Владимир Колосков - Мидгард. Часть 2

– Что же ты сам знаешь об этом? – не удивился сэр Калибурн. У всех с ним несогласных были свои речи и свои доводы. Он много выслушал их, но у него было неоспоримое преимущество очевидца. – Разве ты был там?

– В твердыню ордена я не ступал, но мой товарищ ее навещал до нашествия духов.

– Что же ты… вы, – поправился рыцарь, обращаясь теперь к обоим гостям, – можете знать об этом?

– Я даровал духам огня, которых ты видел уходящими в бездну, дружине могучей Хмурого Бруза, свободу из заточения древнего. Сделкой коварной меня обманул их король. Не было в Брузе желания честного с миром покинуть наш мир, возвратившись домой. На погибель роду людскому решил он вновь обретенную жизнь устремить. Нападает с дружиной, открывая проходы в наш мир.

– Абаддон – это не Абаддон, на самом деле это Хмурый Бруз, дух огня. Он вроде демона, большая шишка в мире огня, мире, который соседствует с нами. Теперь Бруз с нами в войне, – Мельхиор перевел на человеческий язык речь Ремли.

– Кто же слова твои подтвердит? – поинтересовался сэр Калибурн. Ремли был не первый, кто отказывался принимать ангелов за ангелов. Иные трактовали события проще, ссылаясь на мудрого Оккама. Но этот пришелец говорил не проще, а сложнее. Рыцарь решил разузнать, что известно Ремли, потому что он много знал про Орхус, хотя это еще ничего не значило. Сэр Калибурн не скрывал, что видел бездну в твердыне ордена паладинов, и эти сведения гости могли почерпнуть из рассказов самого сэра Калибурна.

– Не единожды Бруз к нам являлся. И кроме Орхуса были земли и замки, что каре подверглись. Есть другие свидетели. Один ходит с нами, – поведал Ремли.

– Кто таков ваш свидетель? – спросил сэр Калибурн. – Рыцарь не поверит словам простого бродяги, крестьянина или ремесленника.

– Это Уитби шотландский, – заочно представил их свидетеля Мельхиор. – Местоблюститель сэра Кормака, элдормена и тэна, знатного рыцаря, чей замок упомянутый нами Бруз также разрушил, не оставив в живых никого, как это случилось у паладинов, где ты сам все видел.

– Я много слышал про славного сэра Кормака. – Рыцарь впервые показал на лице признаки интереса. – Так ты говоришь, он был убит в собственном замке? – с печалью в голосе спросил он.

– Увы, сэр Калибурн, брат твой сэр Кормак погиб жестокою смертью, – подтвердил Мельхиор. – Вы знали его?

– А что сын его? Джон. Калека. Тоже убит? – спросил сэр Калибурн, не услышав вопроса.

– Средь живущих нет и его, – поведал Ремли о судьбе Джона Кормака. – Но не с родителем сын разделил грустную участь. Джон погиб раньше. Сэру Кормаку выпала скорбь пережить его.

– Я не знал старого сэра Кормака, но знал молодого сэра Джона Кормака, – ответил сэр Калибурн. – Мы вместе странствовали в земли палестинские. Потом я слыхал, он геройствовал в Акре, потеряв ногу. Через него я слыхал об отце. Уитби, со слов его, я тоже припоминаю. И он путешествует с вами?

– Мой спутник устроит вам встречу, если хочешь лично его расспросить. – Ремли поднялся. – Все ж оруженосец тебе, сэр Калибурн, пригодится. Славному воину, повелителю схваток, железных мечей господину негоже юницу держать при себе, коль речь не об отдыхе, а о подвигах ратных. Теперь я займу ее место.

– Ну, попробуй! – усмехнулся сэр Калибурн. – Мой оруженосец в конюшне, и, если он согласится, я не против. Я смотрю, вас не удивляет этот невинный маскарад с переодеванием?

– Есть много причин женщине выдавать себя за мужчину, – ответил Мельхиор. – Некоторые становились монахами, и, ходят слухи, из тех девиц выходили даже епископы.

– Да, это правда, – согласился сэр Калибурн. – Забавно, что бывали случаи, когда таких переодетых монахов впавшие в похоть, но отвергнутые женщины обвиняли в изнасиловании, и только перед судом те монахи открывали свое женское естество.

Ремли согласно кивнул и жестом показал Мельхиору продолжать разговор с рыцарем, пока он навестит оруженосца. Голова после удара щитом болела нещадно. Ремли положил руки на голову, заклинанием унимая гудение. Он вышел на улицу и направился к конюшням. Пока с сэра Калибурна достаточно его внимания. Теперь рыцарь с Мельхиором поболтают о том о сем, вспомнят паладинов. Волшебник отведет рыцаря к Уитби. Рыцарь познакомится с бывшим управляющим, они поговорят о прошлом, о Джоне и о его последних днях. Джон, как по волшебству, станет не тем полудохлым пьяницей, каким он встретил смерть, а таким удальцом да красавцем, что хоть мощам поклоняйся. Потом они с Уитби обсудят спорные места из доказательства бытия Бога Ансельма Кентерберийского и сыграют в кости или даже в шахматы. Потом сэр Калибурн, не подавая виду, что расстроен проигрышем, покачает на руках внука сэра Кормака и забудет на вечер про конец света, и все будет по-семейному добро и весело: пиво и вино, еда из трактира, новые свечи, чистая скатерть. Тишь и спокойствие среди бури невзгод, мир и уют на пороге бесчисленных бедствий.

В отличие от людей, которые могли забыть хотя бы на вечер, Ремли никогда, ни на секунду, ни на миг – бодрствует он или спит, сидит или мчится, думает или расслаблен, – не забывает, что Баал приближается, что конец вправду близок; ближе, чем даже сэр Калибурн себе представляет, и никому, кроме Мерлина, Баала не остановить. Пока Мерлин жив – никому. Если он погибнет или подчинится овладевшей его силе, тогда останавливать придется кому-то другому, их шансы будут меньше, чем у Ремли, но их будет достаточно. Люди всегда справлялись, всегда каким-то чудом выживали и, как травинки в щелях мощенной камнем дороги, пробивались к новому солнцу. Если не Ремли, то, может, Тед Карвер? Где он сейчас? Ремли не мог знать, что Тед уже в Муспелльсгейме и готовит племена саламандр отражать дружину духов огня, но чутьем он догадался, что охотник не останется в стороне.

В конюшне, куда в поисках оруженосца явился Ремли, пахло конюшней: лошадиным потом, навозом, сеном, овсом и, если совсем внимательно принюхаться, жиром, которым пахли в амуничнике смазанные от влаги уздечки и подпруги. Оруженосец Калибурна проверял крепления на седлах: все ли ремни и ремешки в порядке, не перехлестнулись ли неверным манером, когда седла снимали и раскладывали; все ли пряжки крепки, не разъела ли железо коварная ржа, не нужно ли что заменить, сбегать в кузницу или к шорнику.

– Твое лицо мне приглянулось знакомым. Где мы могли бы встречаться? – обратился Ремли к оруженосцу.

– Змея тебя знает, колдун, с чего ты меня узнаешь, – ответил, не поворачиваясь, оруженосец.

– И голос твой я слышал давно, но звучал он иначе. В чем же загадка? Где же память моя? Куда подевалась? Как тебя зовут?

– Ним. А тебя?

– Ремли.

– Ремли? Странное имя, будто сказочный Мерлин решил за ним скрыться, да не придумал ничего получше. – Оруженосец удивил Ремли меткой догадкой. Он первым отгадал нехитрую перестановку букв в имени Ремли и того, кто за ней скрывался.