Array Коллектив авторов - Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики». Выпуск 5

Неуловим и приятнее сказки,
Можно смотреть, вечно радуясь обману,
Он невероятнее обмана,
не соревнуется с ним, не соприкасается.
Он – искусство жизни,
Наши движения-жесты – часть фокуса:
Скрыть себя, спрятать в себе человека —
вот вечный фокус,
Если не учитывать нашего появления на свет.

Опять февраль закапал,
Косноязычен весь,
В безволии заката
Обещанная весть,
Катившаяся так же,
Как солнце вдоль трубы
В передвиженьи каждом
По времени судьбы.
…Ты хочешь осторожно
Оспорить и не лгать,
Что жизнь – обман и можно
Вполне счастливым стать.
Еще мудрее в нашей
Любимой стороне
Не прикасаться к фальши
И, как февраль, гореть.
От сетки и до сетки
Так, идолом прослыв,
Нас мяч гоняет в «Клетке»,
И нам неведом срыв.
Чтоб к вечеру, устало
Раздваивая рот,
Катиться в одеяло,
Как солнце в горизонт.
Но вольничая, что ли,
Опять живем потом,
Испытывая боли
И с онемелым ртом…

Мы расстались, не встречаясь,
Сколь встречались бы чужие,
Деловито разбегаясь,
Не вздыхали, не тужили
Друг о друге. До свиданья.
Здесь мой мир, а твой – за лесом.
Нам не надо оправданий
Ни заветам, ни завесам.
А рукам, взмахнувшим зыбко,
Приказали не трудиться —
Безошибочной улыбкой
Заполнялись наши лица.
Деловые разговоры,
Толкованья правды вещей,
Даже если мы не воры,
Откровенностью – не блещем!
Эх, фартовые мы с виду,
С облегченьем разминулись.
Чем оглянешься мне в спину?
Зубоскальством или с пулей?
Но себя ли уважали
Или более наличку?
Прочитали не скрижали,
А из Библии – страничку.
У доверчивых бывалых
Героизм приусмирился,
На безропотных экранах
Ничего мы не боимся…

Не в желто-спелом, не в зеленом,
Верней оранжево-жива,
Порой осеннею под кленом
Царит фигурная листва…
Неинтересно на земле им:
Внизу полет не утолить!
Теперь и листьям, и деревьям
Забыть друг друга жизнь велит.
…И мы живых порой хороним,
Вдруг летаргичным «взятых» сном [6] Понятия астрала и летаргического сна в словарях. Состояние, когда «астральное тело» выделилось из тела (во сне, например), но имеет с телом связь через «серебряную нить», которая «удерживает астрал» и «соединена» с телом в районе пупка, – и является летаргическим сном. Но врачи могут не «слышать» слабое биение сердца в живом теле («…чтоб в груди дремали жизни силы…» – М. Лермонтов) и определяют смерть. ,
Астралы их – претекст сторонний:
«Родное тело, просим в сон…»
Врачи же, тупостью объяты,
Не слышат сердца «тонкий штрих»
И числят мертвыми невнятно
В том летаргичном сне – живых!..
Всегда, и даже в землю – верьте,
Астрал вернется – жизни впрок,
Но телу гроб уж дан – для смерти,
И тело бьется, рушит гроб…
Так лист, слетевший вниз с деревьев,
Еще фигурно-неделим,
Со снегом бьется, как со смертью,
И погибает вместе с ним…

Дожди, дожди по вечерам,
Струились воды или струны,
Их ритм стихи очаровал,
С гитарою они взгрустнули.
Остановитесь! – я молю,
А в нотах истина простая:
Планету лучшую свою
Изводит Бог не уставая!
Но снова с верой в небеса
Взлетают лучики-ресницы
От книг – к мечтам, и паруса
Парят над алою страницей!
Года, учите! – денно крут
Урок ваш – чаяний смотрины…
Читай, – тогда в охотку труд
Знал и молитвенник старинный,
И вечерами шли дожди,
От них под кленами спасаясь,
Сближались люди, дальше шли,
Уже влюбленными считались.

