Александр Михайлов - Исповедь проповедника

Только вот о чем просить? Можно просить не того по незнанию. Как в греческой мифологии, попросил царь, чтобы все превращалось в золото от прикосновения. Посетовали только боги, что не избрал он другого дара. Все на самом деле стало превращаться в золото, но действительно все – и еда, и вода, и даже жена.

Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим. Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам? Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите.

Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону.

Вот так попросишь – и сбудется. Да и по закону сохранения энергии если в одном месте добавилось, то в другом убавится. И часто лучше совсем не получить, чем расплачиваться.

Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений.

Соломон попросил мудрости и получил много чего сверху.

Езекия попросил, и тоже получил, только поменьше.

Моисей попросил, чтобы его не трогали, но отвертеться не удалось.

Иисус молился перед арестом, судом и казнью, может быть, не надо. Но, как оказалось, надо, молитва ничего не изменила.

То есть результат не гарантирован. Когда будет ясно, на доброе или не на доброе, по воле Божьей или против воли? Никто точно не знает, у Бога семь пятниц на неделе.

…у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день.

Так какой же вывод, как нам поступать:

– Просить можно и нужно, поскольку под лежачий камень и вода не течет.

– Мы не знаем точно, как Бог расценит нашу просьбу – на доброе ли она, или не на доброе. Мы можем только предполагать.

– Если не на доброе, то не исполнится совсем, а если на доброе, то исполнится, но неизвестно когда и как именно, и какую цену придется заплатить.

Аминь!

@

Проповедь понравилась всем. Даже намекнули прямым текстом, что может скоро появиться великий проповедник. Но проповедовать за кафедру на общих основаниях меня все равно не выпускали. А по секрету было нашептано, что надо бы сначала крещение принять и в общину вступить. Что, в общем-то, совпадало с моими планами. У адвентистов этому предшествует написание заявления. В тот момент наличие излишнего бюрократизма покоробило, но не помешало.

Более покоробило другое. Как-то раз в среду я пришел раньше минут на сорок. В зале проходило собрание учителей субботней школы. Руководитель как раз говорил о чуде перерождения апостола Иоанна. Мой вопрос о том, что же именно в этом чудесного, хотя бы относительно других апостолов, и в чем заключается это самое перерождение, был не столько неожиданным, сколько нежелательным. Мне даже не стали объяснять, а просто указали на место.

Как-то сразу из кажущейся открытой общины показалось истинное лицо – жесткой структуры замкнутой организации. Не поэтому ли их сектантами и считают. В тот момент я это молча проглотил, может действительно сунулся не к месту и не вовремя. Но, к сожалению, всему прекрасному приходит конец, и суровая действительность приходит на смену эйфории.

Видимо, настоящей первой ласточкой стали высказывания по поводу добровольных пожертвований. Они сравнивались ни больше ни меньше как с мужеством, стойкостью, преодолением страха смерти. Как будто достал из кармана сто рублей и уже ничего не страшно. Как сникерс, съел и порядок.

Затем были бесплатно розданы брошюры, в которых содержалась совершенно тенденциозная и навязчивая идея о десятине. То, что надо делиться, понятно и пьяному ежу. В принципе добровольный взнос одной десятой части всех доходов в фонд общины тоже не представляет ничего отрицательного. Но вот форма, в какой все это преподносилось, совсем другое дело.

И тем более, куда идут пожертвования. У адвентистов единым финансовым центром является высший орган управления – конференция. Туда стекаются все собранные средства и оттуда распределяются. Как у нас федеральный бюджет. Но в государстве худо – бедно, но и доходная, и расходная части бюджета доступны для ознакомления. Здесь же все засекречено. Прямо как золото партии.

Допустим, с меня доход невелик. И с окружающих каждого в отдельности тоже. Но нас много, что называется имя нам – легион. Капля за каплей и набежит прилично. Ко всему прочему массовой структуре легче раскручивать богатых спонсоров. Тем более, что предметом торга является ни больше, ни меньше как спасение души, загробная жизнь, потустороннее счастье, вечный кайф.

А эта брошюра подборкой цитат буквально запугивала. К тому же раздавалась бесплатно. Это притом, что вся прочая литература продавалась. Тут уже подумалось – не тороплюсь ли я со вступлением в общину.

Потом где-то к концу перерыва, когда все уже пообщались, и маялись в ожидании проповеди, ко мне подошли трое так сказать, братьев, все как на подбор моложе и выше ростом, разве что не крупнее.

– Что ты все выспрашиваешь и высматриваешь? Нам это не нравится.

В церкви это было несколько неожиданно, мы ведь не на улице, или как говорят «на районе».

– Не понял, чего надо?

– Того, или прекрати это, или вали отсюда.

Откровенный вызов пробудил мою естественную ответную реакцию.

– Знаете что, сынки чмошные, такие как вы для меня плесень подзаборная. Будете тявкать – язык вырву.

Видимо, отпора они не ожидали, поэтому бурча под нос типа – мы предупредили – отошли назад. Плюнул в их сторону и пошел на свое место в зале, где Галя перешептывалась, так сказать, с товарками по цеху.

Больше такого не было. Ко мне никто не подходил, а моя злость мгновенно погасла, хотя раздражение осталось. И когда мне передали записку с просьбой проводить занятия с детьми по основам безопасности, то я при всех демонстративно бросил записку в корзину для мусора.

Одна случайная мелочь подлила масла в огонь. Девушку, приехавшую из другой местности и уже принявшую крещение у адвентистов ранее, когда она выразила желание стать членом именно данной общины, подвергли процедуре экзамена, а затем ее заявление было вынесено на голосование.

Я повторю для ясности. Она является членом церкви или конфессии адвентистов седьмого дня и на этом основании должна быть принята в любой ее общине. Так было даже у коммунистов и нацистов в самые лучшие их времена.

Все, что нужно было сделать, это принять ее и представить. Как члены общины, так и пастор не имеют права решать голосованием данный вопрос. Принимая крещение, человек заключает завет с Господом, и становится частью Тела Христова, то есть членом церкви. Действия пастора являются злоупотреблением служебным положением по форме и издевательством по существу.