Ян Мир - Кай

Пока я пытаюсь втиснуть в кеды перепачканные песком ступни, Аерин держит в руках верхнюю часть моей одежды, быстро вытаскивая футболку из толстовки. Я забираю у него вещи так, чтобы случайно не соприкоснуться пальцами. Выкручиваю излишки воды из мокрой ткани, хотя сейчас это не имеет никакого смысла. Дрожа от холода, надеваю по очередности сначала через голову красную футболку с глупым улыбающимся смайликом на груди, а затем и синюю толстовку. Одежда противно липнет к телу.

– Отличная погода, – говорю как можно непринужденней, скрывая смущение за свой, теперь уже кажущийся глупым, поступок.

– Ты далеко живешь? – голос Аерина, в отличие от моего, не такой спокойный.

– Что? – Я не совсем понимаю вопрос.

Какая разница, где я живу? Прочерчиваю ребром подошвы вертикальную линию на песке, глядя в испуганные зеленые глаза.

– Тут близко мой дом.

Еще одна параллельная полоска появляется рядом с первой.

– Мы можем доехать на велосипеде, – продолжает Аерин.

Я молчу. Жду, что он скажет дальше. Знаю, мое ожидание долго не продлится.

– Думаю, я живу ближе, чем ты.

Киваю. На самом деле я не знаю, кто из нас ближе к этому месту, но отчего-то решаю согласиться с его предположением.

– Можем заскочить ко мне и там переждать дождь. Я дам тебе свою одежду.

«Точнее, одежду, которая стала твоей после того, как из нее выросли твои братья», – думаю про себя.

– Ну, пока твоя не станет сухой.

Логично.

– Я подвезу тебя на багажнике.

Оглядываюсь на велосипед и прикидываю, что из этого получится.

– Тебе не обязательно трогать меня за талию, достаточно будет ухватиться за седло, и тогда мы… – краснея, говорит Аерин.

– Идет, – прерываю его сбивчивое бормотание.

У меня все равно на вечер нет никаких дел, так что могу заглянуть в гости. Ведь так делают друзья, да? Могу ли я считать его своим другом? Пока не уверен, но раз он первый решил навязать мне такой непростой способ общения, то уступлю.

Аерин успел поднять свой велосипед и даже сесть на него, так что теперь ждал, пока я заберусь на багажник. Дважды меня просить не нужно. Вцепившись пальцами в седло, я слегка кашлянул, показывая, что уже можно крутить педали.

Дорога от дождя размокла. Велосипед качало и трясло из стороны в сторону. Я начинал волноваться, доедем ли мы на этой скрипучей штуковине до дома Аерина, выдержит ли он нас двоих и не сломается ли на полпути. В голове уже мелькали образы, как Аерин тащит на себе велик, а я вышагиваю рядом.

Велосипеду нужно отдать должное: героически стерпев двоих наездников, он только у самого дома решил сбросить со звездочки цепь.

Резкие порывы ветра швыряют в лицо струи ледяного дождя вместе с грязью, гнут ветви деревьев, срывают листья.

– Приехали, – говорит Аерин, стуча зубами от холода, когда мы останавливаемся у каменного забора, обвитого плющом.

На всякий случай решаю уточнить:

– Что ты имеешь в виду? То, что мы около твоего дома, или то, что велик дальше не поедет?

– Все вместе.

Слезаю с багажника, случайно наступая в лужу. Кеды теперь окончательно промокли. Аерин, перекидывая ногу через седло, оборачивается на меня.

– Кай, ты…

– Я знаю, – резко обрываю его на полуслове. – Так и задумано.

– Точно? – слегка ошарашенно спрашивает у меня.

– Их давно пора было стирать, – говорю, нарочно перебирая ногами в воде.

– Как скажешь, – медленно произносит он и отворачивается.

Это наш первый длинный диалог, бо́льшую часть которого я, вместо того чтобы молчать, высказываю мысли вслух. И судя по тому, как покраснели кончики ушей Аерина, он тоже это заметил. Надеюсь, он не сделает из этого знаменательное событие и не станет праздновать каждый месяц.

Аерин, придерживая велосипед за руль, свободной рукой толкает невысокую деревянную калитку. Мы заходим во двор, осторожно двигаясь по скользкой из-за дождя траве. Останавливаемся у высокого дуба рядом с двухэтажным домом из красного кирпича. Аерин, продолжая трястись от холода, поднимает с земли цепь и, пропуская ее под раму велосипеда, приковывает транспорт к дереву, скрепляя между собой два звена на замок. Правильно, иначе могут украсть. Металлолом везде нужен.

Пока Аерин стаскивает с ветки дуба брезент и укрывает им велик от дождя, я изучаю его дом. Смотрю на деревянное крыльцо, выкрашенное, как и ставни окон, в белый цвет. Рядом с дверью на древке развевается флаг Ирландии.

– Ты ирландец? – спрашиваю с целью завязать хоть какой-то диалог.

Ничего другого мне в голову не приходит. Не знаю, зачем нужно поддерживать разговор. Однако что-то подсказывает – так будет вежливо.

– Да, – коротко отвечает Аерин и направляется к крыльцу, потирая замерзшие пальцы.

Немногословен, замечаю про себя.

По пути он оборачивается на меня, словно боится, что я в последний момент одумаюсь и сбегу. Напрасно. Я уже решил идти до конца. Поднимаюсь следом за ним по ступенькам. Одна жалобно скрипит под моей левой ногой. Звук сливается с завыванием ветра и уносится прочь.

Аерин хватается за ручку и распахивает дверь. Как только мы оказываемся в укрытии, яростный порыв ветра тут же с шумом захлопывает ее за нами.

В паре шагов от нас коридор перетекает в кухню, где общаются между собой два парня чуть старше меня и Аерина. Один из них взобрался на стол и, что-то рассказывая, машет другому руками. Второй, со знакомыми мне уже искорками в глазах, показывает язык первому. Тучная женщина, чьи каштановые волосы с седыми прядями заплетены в толстую косу, замахивается полотенцем на одного из них, говоря при этом: «Живо, слезь со стола, amadán [1] Глупый человек (пер. с ирл.). ». Тот со смехом вскакивает на ноги, успевая уклониться, и получает легкий подзатыльник от своей копии. Разворачивается, чтобы дать сдачи, но фраза женщины: «Если будете драться, вытолкаю на улицу», – разрешает все разногласия. Судя по тому, как притихли близнецы, она не шутит.

– Бабушка, я дома. И я с другом, – не слишком уверенно подает голос Аерин.

Женщина разворачивается и замирает. Ее грозный взгляд сначала рассматривает внука, а потом задерживается на мне.

– Живо в ванную! – громко приказывает она. – Одежду на полотенцесушитель, – продолжает командовать.

– Ты смотри, – говорит один из близнецов, залезая обратно на стол.

Словно почувствовав это, женщина тут же разворачивается и повторно замахивается полотенцем.

Аерин тем временем взлетает по лестнице на второй этаж и, поторапливая меня, машет рукой. Ощущая на своей спине рассерженный взгляд женщины, перепрыгиваю через ступеньки и добираюсь до Аерина. Он быстро пробегает часть коридора, останавливаясь в самом конце. Распахивает дверь своей комнаты, ныряет внутрь, хватает с кровати уже готовый комплект одежды и выбегает обратно, протягивая его мне со словами: «Ванная в другом конце, вторая дверь слева. Полотенце для гостей желтое. Оно чистое». Говорит сбивчиво, указывая направление пальцем: «Поторопись». Видимо, тоже не хочет злить бабушку.