Владимир Колосков - Мидгард. Часть 2

Принц рассказал о встрече с Ремли, умолчав кое о чем, что могло выставить его, Ристиауса, в невыгодном свете.

– Я смотрю, ты, Ристиаус, лучше других в своем племени знаком с людьми, – ответил на этот рассказ Полиглот.

– По воле судьбы, – ответил Ристиаус.

– Хочешь узнать еще?

– Что ты хочешь мне показать?

– Наше приветствие.

– Я слушаю.

Полиглот встал, снял перчатку и протянул вперед руку:

– Вытяни руку так же, как я. Это называется рукопожатие.

Они с Ристиаусом совершили ритуал.

– Вы хладнокровные? – удивился Полиглот. Ему никогда, хоть он и не преувеличивал масштабы своих странствий, не доводилось пожимать лапу разумного хладнокровного существа. Словно жмешь руку покойника.

– Ты сам видишь, что да, – ответил Ристиаус.

– Отведи меня туда, где меня подобрали. Есть дело. Духи огня сами не сдохнут.

– Я должен спросить короля, – неуверенно ответил принц.

– Чтобы бедный старик услышал от своих советников: «Отведи. Не води. Кинем жребий»? Не смеши меня, приятель. Время дорого. Надо послать весточку этому Ремли. Если он тот, кто я думаю, против духов огня он нам пригодится. А потом заглянем в пещеру к тому карлу.

– Но Шисифур не отпускал тебя, – упорствовал принц.

– Но он и не запрещал мне уходить. Ты же принц. Ты можешь идти куда хочешь и с кем хочешь. Я заметил, что вы пользуетесь тут свободой. Так зачем ты сам выдумываешь себе запреты там, где их не было?

– Я не выдумываю, – отрицательно дернув лапой, ответил Ристиаус. Пришелец прав: принц он или нет? У него есть такие же стражники, как и у короля. И они охотники получше этих, разжиревших на всем готовом.

Они поднялись, и Ристиаус повел человека.

– Куда вы? – спросили стражники.

– А вы куда? – спросил человек.

– Он не должен уходить, – отрицательно махнули стражники.

– Что вам приказал король? – спросил Ристиаус.

– Следить за человеком.

– Вот и следите, раз так. Нарушать приказ я вас не вынуждаю. А он пойдет со мной, куда я решу, – ответил на это Ристиаус.

Шисифур и впрямь был неточен в приказаниях. Король и не подумал, что пленник вдруг решит уйти. Саламандры такого себе не позволяли, поэтому и стеречь их не приходилось. Для них это означало отправиться в изгнание, и совсем не обязательно, что ушедшего пленника приняли бы обратно, но для человека это не имело значения.

«Какой умница, – подумал человек про Ристиауса, – схватывает на лету».

Пока мир огня, как готовый к извержению вулкан, гудел и трясся в тревожном ожидании перемен, Мидгард никуда не спешил. Он мирно катился по накатанной колее, как тысячу лет до этого, и ничто, кроме мелких междоусобиц, не нарушало ход его мерного наката. Никто, кроме нескольких странников, не помнил судьбу шаха Андзора и его города. Никто, кроме парочки волшебников, не знал о Разгроме, разметавшем некогда могущественную империю доппельгангеров. Дела в Мидгарде шли своим чередом; вслед за ними, боясь отстать, но не слишком забегая вперед, шли по своим делам люди. С постоянством воды, набегающей на колесо водяной мельницы, брели эти смотрящие только перед собой люди. «Баал возвращается!» – это предостережение ничего не значило. Да и что этот слух мог значить в мире, где второе пришествие Спасителя объявляли чуть ли не на каждую Пасху? Кто не знал о Баале, тянули потертую лямку удела человеческого, кто знал кое-что, помалкивали и тоже тянули, и только тем, кто знал все, не сиделось на одном месте.

По дороге, ведущей в город, брела, поднимая сапогами пыль, обычная для этой части света компания: два старика, юноша и женщина с грудным младенцем. Перед настежь распахнутыми городскими воротами стоял стол, за которым дремал, временами поглядывая одним глазком на дорогу, стражник.

– Куда? – лениво спросил стражник у подошедших.

Его посадили следить за воротами, через которые никогда не проходило ничего интересного, потому что он был стар – такой же старик, как и двое пришедших, лишь одетый в рваный кожаный нагрудник, который спасовал бы и перед детским луком. Правда, рядом с ним, угрожающе смотря в небеса, стояло длинное копье, но ржавый наконечник покоился на древке таком ветхом, будто оно только и искало подвода, чтобы сломаться.

– Лишь бедные путники, стопы прочь утвердившие от хладного лика войны приближающейся, – ответил за всю компанию юноша. – Ищем приют, а также пророка последних времен, в народе известного тем, что сердца, омытые кровью печалей, может он словом утешить. Его называют Рыцарь Креста, и на пути говорят, он следовал этой дорогой.

– Приют у нас есть, – с интересом оглядел гостей стражник. Выглядели они не так потрепанно, как обычные бродяги, да и речь юноша вел не по-простому, как обычно говорили бродяги, а говорил на университетский манер, «обученно». Все же по привычке стражник спросил: – Деньги-то есть у вас? Заезжих бродяг не держим, на своих виселиц не хватает.

– Найдутся, – ответил юноша, звякнул кошельком и бросил на стол перед стражником мелкую монету. Чеканка аверса до того стерлась, что определить на глаз, монетный двор какого канувшего в Лету короля почтил своим штампом эту старую монету, было невозможно, но металл звенел серебром.

– Товара у вас с собой, как я гляжу, нету, – исполнившись посеребренного расположения к путникам, заметил стражник. Юноша отрицательно покачал головой. Товара у них и взаправду не было. – Тот пророк, кого вы ищете, он приходил. Я его послал в таверну «Три петуха», но вы туда не ходите, там сидят рыцари.

– Что же с того? – спросил один из старцев, тот, что выглядел моложаво и смотрел с бодростью, какой не было у второго старика. – Что, рыцари теперь не люди, а нечисть какая?!

– Рыцари же. Пьют. Рассказывают байки. Снова пьют. Силой меряются. Снова пьют. Оружие правят. И – пьют. Но это я уже говорил. – Стражник скривился в улыбке. – Недалеко до беды.

– Мы учтем это, добрый привратник! – Юноша слегка склонил голову в знак признания.

– Как ваши имена? – спросил стражник.

– Я – Ремли, рядом мой дед – Мельхиор, с ним старшой брат его – Уитби, с ними Лионора – племянница общая, дщерь почившего третьего брата, с нею в колыбели всего-то из двух женских рук осиротевший племянник Ричард, – представил всех Ремли. Эту семейку на ходу придумал Уитби, и придумал хорошо – семейство не вызывало вопросов.

– Иными словами, малой Ричард доводится тебе троюродным братом, – заключил стражник.

– Разум твой ясен, хоть ты в сединах. Истинно так! – воскликнул Ремли.

– Можете проходить. В «Три петуха» не суйтесь! Там морды такие – с ними доиграешься! – повторил предостережение стражник. – Идите в «Кильку». С утра, если не проспите, увидите с окна, как рыцари собираются! На большее не рассчитывайте, если шкура дорога. Убить насмерть, может, и не убьют, а шкуру уж верно попортят! – уже вслед уходящим продолжал кричать стражник.