Олег Батлук - Баланс белого

Бабушки были так стары, или так ленивы, или и то и другое вместе, что они ни разу не ходили за газетами в киоск на перроне напротив. Вместо этого не менее древний старичок, продавец в будке, дважды в день выползал на свет божий и читал им вслух свежую газету, утреннюю и вечернюю. Неизвестно, как к нему попадала свежая пресса. Старушки этого не знали. Более того, проверить новости от продавца газет они тоже не имели никакой возможности. Если бы однажды он объявил им, что наступил конец света, бабулькам не оставалось бы ничего иного, как разойтись по гробам.

Скоро в автомате у мальчика и правда снова сели батарейки. Девочка тоже устала беспрестанно кружиться. Получается, даже невидимые кавалеры могут наскучить. Все чаще дети стали присоединяться к ритуальному чтению газет. Когда вокзальные часы пробивали урочный час, на станции собиралось молчаливое общество. Старушки устраивались на своей скамеечке, мальчик усаживался прямо на перрон посреди сонных голубей, девочка облокачивалась на перила своего цветочного балкона, а ее дедушка замирал в дубовых дверях вокзала. Продавец газет читал им вслух, а мальчику казалось, что это где-то вдалеке шелестит дождь. Оловянный солдатик все реже поглядывал на цветочный балкон, и его взгляд становился раз от раза печальней. Ему казалось, что теперь и он, и прекрасная девочка, и все прочие обитатели станции вслед за ее начальником навсегда попали в плен к вокзальным часам.

– Лиза, иди обедать! Только игрушки собери!

– Хорошо, мамочка!

Лизу не нужно было просить дважды. Ведь у ее мамы больное сердце, по крайней мере так поговаривали.

Лиза осторожно разобрала кольцо игрушечной железной дороги. Вернула в коробку блестящий локомотив с красными полосками по бокам и черный паровозик. Подняла с пола макет водонапорной башни и маленький газетный киоск, водрузила их обратно на полку серванта. Туда же девочка осторожно поставила скамеечку, к которой были приклеены три старушки, а также статуэтку железнодорожника в мундире и фуражке. Особенно бережно Лиза пристроила на прикроватной тумбочке кукольный домик с коричневой крышей, вазонами на окнах, розовым балконом и большими часами.

Она огляделась и тяжело вздохнула. На полу оставались лежать две маленькие игрушечные фигурки, неподалеку друг от друга: юной балерины в белоснежном платье, порхающей в застывшем танце, и зеленого солдатика с пластмассовым автоматом.

Лиза была очень послушной. Но теперь она твердо пообещала себе, что в следующий раз во время игры в железную дорогу обязательно придумает, как мальчику с автоматом на груди перебраться на другой перрон, где на розовом балконе его уже так давно ждет белокурая девочка.

Спорткар просвистел по шоссе мимо сверкающей на солнце таблички с названием города. Взвизгнули тормоза. С тем же свистом кабриолет сдал назад и остановился перед указателем. Из машины раздалось короткое «ха!», щелкнула камера в телефоне, и спорткар полетел дальше.

Джон улыбнулся. Посмотрел на часы. Съемочная группа опаздывала. Он снова уткнулся в смартфон. Микроавтобус «Седьмого канала» подъехал так тихо, что Джон вздрогнул от звука хлопнувшей двери.

– Вы Джон? – спросила телеведущая, хорошо знакомая ему по вечерним новостям.

Он кивнул.

– Отлично, – сказала ведущая, глядя поверх Джона, на вывеску с названием города, – Нудлпоппенбуль, Калифорния. Вы это по ночам еще и неоном подсвечиваете? – спросила она с улыбкой и, не дождавшись ответа, продолжила: – А вот это уже интересно.

Ведущая указывала своим спутникам на подпись под названием: «Город без детей».

– Да, – дежурно ответил Джон, – это мы и есть. Добро пожаловать.

– Вы сначала покажете мне город. А потом уже к мэру. Хорошо? – ведущая решительно вела Джона под руку к микроавтобусу. Все ее вежливые вопросы были риторическими.

Джон забрался в минивэн «Седьмого канала», напоследок бросив тревожный взгляд на свой припаркованный у обочины Ford Mustang.

– К вашей машине мы вас на обратном пути подбросим… – успокоила его ведущая.

Пока они ехали к центру, им навстречу попалось несколько бегунов в облегающих трико.

– Мне надо подснять подводки, – сказал оператор.

– Останавливаемся, – скомандовала ведущая.

Все вышли из микроавтобуса.

Пока оператор ловил в кадр бегунов и велосипедистов, которых было не меньше, остальные стояли в сторонке.

– Присесть бы, – жалобно отправил запрос в космос водитель.

– Профессиональный навык, – съязвила ведущая, – стоя перемещаться уже не может. Кстати, я что-то не вижу скамеек. Это же вроде центральная улица, променад?

– Их здесь принципиально нет, – прокомментировал Джон.

– Во всем городе? – еще жалобнее спросил водитель.

– Распоряжение мэра. У нас не должно оставаться времени на скамейки, – объяснил Джон.

– Все только бегом? – саркастически заметила ведущая.

– Или на велосипеде, – безо всякого сарказма ответил Джон.

Оператор закончил, и они отправились дальше. Джон едва успевал отвечать на вопросы спутницы.

– А это что за здание?

– Это театр, бывшее здание школы.

– И труппа своя имеется? Или приглашаете?

– Приглашаем редко. Труппа у нас своя. Играют наши местные ребята из тех, кто работает в Голливуде. Каждые выходные, плюс театральный фестиваль проводим.

– А школа вам, получается, теперь без надобности?

– Совершенно верно.

– А это что за здание?

– Кинотеатр.

– Детских фильмов, конечно, нет?

– Ну почему же. Бывают. Старички наши смотрят.

– Так, это ресторан, понятно. Опять ресторан. Еще один. Сколько же их у вас?

– С десяток, наверное. Я не считал, если честно.

– С десяток? На несколько сотен жителей? Ну вы и любите здесь пожрать, уж простите, Джон.

– Во-первых, это все разные кухни. Во-вторых, из нас почти никто не готовит дома.

– ОК. Это что, опять кинотеатр?

– Это драйв-ин.

– Я понимаю. Но все же, два кинотеатра? На те же несколько сотен. Я правильно считаю?

– Мы все много работаем.

– Кстати, Джон, а кем вы работаете?

– Я возглавляю дизайн-лабораторию одного айти-монстрика здесь, в Силиконовой долине.

– Форд Мустанг, да?

– Еще Рэнглер, у жены Мерседес купе; в нашем доме три этажа, пять спален, два бассейна. Мы здесь все неплохо зарабатываем.

– А это что за дома слева в низине?

– Там живут наши старички. Мы этот квартал называем резервацией бабушек. В шутку, конечно.

– Что же вы с дедушками сделали?

– Все нормально с ними. Бабушек у нас больше, так и назвали. Дедушки тоже имеются в наличии, можем предъявить. Есть такие, сами рады не будете…

– Понятно. Там пансион для престарелых или как?