Владимир Власов - Дух оперы

– Я думал о том, как мне вернуться к самому себе.

Услышав такой вопрос, я моментально забыл о боли в ноге и с большим интересом спросил его:

– Что вы имеете в виду?

– Дело в том, что я никогда ещё в своей жизни не был самим собой целиком и полностью, – ответил юноша.

– Это странно, – сказал я. – Но то же самое и я могу сказать о себе.

– Вас можно проводить? – спросил юноша, увидев, что я хромаю.

– Если вас это не затруднит, – ответил я, – я живу в общежитие, но мне нужно побывать на квартире моего друга, который оказался в больнице.

Я назвал ему адрес, и вы отправились вместе с ним в том направление. Он взял меня за руку, и я вдруг ощутил, что мои ноги оторвались от земли и мы стали быстро передвигаться вперёд. Уже смеркалось, но уличные фонари ещё не зажигались. На какое-то мгновение у меня создалось впечатление, что я превратился в птицу, летающую по ночам в темноте, и поэтому не знал, куда я лечу. Однако юноша направлял моё движение полёта уверенно, и я проникся к нему доверием, полагая, что он больше не налетит ни на какое препятствие. Вдруг в моей голове возникла одна ассоциация от этого быстрого перемещения. И я подумал: «А не довериться ли мне его молодой интуиции? Не поговорить ли мне с ним? Ведь он может стать моим поводырём и в духовных поисках". Не даром же он сразу поразил меня своим умным замечанием в начале нашего разговора. Судя по его рассуждениям, он показался мне необыкновенным юношей.

Когда мы подлетели к дому Юрия, я предложил ему подняться в его квартиру, чтобы угостить чаем. К моей радости он не отказался, может быть, потому что чувствовал себя виноватым.

– Итак, – начал я, как бы продолжая начатый разговор, когда мы уселись за столом Юрия на кухне перед двумя железными кружками свежезаваренного чая, – итак, молодой человек, вы сказали, что ваши поиски направлены на возвращение к себе. Не могли бы вы пояснить мне более чётко свою мысль, что вы имели в виду, говоря так.

Юноша с шумом отхлебнул горячий чай из кружки и, немного подумав, ответил.

– Вот я уже прожил какую-то часть своей жизни, и это вполне достаточное время для того, чтобы кем-нибудь стать. Но у меня, почему-то, возникает ощущение, что я до сих пор никем не стал, не потому что мне не интересно ничем заниматься, а, напротив, меня влечёт к себе многое в этом мире: и литература, и искусство, и философия, и даже наука. Я хочу стать математиком и физиком, поэтом и писателем, музыкантом и композитором, и даже философом. Я страстно хочу всего, но всё же, вначале бы мне хотелось знать, кем я являюсь, и кем был раньше, ведь не просто же так я появился на свет от дуновения ветра. Вероятно, моя бессмертная душа существовала и раньше, до моего рождения. Так кем же я был в моих прошлых жизнях, и что во мне заложено такого, что бы я мог реализовать в полной мере? Мне это нужно знать, прежде чем определиться с выбором моей профессии. К тому же, у меня всегда ни на что не хватает времени. Ведь для того, чтобы что-то освоить и стать в какой-то области мастером, нужно для начала сосредоточиться на этом предмете и в этом направлении. Но когда начинаешь сосредотачиваться на чем-то одном, то тут же возникает желание освоить и другое. И начинаешь бросаться из стороны в сторону, и не добиваешься ни там, ни здесь ощутимых результатов. Какую дорогу выбрать, когда перед тобой сразу открываются все дороги в разных направлениях и заманчиво манят к себе?

– Но у меня так не происходит, – сказал я, – если за что-то я берусь, то стараюсь доводить дело до конца, так как концентрируюсь на нём.

