Олег Купчинский - Дзен города. Заметки журналиста о жизни, людях и природе
- Название:Дзен города. Заметки журналиста о жизни, людях и природе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449802927
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Купчинский - Дзен города. Заметки журналиста о жизни, людях и природе краткое содержание
Дзен города. Заметки журналиста о жизни, людях и природе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Дзен города
Заметки журналиста о жизни, людях и природе
Олег Купчинский
© Олег Купчинский, 2020
ISBN 978-5-4498-0292-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Трамвайчик по Анатолия
От морозных рельсов идет пар, а от печных труб-дым. Барнаул. В дыму Покровский собор. Ритмично стуча на стыках, с Красноармейского медленно поворачивает вагон. Старая улица Анатолия проглотила его, словно таблетку. Утром- антидепрессант. Вечером-снотворное.
Мне на трамвай. До конечной, «до самых е… ней», как говорят иные. Они неправы: улица как улица, не окраина, зато тихий частный сектор. С проплешинами снесенных домов, складами и магазинчиками.
Трамвай здесь царь и Бог: дороги нет, нет и автомобильного движения. С пробками. Пробки только с трамваями. На перекрестке с Челюскинцев или когда обесточена контактная сеть.
Иная редкая машинка будет терпеливо ждать, пока загрузятся в трамвай пассажиры.
В переднем зеркале мелькнул задымленный купол храма и какой-то взбирающийся в вагон мужик.
Этот мужик-я. Подышал на стекло, протер дырку и увидел торчащего из сугроба у рельсов инсталлированного гаишника, выполненного из топливного бака, обрезков труб и пружин. Он то ли приветствовал, то ли хотел оштрафовать.
Подошла смурная пожилая кондукторша.
Если кто встречал в трамваях высоких молодых блондинок с голливудской улыбкой-пусть первым купит мне месячный проездной. Поезди-ка сутками в холодном гремящем вагоне, пялясь в заиндевевшую темноту. Сейчас стрелки переводит автоматика, а раньше женщины-водители выходили с ломиками и переводили вручную. Однажды по морозу что-то заклинило, и полупустой вагон минут пять слушал энергичные слова и фразы, до- летавшие до нас. Их с удовольствием повторял какой-то карапуз в шубке, за что получал по губам от мамы.
Четверть века назад мне попадалась веселая душевная кондукторша на трамвае номер 5. Она могла взбодрить замерзающих пассажиров хриплым криком: «ну попрыгали, потрясли жопами, а то замерзнем!» Могла рассказать анекдот или спеть частушку.
А в следующий раз подсядет к какой-нибудь бабуле и душевно поговорит за жизнь…
В трамвае по Анатолия я зеленым студентом впервые поцеловал барнаульскую девушку и узнал, что сибиряки называют вихоткой…
Скользит трамвайчик по Анатолия. Дзинькает на остановках. В вагоне человек пять. За окнами проплывает разнокалиберная архитектура, пристройки и достройки. Засыпанные снегом машины и надписи на заборах и стенах -«продаю участок» и «Проезд Не загораживать. Для тупых». С забора лают собаки. Уличная колонка вся обледенела. Вдоль рельсов-горы из снега. Висит объявление о продаже однокомнатной квартиры за 800 тысяч.
А вот и конечная. Трамвайное кольцо. Развалины заброшенного депо. Рекламный плакат предлагает немногочисленным пассажирам сделать эпиляцию и татуаж. Беззлобно переругиваются водители и рабочие путей.
Еду назад. Пассажиров человек десять. Трое пенсионерок с лыжами.
– Поплывем скоро! – предсказала одна. Другие согласились- поплывем! Снега вон сколько!
Я вспомнил, что до революции местные жители тоже плавали, Анатолия (тогдашняя Бийская) разливалась мама не горюй. Иные зарабатывали тем, что переплавляли прохожих с одной стороны улицы на другую на лодках…
Доезжаю до Красноармейского и решил пройтись по улице Анатолия. Вот Дом архитектора, когда -то до советской власти здесь жил и принимал больных доктор Смирнов.
Вот скромный одноэтажный дом номер 125.Деревянная мемориальная доска сообщает, что с 1920 по 1922 год здесь жил большевик и руководитель подполья Матвей Ворожцов (партийная кличка-Анатолий). Хоромов не нажил, силы и здоровье отдал революции, и умер от тифа, заразившись им в поезде, возвращаясь из Москвы со съезда. С крыши свисают огромные сосульки, одно окно заткнуто одеялом, а из другого на прохожих смотрят плюшевые игрушки. «Квартиранты» Ворожцова-Анатолия люди с юмором- объявление на калитке сообщает не только о злой собаке, но и о тупом коте. Иду и думаю, что по капризу истории люди закалки Анатолия-Ворожцова пришли на смену доктору Смирнову и иже с ними…
Чуть дальше по Анатолия – элитный с колоннами дом, где жил еще один человек, вошедший в историю – Михаил Евдокимов. В бытность недолгого губернаторства. И когда, бывало, наезжал в Барнаул из Верх-Обского. Напротив -скромный старый требующий ремонта четырехэтажный дом. Это советская «малосемейка» -здесь жила партноменклатура. А дальше, за Ленинским, улицу Анатолия украшают элитные кварталы. Здесь квартиры стоят до 10 миллионов.
А перед Обью улица снова заканчивается (точнее, начинается) частным сектором.
…Стучит на стыках трамвай, небыстро плывущий по Анатолия. Загорелись вечерние огни, освещая секс -шоп и музей автоугона имени Юрия Деточкина.
Где-то здесь ходил пламенный большевик Анатолий. И доктор Смирнов. Где-то тут жила мама Марка Юдалевича, которой писатель купил дом на гонорар от первой книжки. И много позже посвятит улице Анатолия строчки-
«Я не знаю, что с нами сталось бы,
Если б где-то, пусть далеки,
Нас не ждали до самой старости
Эти тихие уголки.
Если б наши дороги дальние
И кривить и прямить устав,
Не вели бы в исповедальные,
В изначальные те места»…
Отсюда уехал в Верх-Обское, и больше не приехал, Михаил Евдокимов.
Дым окутывает Покровский собор.
Трудяга-трамвайчик, стылый зимой и жаркий летом, возил и возит несколько поколений горожан, прочной ниткой сшивая времена и людей.
Стуча на стыках, пустой вагон уплывает в темноту.
Трамвайчик по Анатолия-2
В десятом часу вечера стоял на остановке и безуспешно ждал 80 автобуса. Когда было решил вызвать такси, издалека наплывал трамвай. Черт меня дёрнул по старой памяти сесть на него.
Строго паралллельно
Трамвай с Красноармейского свернул на любимую улицу Анатолия. В окнах белели огромные сугробы и проплывали огоньки.
Два рельса бежали параллельно, свернули на Челюскинцев, без всякой надежды даже на Антона Петрова пересечься и слиться в экстазе.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: