Вячеслав Григорюк - Штрихи и пунктиры

– Алина больше оладьи любит, а Гена пирожки или вареники, – ответила мать.

– Я тоже люблю и оладьи, и пирожки, и вареники…

– Но не так сильно, как блинчики. Ешь и иди помогай отцу. Он уже в сарае копается минут двадцать, ждет, когда ты проснешься.

С завтраком пришлось поторопиться.

– Папа, а зачем мы новые шурупы вкручивать будем? На этих что ли не держится?

– Резинка иссохла вся, как дождь идет, так все сразу начинает течь. Бери шуруповерт и крути, – всучил сыну коробку с шурупами и вышел из сарая.

– Вот вечно он так, – бубнил Дима, поднимаясь по деревянной лестнице на крышу. Крутил шурупы, пока аккумулятор не сел. – Все, я закончил.

– Не закончил, – ответил отец. – В сенях стоит второй аккум на зарядке.

Схалявить не получилось.

Мать позвала обедать.

Тимофей и Дима зашли на кухню. Над тарелками вился слабый дымок горячего супа. Пахло курицей, лапшой и специями. В середине стола были хлебница, баночка сметаны и солонка, лежали пачка перце и аккуратно сложенные луковые перья. Галина нарезала тонкими пластиками сало. Бурлил электрический чайник. На плите в сковородке разогревались остатки блинов.

– Мать, твой сын не хочет помогать мне на следующих выходных, – пожаловался Тимофей.

– Он, так-то, и твой сын тоже, – ответила Галина. – Ты не можешь повлиять на собственное дитя? Что же ты за отец такой, которого слушаться не хотят?

– Понеслась, – Тимофей уселся за стол.

– Мама, не пытайся меня уговорить, – сказал Дима. – Он опять придумал вырыть яму, которую закопаем через неделю.

Галина посмотрела на мужа, потом на сына. Чуть слышно цокнула и подала им приборы. Принялись обедать. Обменивались мелкими пустыми фразами, подкалывали друг друга, шутили.

Пообедали. Дима собирался ехать.

– Спасибо вам за хлеб, за соль, за крышу над головой, – говорил он. – Спасибо, что приютили и не выгнали ночью на мороз.

Родители пошли провожать его до калитки. С матерью обнялись, отцу пожал руку и сказал, что возможно приедет на следующих выходных.

– Я же знаю тебя, папа, потом выслушивать целый месяц твои претензии. Пока!

– Пока! – Галина помахала рукой.

Стояли и смотрели ему вслед, пока Дима не повернул за угол. Пошли обратно в дом.

– Галя, ты мне вот скажи, откуда он узнал, что у меня в стене банка с деньгами? Ты ему растрезвонила, а?

– Да сдалась мне твоя банка! Ты как ребенок маленький.

– Я же только при тебе доставал эту банку, когда деньги складывал. Не помню, чтобы дети видели ее.

– Ты вечно хвастаешься, что копишь деньги на «Волгу». «Лучше этой машины ничего нет, никогда не было, и никогда не будет», – передразнила его Галина. – Волга, Волга, Волга. Как попугай… О, Васька! Где шлялся, паразит дымчатый?

– Мяу!

– Ага, оголодал, – Галина толкнула дверь. Кот быстро шмыгнул в сени. Тимофей ушел в сарай.

Открыла вторую дверь. Через секунду Васька уже стоял возле своих мисок и смачно чавкал. Галя внимательно посмотрела на него.

– Вроде целый. Значит, по девкам шастал. Хорошая у тебя жизнь, Васька. Пришел с блядок, поел и завалился спать. Проснулся и опять на блядки ускакал. И так каждый день.

– Ты с котом? – вернулся Тимофей.

– С котом… Чтоб мне так жить.

Коты собеседники хорошие, только иногда уходят не вовремя, или вообще спят. Васька – уличный кот. Четыре года он живет, и все четыре года, начиная с весны и до поздней осени, пропадает неизвестно где. Приходит домой только поесть и поспать на печной полке.

