Ryan In1og - Третье Существо

Дама не спуская с рейнджера пристальных завлекательных глаз, только слегка кивнула, давая новому кавалеру разрешение на посадку.

– Ладно, живите… пока – недовольно забурчал хозяин, убирая стволы за пазуху – Сейчас налью Мак Клин, я сейчас… – и зашаркал, словно больной, в направлении полок с бутылками.

– Что желаешь увидеть в окне? – тем временем без приветствия спросила рейнджера дама.

– В каком!? Ах это… А как же знакомство и тактичный, смею заметить вопрос, что же привело вас сюда в эту столь отдаленную от приятных и благополучных мест дыру?

– Заткнись молокосос! Я тебя спрашиваю что желаешь видеть в окне, осел!?

И дама приставила к голове рейнджера «десерт игл» модифицированный для стрельбы глоктановыми пулями в том числе и в вакуумной среде.

– Однако… – пробасил Мак Клин, разглядывая наведенный на него ствол – недешево стоит такой апгрейдик, да еще и…

– Заткнись фуфлогон! Я спрашиваю в последний раз…

– Хорошо, хорошо, не злись детка – вскинул руки рейнджер, сдаваясь – А суровый у тебя нрав. Прямо Джон Уэйн… Ладно, ладно, все красотка… Хочу видеть Америку двадцатых!

Экран полыхнул и навстречу паре поплыл вечерний город с высоченными небоскребами и мириадами огней.

– Нью Йорк, Нью Йорк как я любил тебя, но ведь тебя давно уж нет… – затянул Алекс дешевый мотивчик.

– Ладно, неплохой выбор, давай свои вопросы – смягчилась дама, убирая ствол на пояс и поправляя длинные волосы.

– Что делает столь чудесное создание в этой ужасной дыре!?… О прости, совсем забыл осведомиться, ах как же невежливо с моей стороны… как твое имя зеленоглазая?

– Я Эльза, мальчик. Эльза по прозвищу Курчавая, если тебе так угодно.

– О, мне то угодно детка, мне то угодно, а уж пошляку Тэдду и подавно – усмехнулся Мак Клин. – Стой подожди, та самая Эльза, ты не шутишь!?

Дама только пожала плечами. Пришаркал Тэдд вместе с летающим подносом, на котором стоял бокал на тоненькой ножке с красным мартини и рюмка крепкого скотча.

– Какого краба Тэдд, ты ходишь-клацаешь ногами сам, а не присылаешь андроида, ну-ка колись, старый прыщ!? Разговоры подслушиваешь!? – шутливо возмутился Мак Клин.

– Просто не хочу превратиться в тупой, сидящий сиднем овощ, рейнджер. Ну я вас покину голубки, если позволите…

– Порхай – порхай голубок… – и Мак Клин взглянул женщине прямо в глаза – Что же делает легендарная Эльза здесь, на этой проклятой планете, истерзанной экспериментами безумных, словно голодные койоты, ученых?… И почему у нее кстати не отобрали оружие? – тихонько пробормотал он, так чтобы старик-хозяин ненароком не услыхал.

– Оружие это мое дело бродяга – нисколько не скрываясь и даже не пряча в смущении глаз, сообщила Курчавая – А вообще, здесь добывают жуков – дробителей тихоходок, мальчик. Никогда не слышал о таких!?

И Эльза, контролируя обстановку, стрельнула глазами в сторону двоих норзофорцев, отчего те еще сильнее чем обычно заклокотали и забулькали.

– Кое что краем уха о тихоходках… но жуки, о чем ты говоришь, песок Аккума тебя засоси!?

– Такой жук, достопочтенный сэр, одной лапой, разрывает тихоходку пополам, хотя он меньше ее на целую треть, позвольте уточнить.

К столу подсел небритый мужчина в костюме лондонского мафиози и мерцающей электрической шляпе на достаточно большой голове.

