Мзия Ратиани - Горцы

– Да, мы знаем эту печальную историю, – посмотрел Мушни на своего друга Дато. – Несколько месяцев назад, ближе к осени, чеченский купец платил за него много золота, но старый князь непреклонен. Он отказал ему, – о чем-то думая, продолжал Мушни.

– Выкупить мальчика невозможно: для Илико деньги давно потеряли свою значимость, – включился в разговор Хергиани. – Мне кажется, что этот вопрос решили бы князья Дадешкелиани, хотя фактически род князей Геловани разорили они. В свое время Тенгиз Дадешкелиани оказал какую-то очень серьезную услугу Илико Геловани, и он в неоплатном долгу перед ним. Самого Тенгиза нет в живых, но его сын Татархан знает эту историю. Если у тебя есть подходы к Дадешкелиани, думаю, что без больших хлопот заберешь мальчика домой, – обратился к Куте Дато.

– У Дадешкелиани часто гостит карачаевский князь Крымшамхалов, – подал голос Мушни.

– Ислама Крымшамхалова я знаю хорошо. Мы с ним дружим, и я изредка бываю у него, – обрадовался этой новости Кута. Тут подал голос до сих пор молчавший хозяин дома:

– Насколько я понимаю, князь Илико Геловани – своенравный и непредсказуемый человек. Давайте представим, что он откажет князьям Дадешкелиани, что, скорее всего, он и сделает, что тогда? – Ахия обвел взглядом сидящих за столом гостей.

– Тогда мы насильно проникнем в его дом и вернем Куте мальчика, – безоговорочно объявил Мушни.

В комнате повисла тишина, был слышен лишь треск загорающихся, только что подброшенных в камин поленьев. Было уже за полночь, затихли и домочадцы Ахии в другом конце дома.

– Я не дам вам вступить в конфликт ни с каким родом у себя дома. Я знаю, что такое кровная месть в сванском обществе. Мне от вас нужна всего лишь помощь, – Кута посмотрел на сванов, затем, как о давно принятом решении, не раздумывая, продолжил. – Убив отца мальчика, старый князь отомстил за своего сына, – он обвел медленным взглядом всех сидящих за столом. Глаза его засверкали, словно перед ним стоял его кровник. – Жизнь любой женщины-чеченки стоит жизней двух состоявшихся мужчин, – отрубил он, всё еще не забывая жестокую смерть молодой чеченки, матери мальчика…

Морозы в эти дни на Кавказе только усилились. Ахия не отпускал своих гостей никуда, и они еще несколько дней, пока чуть не стихли морозы, провели в балкарском ауле. Друзья договорились, что по весне, когда можно переходить перевалы, Кута вместе с карачаевским князем Крымшамхаловым приедет в Сванетию к князьям Дадешкелиани и через них попробует вернуть мальчика домой. Если это не удается, то Кута с группой горцев приезжает в Сванетию и насильно забирает мальчика, а его друзья-сваны помогают ему перебраться через Большой хребет в Балкарию.

На этом и договорились. Мушни сдругом Хергиани ринулись в очередной раз покорять высоты седого Кавказа. Кута в сопровождении своего друга Ахии поскакал в Кабарду, откуда, немного погостив, намеревался перебраться в Чечню.

На смену холодной зиме в 1902 году пришла ранняя весна. Деревья нарядились в зеленые цвета листьев, на лугах и по обочинам дороги распустились полевые цветы. Уже третий день чеченский абрек Кута гостил в Карачаеве у местного князя Ислама Крымшамхалова в ауле Учкулан в Большом Карачаеве.

Учкулан был крупный аул, где проживали несколько тысяч человек. Здесь было несколько мечетей, торговых лавок и кузнечных мастерских. Аул был расположен вдоль реки Учкулан в том месте, где в нее впадает река Уллу-Кам, и славился на всю округу развитым пчеловодством и скотоводством.