Галина наблюдала за котом. Тот поел, присел возле печки. Повертел хвостом и в два прыжка оказался на своей полке. Покрутился вокруг себя и улегся. Довольно замурчал, и через минуту уже спал.

– И долго ты будешь на него пялиться? – спросил Тимофей.

– Пойду и я посплю.

– Не ты одна.

Галина, как и кот, заснула сразу. Тимофей же долго лежал, смотрел в потолок, переворачивался с боку на боку и спустя тридцать минут погрузился в полудрему. Всхрапнул и открыл глаза. Спать больше не хотелось. Решил заняться чем-нибудь. Поднялся с дивана и заскрипел полами.

– Ты чего? – спросила Галя.

– Не спится. Пойду в огород.

Она отвернулась к стенке и продолжила спать.

«Ну-ка, надо посмотреть, как там моя копилка поживает», – подумал Тимофей.

Аккуратно сдвинул комод в кухне. Отдернул штоку. Банки с деньгами на месте не было.

– Не понял? Куда пропала? Галя! – позвал супругу. – А где банка с деньгами?

Супруга что-то забубнила, кровать заскрипела. Через минуту Галя вышла на кухню.

– Чего тебе? – спросила она.

– Банка, спрашиваю, где? – показал в пустое место Тимофей.

– А я-то откуда знаю? Я к ней вообще никак не прикасаюсь.

– Она была тут неделю назад, больше я туда не лез. А сейчас ее нет. Еще и Димка говорил, что знает про мою заначку. Где банка?

– Слушай, Тима, не трогала я твою банку. Она мне двести лет не нужна. Сам, поди, переложил куда-нибудь и забыл. А теперь думаешь, что я ее стащила.

– Давай тогда искать вместе, – предложил он.

Галя вздохнула. Принялись искать. Перевернули весь комод, залезли под стол. Тимофей заглянул в печку. Согнали с места кота и обшарили всю полку над печкой. Банки нигде не нет.

– На кухне нет, – сказала Галина. – А ты не мог ее в комнату утащить, или в погреб спустит?.

– Погреб у нас в сарайке. Пошли по комнатам искать.

Перебрались в одну комнату. Перевернули все: от матрацев на кроватях до настенных ковров. Прошерстили тумбочку под телевизором, просмотрели все подоконники, залезли в бельевой шкаф.

– Странно, – сказал Тимофей. – Твои деньги лежат, а мои где?

Галя пожала плечами. Повторил поиски, уже тщательнее. Банки нигде нет.

– Так, старая, говори, куда банку засунула? – разозлился Тимофей.

– Да не трогала я ее. Ты сходи в кладовке посмотри, может туда унес…

Он пошел в кладовку. Загремел инструментом, пустыми банками и громко матерился.

– Старая, банки нет! Где она?! – разозлился Тимофей.

– Да не знаю я, Тима, – оправдывалась Галина. – Не трогала я твою банку!

– А кто тогда? Кому разстрезвонила?! А?! – наседал Тимофей.

Галя попятилась.

– Тима, правда, – зашептала Галя. Старалась говорить спокойно. – Не трогала твою банку.

– Мяу! – подал голос Васька.

– Пошел вон! – Тимофей замахнулся на него. Кот нырнул в подпол. – Говори, старая, куда ты ее засунула? – он схватил Галю за плечи. – Где?!

– Тима, больно! – попыталась вырваться она. – Да говорю же тебе, что не брала я ее.

– Дать бы тебе как следует, чтоб мозги на место встали, и сразу вспомнишь, куда дела или кому растрезвонила… Ну! – тряхнул ее. – Говори!

– Тим… ну… Тим, – шептала Галина. – Тим, больно… Тима, не трогала я ее, правда. Тима…

Тимофей оттолкнул ее и заходил кругами по кухне.