Стремимся осознать путь звезд в судьбе природы…
Нас одиночество преследует всегда,
Когда неверен шаг, и близятся невзгоды,
И свет молитвы глух, что дальняя звезда.

Взываем знак небес, достаточных влияний,
Непостижим наш мозг, и взгляд на царстве с ним…
До времени – в тоске – мы лишь земли селяне,
Осиль же плотский мир, паломник-селянин!

Соединило четыре стихии —
воду, огонь, воздух и дерево…
Ветви стремит навстречу солнцу
и пьет огонь космоса,
накапливая его в дар людям…
Благословенными омывается дождями,
Ветрами очищается со всех сторон света,
утверждая ствол свой в гибкости и прочности…
Корнями уходящее в недра земли-матушки,
Пьет силу земли из семи ключей,
дом давая птице, зверю и человеку…
Благословляем тепло очагов,
делающих ночи светлыми,
Благодарствуем за прохладу теней,
за мысли под гордыми коронами крон…
Внимаем гармоничным звукам инструментов,
материи которых впитали свет солнца,
божественные влиянья
и мелодии поднебесных оркестров,
переходящие в наши сердца…
Вдыхаем восхищенно воздух,
облагороженный природой растений…
Я прихожу к дереву с молитвой и почтением
и прошу освежить мою энергетику.
Я прижимаюсь, обнимая, к березе общительной
или сажусь спиной к дубу нераненому,
прикасаюсь ли ладонями к сосне приоблачной, —
Всегда чувствую силы и токи земные,
переходящие в меня с энергией неба.
Я вкушаю необходимые плоды древа жизни,
и ни один из них не привносит разлад
в мои ткани и стремления.

Осенний лес… Само созвучье
Сумело в буковках заспаться
И манит в сон, как будто лучше
Не спорить, спать и осыпаться.
Забыть про летние забавы,
Прохладу, тень, хмельную терпкость
Плодов и трав, – довольно славы,
Вновь тишина слышна, как в церкви.
Ни звука зря… Летят ли птицы,
Слетают ли с деревьев листья —
Под небом ласковее ситца
Их шелест, словно хитрость лисья.
Царит прощание!.. Деревья
В опустошении осеннем,
Но даже думы о стареньи
Здесь причисляются к измене.
Вослед за внешним расставаньем,
Как в отречении глубоком,
Природе важно вместе с нами
Внимать божественным истокам.
На небе – Эра Водолея,
У нас – любовь и грусть Иисуса,
Над генами, случись, довлея,
Природа даст шестое чувство.
…Вновь интуиции учиться,
Как эти мокрые синицы…
Вы спите, буковки страницы?
И осень-странница ложится.
Осенний лес… Освобожденье…
Скажу, о девочка-береза:
Не одинокий целый день я,
Пока твой дом насквозь серьезен.

Светлая песня и темное вино —
все, что нам хочется в этот вечер.
Сегодня наша комната кажется еще больше.
Ты отправляешься к трюмо и пробуешь
новую косметику.
Конечно, твои крашеные губы и голубые
ресницы можно не целовать,
но это поможет нам всмотреться
в наши отношения, если ты обернешься
и перестанешь выглядывать из зеркала.
Включим телевизор, пусть светит только он:
Лучшее в мире бра – телевизор!
Горка и секретер, сколько позволено молчать,
набрали книг и тайн, словно воды в рот?
(Не знаешь ты, древний секретер,
что судьба тебе – сниматься в кино…)
А ты, красный комод, переведи наконец
надпись на дне твоего ящичка.
Но буфету придется отодвинуться в тень
и перестать делать вид,
будто внутри него есть нечто
более старомодное, чем в нас.
Присядем в кресла, гнутые венскими мастерами,
и послушаем их уверенность и спокойствие.
Вальс Штрауса для нашей старинной мебели,
не снимай пластинку, мы же знаем:
соседи лягут спать,
Успокоится наша вздорная коммуналка,
Отщелкнут электроприборы и мы будем рядом,
Словно и не было сегодняшнего вечера.