Был уже второй день, как Ислам послал своих людей на перевал Накра, чтобы узнать там о состоянии дел и возможности перехода в Грузию. По прибытии Кута рассказал Исламу о цели приезда к нему. Карачаевский князь отнесся с пониманием к нему и обещал помочь во всем, чем сможет. Вот и ждали друзья посланцев князя на перевал, чтобы определить время своего выдвижения в Сванетию к князю Татархану Дадешкелиани. Вечером второго дня люди Крымшамхалова прибыли и сообщили, что дорога в Грузию открыта. Люди князя перешли перевал Накра и исследовали дорогу Грузии в сторону Местии и убедились в безопасности поездки.

На второй день после приезда людей князя с разведки на перевале они во главе с князем и чеченским абреком направились в сторону Большого Кавказского хребта на перевал Накра в Грузию. Дорога была нелегкой, а чем выше в горы, тем тяжелее и изнурительнее. Единственное, что радовало, – это красота гор и лугов, живительный воздух, дующий прохладой с вершины Эльбруса.

На второй день вечером гости прибыли в Сванетию и подъехали к усадьбе князя Дадешкелиани. Хорошо обустроенная усадьба со всех сторон была окружена высоким каменистым забором, за которым чуть поодаль, в глубине двора, стояла высокая башня, считавшаяся самой высокой в этих краях. Ворота усадьбы открылись, и вышедший встретить их горец предложил им въехать во двор, не спрашивая, кто они и зачем приехали. Въехав во двор, всадники соскочили с коней. Кута и Ислам, бросив поводья коней сопровождающим их горцам, прошлись в сторону большого деревянного дома, за которым возвышался гранитный исполин – родовая башня Дадешкелиани.

Двор был обустроен роскошно: здесь были разбиты клумбы цветов, и по периметру забора посажены деревья. Вокруг дома были маленькие, но очень уютные строения, а за домом виднелись мастерские и конюшня. Пока гости разглядывали двор, приводя себя в порядок и разминаясь от долгой дороги, на широкой лестнице деревянного дома показался мужчина средних лет, среднего телосложения, одетый в красную черкеску, из под которой виднелся синий шелковый бешмет и сверкал пояс, золоченный украшениями. Едва увидев Ислама Крымшамхалова, он раскинул руки и быстро сбежал по лестнице:

– Кто приехал ко мне в гости, какой человек! – восклицал он, быстро направляясь в сторону карачаевского князя и чеченского абрека. Ислам и Кута направились навстречу хозяину дома. Едва хозяин и гости встретились, два князя бросились в объятия, похлопывая по спине и плечам друг друга. Татархан Дадешкелиани, а это был он, никак не мог успокоиться от радости встречи:

– Слушай, какой гость, какой человек! – восхищался он карачаевским князем и только теперь обратил внимание на рядом стоящего чеченца, наблюдавшего за встречей друзей. Высокий, стройный, необычайно крепкий Кута не мешал друзьям насладиться радостью встречи. Подавая руку чеченцу, Татархан встретился с жестким, цепким взглядом чеченского абрека. Князь, крепко сжимая его руку, причитал:

– Слушай, какие гости! Какие люди! – восклицал он, приглашая жестом пройти в сторону дома.

Дом Татархана Дадешкелиани и вправду был обустроен по-княжески. В центре большой гостиной стоял огромный круглый дубовый стол, который опирался на львиные лапы, изваянные из того же дуба. А вокруг стола были расположены стулья с высокими спинками, обтянутые кожей черного цвета. В гостиной перед большим камином стояли огромные, тяжелые кресла, накрытые медвежьими шкурами. А в восточной части комнаты стоял простой, но украшенный резьбой низкий полукруглый стул-трон для главы семьи Махвши (так звали главу семьи). Большую гостиную освещал канделябр с множеством свеч. А на столе в огромной черепашьей пепельнице дымил чибух, трубка с дорогим табаком.