Егор Шевелёв - Узник острова Rikers Island. Американский дневник

Обедали в пол-второго. Такого бешеного аппетита у меня давно не было: съел целиком всю пайку (молотая индюшатина с макаронами и спаржа) и даже два ломтя хлеба. Нагулял аппетит за утро. Обычно когда просыпаешься, пьёшь утреннюю чашку кофе и сразу же направляешься обедать. Желание кушать отсутствует вообще; вкладываю в рот безвкусную еду исключительно из надобности, а не желания.

Позвонил домой с отклонением в 2 часа от обычного моего графика звонков домой. Дома дождались и ответили. Каждый не отвеченный звонок мне обходится в 53 цента, отвеченный 15-минутный – в 97 центов.

Ужинали в 5 часов как обычно, тревогу к этому времени уже сняли. Вечером посмотрели относительно хорошую экранку весьма нудного фильма. К полуночи, под самое время выключения света и погружение дормитория в царство Морфея привели новенького. Здоровенный, но напуганный и оглядывающийся по сторонам молодой негр, с двумя баулами шмоток в руках и тросточкой. Видимо его побили в месте прошлого проживания, а без уважительных на то причин серьёзных драк с нанесением увечий здесь не бывает. Здесь вообще драка – огромная редкость. Но никому до новенького нет дела, причинами его изгнания никто не интересуется. Расположился он на противоположной стороне далеко от меня, и мне тем более нет до него никакого дела. Выключили свет. К этому времени я успел почистить зубы, умыться и улечься. Шум голосов в хате постепенно стихает, лишь изредка местами слышен глупый громкий смех и перешёптывания. За окном моросит дождь, вот и началась осень. На Украине это уже как бы середина осени, а здесь только начало. Шелест бумажного пакета распаковывающегося нового негра навевал воспоминания о шелесте жёлтой листвы, готовой сорваться с деревьев и завалить всё вокруг жёлто-бурым ковром. А ещё в это время у нас в Киеве с деревьев падают каштаны, царапая крыши и капоты припаркованных под ними машин.

Днём сегодня я не спал, поэтому раньше обычного спрятал радио под матрас, повернулся на бок и крепко уснул под шум дождя.

Пятница 1 октября 2010.

Почему-то каждый день хочется отложить написание мемуаров на завтра или вообще на далёкое будущее по ту сторону решётки. Кажется, что вот сегодня совсем не тот день: психологическая и физическая усталость, апатия, лень. Если и напишу что-то – это будет примитивно и убого, лучше уж вообще ничего не писать. Приходит завтра, история повторяется. Иногда в голове возникают идеи создания грандиозной мудрейшей книги с хитроумным сюжетом приятным для восприятия слогом и стилем написания. Беру бумагу, ручку, думаю, как бы начать. Любое придуманное начало мне не нравится. Думаю, думаю и раздумываю вообще что-либо писать. Вместо этого завариваю чашку растворимого колумбийского кофе без сахара. Недельный запас сахара кончился за 3 дня. Ушёл на подпитку вдохновения и музы. Мозги всё равно не работают так, как бы хотелось. В итоге получилось написать какие-то жалкие три листка плохо читаемой несвязной белиберды. Неужели кто-то после меня будет это читать? Я не могу. Каждая строчка мне не нравится. Вот бы вычеркнуть всё, порвать черновики и переписать заново. Но будет ли текст от этого лучше? Отдать бы его в руки опытному писателю, пусть правит и творит шедевр. И тут внутри просыпается зависть и самолюбие: шедевр хочется сотворить лично самому без соавторов и разделения с ними лаврового венка победителя (и гонорара). Не получается и это начинает меня злить и подстёгивает писать. Беру ручку, бумагу, усаживаюсь поудобнее. Сосредотачиваюсь.

Вместо выходящих из головы свежих мыслей наружу почему-то просится выйти лишь кофе. Туалет не далеко отправляюсь справлять малую нужду. Вид прямоугольного железного писсуара навеивает на мысли о его проектировщике: что вдохновили его дизайнера прицепить железную коробку на стену, укоротить её внешнюю сторону не три четверти и сделать сливное отверстие, скрытое за грубой сеткой. Таких писсуаров в ряду 8 штук. Наверное, более дешёвых и неудобных в мире не существует. отхожу от него на шаг в сторону и нажимаю сливную кнопку. Конечно же, из-за прямых углов внутри писсуара сливаемая вода разбрызгивается за его пределы. Поэтому перед писсуарами всегда мокро и скользко. Мою руки в не менее идиотской, не удобной раковине, гляжу на себя в псевдозеркало (отполированный лист жести, вмонтированный намертво в стену). В нём видны лишь лоб и причёска и то очень плохо. Висит оно ну очень высоко, лишь редкий баскетболист способен разглядеть в нём своё лицо целиком.

И вот я вновь на своей постели. Кофе не помогло. Быть может мысли, сотворённые кофеином, не задержались во мне и покинули меня вместе с кофе. О чём писать? Чем вдохновляться? Как написать хорошую книгу, интересную не только для меня самого и то в глубокой старости. Усаживаюсь на коробку со своим провиантом, беру ручку, кладу блокнот на кровать и понемножку начинаю творить. Если бы найти способ запустить свой мозг на полную катушку, подобрать идеальный допинг. Чувствую себя как медведь в спячке. Спит мозг. С трудом удаётся подсчитать на листке расходы на телефонные звонки и продукты. Складываю в столбик – в уме не получается. Ум вообще отклоняет все команды и не подчиняется мне. «Считай!» – приказываю я ему. «Зачем? Не хочу!» – получаю в ответ вместо результата. Это какой-то не подконтрольный мне режим самосохранения психического здоровья, некий защитный рефлекс организма. Вместо ассимиляции с окружающей обстановкой я абстрагируюсь от всего. Это не телу, а мозгу требуется сон по 12 часов в сутки. В таком режиме время летит потрясающе быстро. Такое ощущение, что я могу контролировать скорость течения времени. Часов на руке у меня нет, но внутренние часы работают как я захочу. А хочу я быстро.

Проснулся, пообедал, позвонил, поспал, поужинал, помылся, послушал музыку и опять лёг спать. День прошёл. В календаре вычёркиваю не прошедшие дни, а сразу недели. И где-то совсем в далёких уголках сознания возникает страшная мысль: что если я уже «откорректирован» и не смогу больше запустить свой мозг? Рассудок тут же отвергает эту мысль. У постсоветского человека вера в светлое будущее неистребима. Верю, что вот покину Америку, вернусь домой, засяду за письменный стол и откорректирую все-все записи, сделаю всё лучше, интереснее. Но будет ли у меня столько свободного времени на такую ерунду? Скорей всего я буду безмерно, безгранично потреблять, а не производить. Столько соблазнов, съедающих свободное время, хранит внешний мир. И я обязательно им всем поддамся целиком и безгранично. И тогда мой мозг проснётся от спячки, начнёт гиперактивно работать, но совсем в ином направлении. Нет не смогу я не то, что править, а вообще читать свои мемуары, мысленно возвращаясь к тому месту, где я сейчас нахожусь и пишу эти строчки. Так, что буду «писать в стол» здесь и сейчас, не откладывая и не теряя уже потерянного времени. Авось распишусь. Может быть найдётся и посторонний читатель на эти строки (кроме агентов секретной службы, которые обязательно будут всё читать и даже переводить на свой родной язык, подшивая каждое написанное мной слово в мою папку с делом, на будущее).