. Работаем ночью. Берем деньги. А деньги – это время жизни человека. Неизвестный водитель прав. Вурдалаки. Потому, что ночь, нет заказов. Стою у ларька, где есть сигареты (поштучно!) и кофе. А как не жертва вурдалака в поздний час – зая, разместивший заказ во время затишья? Мчишь на такой заказ особенно быстро, словно опасаешься, что отберут или зая передумает. Ночная охота на заю. Фраза положена в название этой книги. Пускай зая думает, что это он поймал/вызвал такси. Хитрый старый змей Каа из мультика тоже нисколько не переживал, когда обманывались бандерлоги. Мы созданы друг для друга. Мы бы не стали ездить, если бы никто никуда не стремился. Никто бы не стремился, если бы мы не ездили. Я вспоминаю район города ангела с грустным названием «Мексика». Там эта истина очевиднее. Есть такси – едешь. Нет такси – планы отменяются, пешком идти или безсмысленно, или опасно. Такси в городе, как кровь в организме. Вурдалаки!

Возможно, кто-то не знает, но есть версия, что кошка и Москва связаны с точки зрения словообразования. Секрет раскрывается в чудесных сказках Ольги Бояновой и книжках по топонимике. Зачитаешься…! Удивительное дело, живем в стране России, говорим по-русски, но, что такое Рязань, Суздаль, Ладога, Москва и Тверь, как-то не очень. Непереводимая игра слов. Недавно вот узнал, что вилка, вообще, от слова «два». Мечка под Новодвинском. Слышали? А что это? Медведица…. Образ Руси – медведь. Медведица – это мама-медведь… Медведь – бог, хозяин. Медведица, стало быть, богородица? Звучит гордо, с уважением. Медведица – место на небе и на земле. Волшебно, таинственно! И герб Ярославля – медведь с топором. Хотя по легенде – христианский князь с языческим именем Ярослав (Яр – это Ярила – весеннее энергичное солнышко) порешил топором медведицу и сделал процесс ее убиения символом города, исключив «кровавую» составляющую. То есть правильно: не мишка с топором (как на тысячной купюре), а человек, убивающий мишку. Сейчас там, кстати, стадион, аккурат, в том самом месте. Русского мужика сравнивали с медведем. Раньше. Подумайте как-нибудь над смыслом всей этой истории. Сейчас об этом забыли. Сейчас медведь – это символ некоей партии «жуликов и воров», как пишут на оппозиционных сайтах. А мишка – это Бер, живущий в берлоге, хозяин, а хозяина просто так по имени не кличут, а то вдруг явится (жителям Берлина, символом которого является медведь – пламенный привет). И мишка, живший в лесу, если уж приветил (не обидел) в скиту удалившегося от общества (мiра) человека, то такого человека за святого почитали. Так вот. Нужны пруфы? Житие Серафима Саровского почитайте!