– Позвольте представиться, Карл фон Гуттоперч, бывший охотник за головами, а ныне торговец жуками – дробителями, о да!… Шляпу не снимаю, поскольку, с вашего разрешения, это мой маленький каприз, о да, всего лишь каприз, друзья мои.

И его головной убор блеснул алым, потом электрическим черно – оранжевым.

– Погоди – ка, погоди Карл. Я кое – что слышал о тихоходках и…

– Все верно рэм – бо – на французский манер оборвала рейнджера Эльза – Тихоходки не убиваемы, почти бессмертны, а жуки разрывают их играючи словно какую – нибудь салфетку…

– И это значит друзья мои! – воскликнул наглый и бесцеремонный делец – И это значит, что один такой жук стоит три миллиона межгалактических песо, ямбодактиль меня задери, и поэтому поводу я закажу вам шампанского, о да, друзья мои, ибо я баснословно богат и все здесь принадлежит мне!!! – и фон Гуттоперч выпрямил спину и развел руки в стороны словно полководец, только что обретший славу.

– Хорошо, хорошо, а не слышал ли ты тогда, знаток жуков и космических финансов… – начал Мак Клин.

– Обожди мой друг, обожди, я дам тебе высказаться – утонченным до неприличия и содержащим скрытое презрение жестом руки остановил его бизнесмен – ведь сейчас я хочу поделиться с вами одним своим, маленьким соображением, о да, друзья мои, ибо все здесь принадлежит мне, а значит вы в моей власти, а пока вы в моей власти, я позволю себе помучать вас, совсем немного, малую толику, дурными мыслями заигравшегося транжиры, а потом, потом я отвечу на все вопросы, идет? – и богач Карл дружески протянул суровому рейнджеру маленькую ладонь для пожатия.

– Идет – лаконично согласился Мак Клин – Говори.

Эльза же снова только кивнула.

– Так вот… с чего же начать… ах да… Слышали ли вы, что одна женщина по имени Анна однажды решила броситься под поезд!?

– Никогда – ответил рейнджер.

– Впервые – бросила Эльза.

– Гурак собаг, Собаг гурак – прожурчали норзофорцы.

– Я слышал – крикнул из – за стойки Тэдд Ричмонд.

– Очень хорошо, друзья мои, очень хорошо. Итак, как теперь вы должны знать, она решила совершить этот чудовищный акт. Но зачем!? Она, как вы я надеюсь уже поняли, была богата, умна и весьма прелестна на вид… И с чего же тогда, позвольте задать мне уместный, о да, уместный в данной ситуации вопрос, друзья мои, зачем, о зачем ей налагать, точнее полагать свое жаждущее жизни и утех тело под колеса безжалостного поезда!?

– Погоди, это че, было в двадцатом веке на земле!? – спросил рейнджер.

– В девятнадцатом, малыш! – крикнул хозяин из – за стойки.

Мак Клин благодарно поднял руку с бокалом и отхлебнул виски.

– Так вот, коль уж теперь столь значительные подробности выяснены – продолжил фон Гуттоперч – я с вашего позволения… Она, она мои милые, была в том возрасте когда мир еще не утратил своих красок, из яркого калейдоскопа возможностей не превратился в серые скучные руины, она могла еще взять свое… и вот, вдруг, внезапное самоубийство – Карл смахнул слезу, плаксиво хлюпнув – И что же!? О нет, нет и еще раз нет! Не может этого быть! Я Карл фон Гуттоперч говорю вам, открываю вам, со всей ответственностью и даже может быть некоторой дерзостью, заявляю вам, о да, друзья мои, что она была убита, насильственно, зверски задушена, расчленена топором на куски, и только потом брошена под стальные колеса. О! И этот черный дым из трубы, но вначале, вначале, о да… звери, звери, просто дикие звери… – и Гуттоперч разрыдался сунув нос в дорогой шелковый платок.