Алекс Седьмовский - Дорога за горизонт

Клаус молча взял ключи и пошел к своим механикам.

– Спасибо! – крикнул Вик ему в след.

Ранний звонок потревожил глубокий сон Клауса. На экране телефона высветилось дружеское «дЭбил». Клаус раздраженно глянул на часы.

– Четыре утра, блин! Ну, если он сейчас начнет хвалиться своими сексуальными подвигами, я ему устрою!

Он поднес телефон к уху и произнес:

– Слушай, Вик, четыре утра, какого дьявола тебе надо так рано?!

– Клаус, – из трубки неожиданно послышался знакомый женский голос. Школьная подруга Надя, любившая общаться с Виком, надеясь на взаимность, которой никогда не было. – Вик в больнице! Черепно-мозговая…

Она не успела договорить, Клаус матом обругал ее, велев сказать, в какой больнице сейчас его друг. Он быстро собрался, выбежал на улицу, заскочил в автомобиль и рванул с места. Его душа в это время находилась, словно в лабиринте, Клаус не знал, не думал, не представлял, что будет с его другом дальше, он молился, ругался, требовал, мечтал, чтобы на месте Вика сейчас оказался другой человек, чтобы это была ошибка.

– Боже, пусть там будет не он! – кричал Клаус.

Дорога казалась бесконечно долгой. Пустая ночная трасса убивала монотонностью. Легкий снег гипнотизировал своим танцем в ночном небе. Снежинки метались в воздухе так же, как металась душа Клауса.

«Только не он! Прошу!»

Минуты казались часами. Сердце билось так часто, что грудная клетка болела от стука.

Остановившись на пустой парковке, Клаус ворвался в больничный коридор и ночную жизнь врачей, которые всегда ждут родственников, друзей и близких пострадавших, чье горе случилось в поздний час.

Его встретил заспанный интерн, надеявшийся, что ночная смена не будет оживленной. По выражению его лица было понятно, что эта ночь его разочаровала.

– Вам к кому? – безынтересно выдавил из себя интерн.

– Черепно-мозговая! Куда?

– ЧМТ? У вас, что ли?

– Сейчас у тебя будет черепно-мозговая! – пригрозил Клаус кулаком. – Показывай, куда доставляют пациентов с черепно-мозговой!

Интерн махнул рукой в сторону западного крыла, и Клаус мгновенно полетел туда. На полпути он столкнулся с одноклассницей, которая и позвонила ему с телефона Вика.

– Объясняй, живо, что с ним! Иначе, – глаза Клауса сверкнули жутким огоньком, способным испепелить все вокруг. – Иначе, я отправлю тебя в то же отделение без очереди!

– На него упала сосулька! – разревелась девушка, которая в старших классах помогала бизнесу Вика и Клауса по продажам пиццы. Именно она предоставила свою квартиру им в помощь. – Понимаешь, Клаус, одна жалкая сосуля – и все!

– Что все? Что все?!!

Он начал трясти бедную девушку, даже готов был ударить ее.

– Что все? – орал Клаус.

– Он в коме… – она в конец расклеилась и упала на пол, давясь собственными слезами.

Клаус же ходил по коридору и ругался матом на все, что попадалось ему на глаза: безобразно-зеленые стены; темный, липкий пол; бестолковые врачи и их подлизы-интерны. Досталось всем! Даже его собственной тени, которая повторяла его резкие движения. Надя спустя время заснула в коридоре, прямо на скамейке, с мокрым от слез лицом, а Клаус все ходил по этажу, наворачивая круги. Десять. Пятьдесят. Сто кругов в ожидании новостей о состоянии здоровья его лучшего друга. Сон не посмел настичь Клауса, боясь быть разорванным на куски.

Под утро, когда больница начала заполняться людьми, к Клаусу и Надежде подошел врач. Высокий мужчина, в годах, держащийся статно и уверенно. Его острые черты лица говорили о том, что этот человек повидал многое на своем поприще:

– Вы друзья или родственники Виктора?

Оба молча кивнули.

– У меня две новости. Хорошая и плохая. Хорошая – Виктор вышел из комы. Плохая – неизвестно, что будет с ним дальше.

– Как неизвестно? – кулаки Клауса сжались, лицо его побелело до цвета халата врача. – Вы же врач, вам должно быть все известно!

– Послушайте…

– Нет, – перебил Клаус, все больше закипая. – Это вы послушайте! Там. Мой друг. Мой лучший друг! Вы должны мне сказать, что с ним будет дальше.

– Последствия ЧМТ очень серьезны, тем более, что голову вашего лучшего друга пробило огромной сосулькой. После таких травм до больницы не добираются, но ваш Виктор очень силен, он смог дожить до сегодняшнего утра! Дальше – пятьдесят на пятьдесят!

– Что? – заорал Клаус, готовя сокрушительный удар по узкой челюсти врача.

– У Виктора тяжелая степень тяжести, – спокойным тоном продолжил врач. – В пятидесяти процентах случаев это означает смерть. Ваш друг пробыл в коме девять часов, это достаточно много. Сейчас ему нужен покой и лечение, и тогда, возможно, он останется жив, пусть даже прикованным к дивану, но это лучше, чем смерть.

– Лучше, – ярость поглотила Клауса, он обратился к Наде. – Ты слышала? Этот дряхлый пень сказал, что быть прикованным к дивану лучше!

Переведя яростный взгляд на врача, он выкрикнул.

– Вот сами свою задницу и просиживайте на диване, а мне верните моего друга!

Слезы покатились по щекам Клауса, он упал на пол, врач не стал досматривать концерт, такие выплески эмоций он видел слишком часто.

– Все будет хорошо, – успокаивала его Надя, присев с ним рядом. – Врачи сделают все возможное!

Рабочий день Клауса никто не отменял. Надо было приехать в автосервис, чтобы работа продолжалась, несмотря ни на что. Ему, как «второму лицу» автосервиса пришлось неслабо попотеть, занимаясь несколькими делами одновременно. Работа на время успокоила его. Загруженность была как никогда кстати, только под конец дня Клаус вспомнил о произошедшем. Закрыл сервис на час раньше и отправился к другу в больницу.

Там он встретил того же врача, с которым говорил утром.

– Я могу увидеть своего друга?

– Пока нет, – сухо ответил врач. – Он только приходит в себя.

– Как он? Что с ним? Я хочу знать.

Врач попросил Клауса присесть на скамейку у стены.

– Ваш друг хорошо держится, – начал врач. – Но надо понимать, что такой удар не мог не оставить серьезных последствий. Послушайте, вам придется нелегко.

Клаус смотрел на него с влажными от накатывающихся слез глазами.

– Я не буду вдаваться в медицинские подробности, вам они и не интересны, я вижу. Скажу так: ваш друг получил очень сильный удар, что вызвало частичный паралич рук, шейных мышц. А так же повлияло на его речь. Скорее всего, Виктор будет жить, но не прежней жизнью, уж точно. Ему нужно время, за ним нужен уход. Возможно, его состояние улучшится, но не вернется к прежнему. Вы готовы взять на себя уход за ним?

***

Предновогодняя суета всем известна, каждый из нас забывает сделать что-то важное, оставляя это «важное» на потом, на следующий год, ведь сейчас так необходимо купить продукты на новогодний стол, пригласить друзей и близких, сделать генеральную уборку. И, конечно, нарядить елку!