Елена Букреева - Бойфренд для папы

– Иди и спроси у своего ботаника.

– Фостер!

Джульетта схватилась обеими руками за воротник его расстегнутой рубашки так сильно, что она расстегнулась на третью пуговицу, и ее взгляду предстала матовая кожа загорелой груди. Одернув руки, она поняла, как нелепо выглядит сейчас – какая-то коротышка держит за воротник высоченного парня, тихо хихикающего над этой ситуацией.

– Он пялился на мою девушку.

– Что? У тебя нет девушки!

– То есть если ее нет, это значит, что ему можно на нее пялиться?

Отпустив Чарли, девушка сделала шаг назад и опустила взгляд. Фостеру на секунду показалось, что она успокоилась, а на деле – считала до десяти, чтобы не набить эту его очаровательную мордашку. Какое счастье, драться она умеет.

– Не понимаю тебя, – наконец, заговорил Чарли. – Ну, ударил и ударил! Причину-то тебе знать зачем? Ты и так меня уже отпинала, я наказан, иди, утешай малыша.

– Это я тебя не понимаю! – рявкнула Джульетта. – Что такого могло произойти между вами, что ты это скрываешь?

– Ничего я не скрываю.

– Скрываешь.

– И в мыслях не было.

Девушка с укором посмотрела на Чарли.

– Ладно, – на выдохе произнес он. Сдался. – Твой тюфяк сказал, что эволюция обошла меня стороной, а мой ай-кью не больше, чем у Дональда Томпсона.

– Это еще кто?

– Откуда мне знать! Я ж тупой, по его словам, забыла?

– То есть он пришел, чтобы назвать тебя тупицей, получил от тебя в глаз и ушел?

– Так все и было, – Чарли усмехнулся.

Девушка закипала. Они снова вернулись к тому, с чего начали. Зачем Каллуму выводить из себя Чарли, зная, что тот его покалечит? И почему Фостер не называет причину, по которой ее парень явился в Лепреконе? Джульетта перевела свой взгляд на голубоглазого, который тем временем вел внутреннюю борьбу – рассказывать или нет. Наконец, Чарли сдался. Так просто эта коротышка от него не отвяжется.

– Только пообещай, что не будешь сердиться на своего придурка. Хотя… лучше сердись, – подняв с пола свой драгоценный журнальчик с интервью всяких певичек, Чарли запрыгнул на прилавок, свесив ноги. – Этот ботаник приревновал тебя ко мне, прикинь? Увидел смску, где я хвалил твою задницу или что-то типа того. И пришел выяснять отношения. Для нас в этих сообщениях ничего особенного, а для него трагедия, между прочим. Чего разозлился-то? Задница у тебя и правда…

– Я поняла, – она прервала парня и присела рядом с ним. – Это так на Каллума похоже – он даже ревновать не умеет. Ну, или умеет, но явно не к тем.

От этой фразы Чарли стало не по себе. Он уткнулся взглядом в журнал, не обращая на Джульетту никакого внимания.

– Ладно, я пойду, поговорю с ним, – она спрыгнула с их излюбленного местечка и потерла шею, не решаясь что-либо сказать парню. Градус неловкости повышался, а он все листал странички. Беззаботный. – Пообещай больше не бить моего парня.

– Угу, – подчеркнуто равнодушным тоном ответил он.

– Ладно, – девушка выдохнула, подошла к двери.

От разъяренной Джульетты, залетевшей сюда некоторое время назад, не осталось и следа. Услышанное смутило ее настолько, что она не решалась даже взглянуть на Чарли. Наверное, она бы тоже врезала Каллуму за такую чушь. Покачав головой, девушка вышла на улицу, оставляя Чарли наедине со своим журнальчиком. Но как только ее силуэт скрылся из виду, Фостер откинул в сторону этот сплетнесборник и победно вскинул руки. Какая удача: снова повеселился без особых увечий.

Не до веселья было только маленькой шатенке, что изо всех сил пыталась игнорировать потоки обрушавшегося на нее ледяного ветра. Дорога от Лепрекона до дома Каллума занимала около десяти минут, и девушка уже тысячу раз пожалела, что не вызвала такси. Бродить в таком подавленном состоянии одной по предпраздничным лондонским улицам было не лучшей идеей, однако свежий воздух выбивал из ее головы дурные мысли. В конце концов, оказавшись у дома своего парня, Джули окончательно успокоилась.

– Моли бога, сегодня я не надеру твою задницу.

Дверь со скрипом открылась, и перед Джульеттой нарисовался обладатель немалой гематомы под глазом, в удивлении уставившийся на нее.

Каллум Миллер, щуплый парнишка двадцати лет, никогда не пользовался вниманием у девушек. Учился на биологическом факультете, гордился личным микроскопом у него дома, являлся членом ассоциации ботаников и не умел целоваться взасос. Этим он и привлек внимание Джульетты. Неприметный паренек из колледжа, с которым она продолжала общаться даже после того, как забрала документы на предпоследнем году обучения, быстро завоевал ее сердце своей несуразностью. Наконец, два месяца назад Каллум решился предложить ей встречаться, подарил девушке огромный нефролепсис в знак зарождающихся отношений и впервые в своей жизни поцеловался с кем-то. Трудно было сказать, влюбилась Джульетта или нет, но ей нравилось, что он не такой, как эти «придурки из колледжа» в ее заметках.

– Я не ожидал, что ты придешь, – сказал он. – Я собирался в оптику.

– Очки подождут.

Джульетта прошла в его квартиру, которую парнишка снимал со своим старшим братом, и уселась на диван. В комнате стоял резкий запах заспиртованных водорослей.

– Сильно болит? – компресс в руках Каллума, а не огромный синяк, напомнил девушке о происшествии.

– После настойки спирулины гораздо лучше, – он сел рядом и с укором посмотрел на свою девушку. – Ты разговаривала с этим Чарли?

Она медленно кивнула.

– Надеюсь, ты ему поведала о том, что размахивать кулаками могут только люди с нездоровой психикой.

– Поведала. А он взамен рассказал, что у тех, кто ревнует своих девушек к этим психам, тоже с головой не все в порядке.

– Ты хочешь сказать, у меня не все в порядке с головой? – Каллум нахмурился. – Может, я ничего не смыслю в отношениях, но кому будет приятно видеть в сообщениях своей любимой пошлости от какого-то одноклеточного паршивца.

Джульетта засмеялась.

– Прости, Кал, такого больше не повторится. Но не стоит воспринимать каждую шутку всерьез, – она придвинулась ближе к парню и коснулась кончиками пальцев его ужасающей гематомы. Он зашипел. – Больно?

– Конечно, больно. Видишь, до чего доводят эти ваши шуточки? Не вижу в них никакого смысла, юмор для посредственных личностей. Ты посредственная личность, Джульетта?

Пауза затянулась. Пока шатенка размышляла над его словами, а Каллум менял свой компресс, прошла, кажется, целая вечность. Пребывая в скверном настроении, Миллер то и дело искал подходящий момент, чтобы уколоть свою девушку, ведь это она, отчасти, виновата в случившемся. Когда такой момент был пойман, Каллум не медлил ни секунды:

– Когда ты восстановишься в колледже?

Джульетта оторвала свой взгляд от телефона и прямо уставилась на него.