Евгения Дикова - Вторая жизнь

– А что ты предлагаешь? – спросила Лиля, которая, привыкнув в старших классах часами сидеть в библиотеке без еды, сильно не страдала от отсутствия дневного приема пищи. – Бутерброды или фрукты дорого, не будем же мы кашу или овощное рагу с собой брать, холодное будет, да и есть негде, неудобно.

И все, словно по команде, повернулись к их главному генератору идей – Вареньке.

– А постоять у плиты еще пару часов в выходной согласны? – отозвалась на вопрошающие взгляды девушка.

Все согласно кивнули.

Ну, тогда – вперед в магазин за мукой! – голосом сурового генерала скомандовала Варвара и, рассмеявшись, пояснила: – Блины будем печь.

– Но тогда, наверное, молоко нужно и яйца? – робко уточнила Лиза.

– Не нужно, – успокоила Варвара, – я один рецепт знаю, там ни молока, ни яиц не надо, только мука, вода, сода и соль, можно даже без сахара, если начинка несладкая. А вот соды нужно купить и для начинки еще кое-что.

Варвара стремительно вышла из комнаты в прихожую, где стоял холодильник, заглянула в него и, оценив имеющиеся запасы, вернулась в комнату и взялась за бумагу и ручку. Меньше чем через час работа закипела. Вначале, подсчитав минимальное количество блинов, которое предстояло испечь и нафаршировать, девушки ужаснулись, и даже Женька, которая вначале больше всех обрадовалась этой затее, хотела дать задний ход. Даже всего лишь по два блинчика в день на человека, умноженные на пять дней, давали уже пятьдесят штук.

– Да разве ж это много? – удивилась Варвара.

Все не менее удивленно в ответ посмотрели на нее.

– А тебе хотя бы раз приходилось печь такое количество? – наконец выдавила из себя Лиля.

– Конечно, а если на Масленицу, то и в разы больше. Семья у нас большая, – рассмеявшись, пояснила Варенька. – Родители, брат старший с женой и детьми, дедушка с бабушкой, прабабушка, ну и я. Десять человек, а на Масленицу к нам еще и гости приходят – мамина сестра с семьей, родители жены брата, иногда мамины или папины двоюродные.

– Oх, и где же вы все размещаетесь? – выдохнула Лиля, по себе знавшая, что даже пятерым в двушке очень тесно. Какая же у них квартира? Четырехкомнатная?

Варенька, уже деловито отмерявшая ингредиенты, пояснила, что живут они в частном доме, и если раньше было тесновато, и самой Варе, например, приходилось делить все детство комнату с братом, то когда брат женился, сделали пристройку большую, так что теперь даже две гостевые комнаты есть.

– Это родители постарались, чтоб я, когда замуж выйду, могла с семьей жить, ну или хотя бы летом в отпуск приезжать. Эх, девчонки, знаете, как хорошо у нас в городе летом! Да и весной, особенно когда вишни цветут! У нас много частных домов, и практически у всех во дворах вишни, яблони, сливы… А еще в нашем городе очень много берез! Красота! – Варвара даже на секунду прикрыла глаза и прекратила помешивать тесто. – Есть даже версия, что словом «венева» одни из первых поселенцев здешних мест называли березу. Мне эта версия кажется менее правдоподобной, чем другие, но зато как красиво… – задумчиво проговорила Варенька, снова вернувшись к тесту.

Несмотря на пугающий своей обширностью фронт работ, уже через два часа блины были испечены, да не минимум, который изначально планировался, а почти сотня: выручили наличие двух сковородок и отсутствие других претендентов на плиту. Для начинки же девушки обжарили несколько головок лука, часть которого смешали с картофельным пюре, а часть – с вареным рисом и рублеными яйцами.

– А еще с тушеной капустой можно делать или с гречкой, или с яблоками, хотя это уже подороже будет, – с воодушевлением вещала Варенька, когда все наконец-то наелись блинов как с начинками, так и без начинки – с вареньем.

Студенческий быт наладился, и Лиля, Варя, Лиза, Катя и Женька все вечера упорно сидели над конспектами и учебниками, чтобы не только не вылететь из университета, но и заработать стипендию. Все девушки были из не слишком обеспеченных семей и рассчитывать на поддержку родителей не могли. Подрабатывать же с первого семестра, обучаясь на технической специальности, когда только от одних математических формул голова идет кругом, было чревато отчислением. Одна только Женька, умудрявшаяся высыпаться за четыре-пять часов и при этом не только выглядеть, но и чувствовать себя бодрой и отдохнувшей, уже к началу октября устроилась по вечерам инструктором в спортивный клуб. Остальные девчонки планировали дотянуть до сессии, а после нее попробовать устроиться в «Макдональдс» по вечерам или на выходные.

Первые два месяца Лиля общалась с родителями совсем мало, звонки были дороги, а уж о том, чтобы съездить домой на выходные, и речи не шло, и дело было не только в ценах на билеты: съездить туда и обратно, с учетом того, что по субботам в первой половине дня были занятия в универе, было, конечно, можно, но вот побыть дома получилось бы разве что ночь и еще несколько часов в воскресенье. Будучи же девочкой домашней, никогда и никуда не уезжавшей без родителей, Лиля сильно скучала и по ним, и по своим неугомонным братишкам.

В начале ноября возможность съездить домой появилась. В этом году впервые праздновался День народного единства, пришедшийся на пятницу, а это означало, что благодаря переносу субботних занятий на воскресенье появлялся дополнительный выходной. Лиза и Варя тоже засобирались домой, Кате ближайшая поездка домой светила не раньше, чем в летние каникулы, а у Женьки, несмотря на выходные, был, как обычно, рабочий день, точнее – рабочий вечер. Купив заранее Мишке и Илюшке в подарок книжку с их любимыми сказками, напечатанную очень крупным шрифтом и хорошо проиллюстрированную, Лиля прямо из университета отправилась на автостанцию. Мерный ход автобуса вскоре убаюкал уставшую девушку, и она быстро заснула, проснувшись лишь при въезде в родной город. Родители и братья уже ждали ее. Пока автобус парковался, Лиля видела, как ее братишки подпрыгивают, пытаясь разглядеть ее внутри. Лиля, не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции, помахала им рукой, понимая, что ее вряд ли заметят. Но вдруг Илюшка перестал прыгать, поднял ручку в синих с желтыми полосками перчатках – Лилином подарке на прошлый Новый год, – показывая в сторону автобуса, и что-то, судя по улыбке до ушей, радостно кричал. «Неужели заметил?», – удивилась Лиля, и, едва автобус остановился, не надев шапку и не застегнув куртку, вскочила со своего места, чтобы быть в числе первых среди выходящих из автобуса. Лиля, не склонная, как ей самой всегда казалось, к телячьим нежностям, бегом промчалась те пару десятков метров, которые отделяли ее от семьи. Обняв маму и чмокнув в колючую щеку отца, она подхватила на руки сначала одного, а затем и второго брата, глаза ее были на мокром месте, и, чтобы этого не заметили, Лиля наклонилась, делая вид, что проверяет застежку сапожек.