Роман Тарасов - Возвращение

Наутро, проводив брата на работу, Рехан снова засел за компьютер. Код, который он прописал для своей последней игры, никак не хотел работать, и он в раздумчивости вот уже полчаса сидел и смотрел на экран. Внезапно его осенило. Он вспомнил про книги, сваленные давным-давно в шкафу. Это был еще подарок брата, но, с тех пор, как он проштудировал все учебники от корки до корки и чуть ли не выучил наизусть некоторые главы, он сложил их тогда в самый дальний конец шкафа. Сейчас требовалось обновить знания, Рехан чувствовал, что забыл что-то совсем незначительное, но что именно, никак не удавалось вспомнить. В конце концов, по ночам, когда вместо сна всякие мысли лезли в голову, он краем уха улавливал какие-то странные то ли шорохи, то ли стуки в самом шкафу и заодно не мешало проверить, не завелся ли там какой-нибудь серый сосед с хвостиком. И дело было вовсе не в антисанитарном содержании дома, сам дом был в идеальном состоянии, а вот соседка братьев постоянно держала у себя всякую живность и нередко разные зверушки непонятным образом проникали в их квартиру. Рехан догадывался, что они пробирались через вентиляционные шахты и почти каждую неделю-две они с братом возвращали соседке то ящерицу, то заблудившегося хомяка, то мангуста, который отличился больше всех тем, что слопал вареную курицу и овощи, словом, весь их ужин на тот день.

– Когда к нам свалится крокодил, – сказал как-то Арвинд, посмеиваясь, – тогда я точно пожалуюсь на нее.

– Может, она этого и ждет? – заметил Рехан. – Мне кажется, она не против с тобой познакомиться.

– Это точно не мой вариант, – ответил тогда Арвинд.

Усмехнувшись проскользнувшим мыслям, Рехан подкатил к широкому, почти во всю стену шкафу, и открыл левую дверцу. Ничего. Только тщательно отглаженные миссис Банерджи полотенца и постельное белье. Отъехав чуть в сторону, Рехан распахнул две створки шкафа. Слева на штанге висели сорочки и пиджаки, а справа находилось искомое. Свалка разнообразных коробок. И где-то там одна-единственная нужная книга. Придвинувшись как можно ближе к раскрытому шкафу, Рехан одну за другой начал вытаскивать коробки и складывать их на пол рядом. Когда стало уже не очень удобно наклоняться за ними, Рехан решил вообще слезть с кресла и сесть на полу. Но в этот момент, когда он поднимал не самую легкую коробку, кресло начало отъезжать назад. «Что за кирпичи здесь наложены», не успел подумать юноша, как сила тяжести перевесила, и он покатился кувырком вперед.

Некоторое время была темнота. Потом звуки нахлынули со всей их полнотой. Рехан предполагал, что в самом дальнем углу шкафа будет пыль, но не настолько же много. Она забивала глаза, рот, нос и мешала дышать. И эти звуки. Откуда они? Создавалось впечатление, что он находится не у себя дома, а на улице. Протерев глаза от пыли, Рехан попытался подняться и к своему непомерному изумлению действительно обнаружил себя на улице. Было уже темно, кое-где горели желтоватым светом фонари, но он все равно смог разглядеть несколько домов по обе стороны от себя. А еще был запах. Как будто он очутился в помойке. Упершись руками в мостовую, Рехан сел на колени и повернул ладони к себе. Руки пахли так отвратительно, что он не выдержал и, резко вскочив, в запале начал вытирать их о брюки. Но внезапно замер, ошеломлённый. Упершись руками в бедра, Рехан медленно нагнулся, и, невзирая больше ни на какие запахи, провел ладонями ниже по ногам. Он стоял! Юноша не мог поверить, но он действительно стоял. Он четко и твердо ощущал свои ступни на мостовой и, казалось, не было тех бесконечных десяти лет в коляске. Краем уха он уловил чьи-то крики, но продолжал игнорировать их, не прерывая ощупывать себя. Также он не слышал и шум, нарастающий позади него. Неожиданно кто-то резко схватил его за руку и дернул в сторону так, что он отлетел к стене одного из домов. Такое потрясение вернуло ему возможность что-то соображать, и он увидел перед собой небольшого росточка девушку, которая воинственно смотрела на него.

– Ты что, разума лишился? – крикнула она. – Смотри, лошади чуть не затоптали тебя!

Проследив за ее взглядом Рехан увидел удаляющуюся повозку, сильно смахивающую на карету. Он потряс головой, словно пытаясь прогнать видение.

– Эй, ты в порядке, парень? – девушка попыталась заглянуть ему в глаза.

– Да.

– Где ты живешь? Может быть, ты болен? – продолжала настаивать она.

– Я… не знаю, где я живу, – пробормотал Рехан. – А где я?

Фыркнув, девушка еще раз пристально смерила его с ног до головы.

– Ты точно какой-то странный. Что ж, пойдем со мной. Может быть, тебе надо поесть, отдохнуть, тогда и вспомнишь, кто ты и откуда. Пошли! – она резко развернулась, нисколько не сомневаясь, что он последует за ней, и бодро пошла вдоль дома. Чуть поразмыслив, Рехан пошел за ней, не переставая смотреть себе под ноги: отчасти потому, что еще не верил, что может сам передвигать ноги, отчасти из-за того, что вся улица была тут и там завалена мусором или огромными лужами. Девушка же ловко перепрыгивала с камня на камень, периодически поддерживая подол платья. Больше она не оборачивалась.

Когда Рехан уже думал, что больше не выдержит такого квеста, как «попади на сухой островок», и все только ради того, чтобы пройти по улице, девушка остановилась перед серым трехэтажным строением и открыла массивную скрипучую дверь.

– Заходи! – любезно пригласила она и только пятки ее засверкали по деревянной лестнице, ведущей вверх.

Рехан опасливо бросил взгляд на это строение. Дом, казалось, вот-вот рухнет, только балки, какие-то деревянные перегородки, укрепленные крест-накрест, удерживали его. Но, выбрав между невыносимыми запахами с улицы, и с их возможным отсутствием в этом доме, он вошел внутрь. К счастью, здесь уличные запахи были слабее, и то потому, что их перебивал запах кож. Рехан вспомнил, как однажды с братом они были на ярмарке и попали в ряд кожевенных ремесленников. Каких только изделий там не было представлено! Всевозможные сумки, ремни, заколки, даже межкомнатные перегородки и одежда. Но все-таки там запах был приятнее, а здесь… здесь следовало привыкать. Основное амбре шло слева, туда же вел узкий коридор, и Рехан решил про себя никогда и ни за что не заходить в то помещение. Как бы то ни было, запах был тяжелым. Вздохнув, он начал подниматься по лестнице.

Наверху он обнаружил две комнаты, если так их можно было назвать. Две крохотные комнатенки, разделенные тонкой перегородкой и из всех убранств – узкая кровать и небольшой стол. На столе стояла лампа, масляный свет которой освещал помещение.

– Проходи, – пригласила его девушка, – и садись на вот этот стул. – Она указала на угол комнаты, где стоял массивного вида стул, наверное, единственный предмет, который здесь выглядел крепко и устойчиво.