– Я вам завидую, – грустно произнёс юноша, – а у меня в этом вопросе нет никакой ясности, хотя я предельно ясно вижу всё то, что происходит вокруг меня. Поэтому я не иду никакой дорогой, а наоборот, стараюсь подальше держаться от всех дорог, чтобы не попасть в какую-нибудь переделку. Этим, может быть, я и сохраняю себя, находясь в покое. Но даже так, в своей внутренней пустоте я не могу найти себя. Вот в чём кроется моя трагедия. Я одновременно вижу и прошлое, и будущее, и не хочу ничего ни хорошего, ни плохого, что бы могло поменять моё окружение, потому что всё меня устраивает. Я знаю, что каждый человек стремится к чему-то, пытаясь отыскать свою дорогу в жизни. Но, а я вот думаю, нужна ли мне куда-то дорога? Не лучше и оставаться на одном месте. Только, оставаясь на одном месте, мы можем оставаться самими собой. Да и вообще, мне иногда приходит в голову сомнение, а хочу ли я стать кем-то. И знаете, я всё больше прихожу к осознанию того, что я не хочу меняться. Я хочу остаться тем, кем я являюсь. Я хочу всегда оставаться ребёнком и не взрослеть.

– Неплохое желание, – одобрительно кивнул я, – и я тоже стараюсь внутренне не меняться и всегда сохранять в себе свой внутренний стержень, который помогает мне сохраниться и не затеряться в этом мире.

– Но человек не может ни меняться, – тихо с сожалением возразил он мне, – потому что всё меняется вокруг. Меняется мир, меняются люди, с которыми мы общаемся. Но я-то не меняюсь. Я остаюсь тем же, кем был рождён, может быть, несколько тысяч лет назад. Конечно же, как и всех других, меня на свет родила мать. Но мне кажется, что я жил и раньше, до своего рождения. И жил с одной лишь целью – всегда оставаться самим собой. Но кем я был до своего рождения – этого я не знаю. Вот почему я хотел бы вернуться к самому себе. Так сказать, обрести свою сущность, своё истинное существо. Но как это сделать, я не знаю. Об этом я вам и сказал, когда мы столкнулись с вами в тумане. И для того, чтобы определить цели своего движения, я должен понять, кто я есть, на самом деле. Не так ли?

Услышав эти рассуждения, я поразился, и некоторое время молчал, не зная, что ему сказать, потому что думал то же самое, что и он. Мне вдруг на мгновение показалось, что он даже говорит моим голосом, настолько его мысли совпадали с моими. Не дождавшись моего ответа, юноша задумчиво произнёс, как будто бы разговаривал сам с собой:

– Так зачем же я появился на свет?

Я не знал, что ему ответить и сказал просто:

– Вы сами должны это понять.

– Но как?

– Если бы только я это знал, – сказал я, – я про себя-то не знаю, зачем я пришёл в этот мир, а я намного старше вас.

– Но кто это знает?

– Вероятно, никто, кроме нас самих, – подумав, ответил я, не найдя никакого другого разумного ответа.

Юноша задумался, но потом молвил:

– Но кем вы с вами являемся, чтобы отвечать на такие непростые вопросы? Я согласен с вами, что никто не даст нам с вами чёткого представления о нашем предназначении в этой жизни, не скажет нам заранее, куда мы должны идти и что делать. Природа постоянно пытается играть с нами, как кот с мышками, постоянно оставляет нас в дураках, держит нас в неведении относительно нашего пути и нашей судьбы. Она даже не объясняет нам того, почему мы появились на свет. Она как бы даёт нам свободу самим определиться во всём и стать тем, кем мы сами желаем стать. Для этого она и создаёт разные образы и примеры вокруг нас, чтобы мы могли выбрать из множества возможностей свой путь для самореализации. Но нужно ли нам то, что предлагает нам природа. Ведь принимая какой-то образ, мы теряем способность оставаться самими собой. Ведь так? Нам кажется, что мы нашли своё место в жизни, но является ли это место для нас именно тем, что нам нужно? Ведь может и такое быть, что мы можем оказаться совсем на чужом месте, не найдя своего собственного предназначения. Не так ли? Ведь и вы, наверное, тоже ищете своё место в этой жизни