Людмила Дымбу - Пришествие Маруськи

© Людмила Дымбу, 2019

ISBN 978-5-0050-9100-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Из-за бани вышла обыкновенная полосатая кошка с птичкой в зубах. Она шла прямо на меня, опустив глаза и, похоже, погрузившись в совсем невеселые думы. Оно и понятно: на соседской территории прямо за нашим забором подрастали её котята и каждый день хотели есть. А как прокормить-то такую ораву? Тут любая мать озадачится.

Кошка подняла глаза и наткнулась взглядом на меня. Немного растерянный от неожиданности, но моментально напрягшийся, он явственно выражал: «Уйди с дороги. Что бы ты ни сделала сейчас, как бы ни забранилась и ни шуганула меня – я тебя не боюсь, потому что иду к своим маленьким детям».

Я и не собиралась с нею браниться. Во-первых, материнский инстинкт – это чувство святое, и как женщина женщину я прекрасно её понимала.

А во-вторых, в самой глубине своей души я даже радовалась этому соседству.

С противоположной стороны к нашему забору приникает курятник другого соседа. Курятник этот настолько ветхий, что вместе с кудахтаньем кур оттуда часто слышался крысиный писк, и ещё неизвестно, кто из них там поселился первее. Мы же на своём участке обосновались не так давно, поэтому о крысах по-сеседству понятия не имели. И построили со своей стороны у забора парничок из старых высоких оконных рам, застеклённый, довольно просторный и даже уютный. Когда же там выросли первые помидоры, я обнаружила у стенки бездонную нору толщиной с мою руку. И очень испугалась: мало ли кто из этой норы в один прекрасный момент появится? А потом и явные признаки этого самого кого-то объявились – на земле валялись надкусанные зелёные, пока ещё невкусные, помидорчики, а на ветках висели спелые, румяные, но изрядно изгрызенные томаты.

К кому обращаться с претензями по поводу испорченного урожая? К соседу? Так его предполагаемая реакция понятна: «Вам мешают, вы и травите». И мы решились на измор. Не одно лето подряд я покупала самые разные средства против незваных гостей и щедро рассыпала в парнике угощение. Гости, мне кажется, лишь усмехались моему извращённому вкусу, и продолжали лакомиться вкуснейшими помидорами. Они до того освоились у нас в огороде, что приходили уже не только в парник, а нет-нет да и прогуливались между грядок – а отчего же и не отозваться на такое усердное гостеприимство? Я провожала их вытаращенными от неслыханного хамства глазами и продолжала искать эффективное средство для расставания навсегда. В конце концов в одном хорошем магазине мне предложили нечто под названием «ТриКота» и заверили: «Надёжней не бывает». Уже не веря ни во что, я разложила бирюзового цвета брикеты вдоль соседского забора… и напрочь забыла о них.

И вот однажды мне явилось чудо: совершенно не прячась, пребывая в полнейшем экстазе, между моими грядками прямо на меня, меня не видя, бежала на задних лапах довольно большая крыса, держа передними перед собой голубой драгоценный брикет. На её физиономии было запечатлено такое благоговение, будто держала она не кусок отравленного теста, а по меньшей мере один из десяти знаменитейших в мире алмазов. Я ею просто залюбовалась! И поскольку характер мой для любого смертоубийства начисто не приспособлен, мне подумалось, что пусть уж она и умрёт, но хотя бы умрёт совершенно счастливой.

Но сколько их ещё там, тех счастливцев и счастливиц? И всем ли поровну досталось той чудесной благодати?

Вот поэтому, отчасти, я и тешилась корóткостью кошачьего соседства.

С кошкой мы больше как будто и не встречались, но её подросшие котята время от времени вылезали из густой зелени астильбы с нашей стороны забора (где-то там был, видно, лаз оттуда сюда и обратно) и, глядя в мою сторону пугливо-любопытными глазами, прошмыгивали и исчезали под обычно запертой второй калиткой из огорода, которой мы пользуемся очень редко. Все котята, даже не знаю, сколько их было, казались мне похожими друг на дружку – серенькие, глазастые, ничем особо не примечательные, но симпатичные и милые, как все малыши на свете. Я смотрела на них равнодушно, желания взять одного себе даже не возникало. После того, как наш сын, начиная с десятилетнего возраста (именно тогда появился у нас котёнок Сашка, выросший в роскошного белого кота) почти беспрерывно и мучительно страдал от аллергии, и передышка наступила только после непонятного исчезновения Сашки, о котором мы хоть и тосковали, но понимали, что его пропажа явственно связана с этой болезнью, – после этого нам с мужем даже в голову уже не приходило завести дома котёнка. Сегодня сын взрослый, живёт своей жизнью, периодически наведываясь в гости к родителям. Но всё-таки риск в этом случае – дело, в общем-то, глупое. Да и зачем нам дома кот? В квартире на пятом этаже?

Однажды, моясь в бане, слышу, как в комнате за предбанным коридорчиком муж с кем-то разговаривает. «По мобильному», – подумалось само собой. Но разговаривал он так, как обычно взрослые говорят с маленьким ребёнком, не желая его напугать или обидеть. Домывшись, выхожу и вижу небольшого котёнка, на мордочке которого ясно написано: кошечка. Трёхцветная, с белой грудкой и лапками, рыже-серенькой спиной и наполовину «чумазым» носиком, а глазки умные и доверчивые. Держится с достоинством, ничего её здесь не смущает, словно и не в первый раз зашла.

– Вот, гости у нас, – словно оправдываясь, объясняет муж.

– Вижу. Но зачем ты?.. Нельзя же…

– Да ничего. Сейчас убежит.

Но маленькой мурлыке убегать никуда не хотелось. Ей здесь нравилось. И у меня даже мелькнула мысль, что их мама-кошка, встреченная мною у бани, стараясь в меру своих сил и возможностей устроить будущее своих детей, ей внушала: «Иди к этой женщине. Она не злая, не обидит тебя. И ты ей понравишься».

Малышка, действительно, не могла не понравиться. Она абсолютно отличалась от своих собратьев – и расцветкой, и общительностью, и поглядкой. Она была какая-то другая. Совсем другая. Ну, так что ж, бывает, и в одной семье дети родные, а совершенно разные.

Но когда мы все вышли на улицу, стало видно, какая она худенькая. Очень ловко схватывала на лету каких-то мошек и с жадностью тут же ела. Не любимая, что ли, матерью, потому и корма достаётся меньше, чем остальным? Меня накрыло волной непозволительной жалости. Нет, не моё это дело. Ну, забрёл котёнок в баню, ну и что теперь, срочно усыновлять его, удочерять то есть? Успокойся, – говорила я себе. Поесть принесём, а про остальное и думать нечего.