Ната Симон - Дети ангелов

– Добрый день, Петр!

– Завтра ты отправляешься на Землю. Тебе нашли родителей. Твоя жизнь, то есть жизнь «солнечного ребенка», на Земле продлится три года девять месяцев и девять дней. По выходе из человеческого тела, у тебя будет ровно девять дней, чтобы собрать необходимый материал и вернуться для дальнейших свершений. Через три года и девять месяцев получишь дальнейшие распоряжения, – с этими словами Петр повернулся. Перед Виктором теперь была морда льва с огромной лохматой шевелюрой. Глаза на ней выражали абсолютную мудрость.

– Мы верим в тебя, – донеслось до него.

И Петр исчез.

«Я исполню в точности Путевой фолиант. И оправдаю вашу веру в меня!» – торжественно произнес про себя Виктор.

* * *

Но он даже не догадывался, что программа «Путевой фолиант» начнется с ошибки. И именно ему придется ее править. Все случится по-другому. Все случится праведно.

На следующее утро две женщины в разных концах Москвы проснулись с тревожным чувством. Им обеим снился один и тот же сон.

Глава II

Катя проснулась в 4:45. Ночная рубашка была влажной от пота. Страх сковывал ее тело до тех пор, пока она не осознала, что это просто сон.

«Слава те Господи, какой ужас! Это просто сон!» – паника еще не отпустила разум. Она чувствовала себя преступником, которого вдруг помиловали прямо на пути к эшафоту.

Ей снилось, что она беременна. Опять, опять, опять! От этой мысли хотелось снова уснуть и никогда больше не просыпаться. Мало того – ей снилось, что она родила урода, маленького, скрюченного, совсем не похожего на человека.

Катя лежала, боясь пошевелиться. Мысли вернули ее в ужасное прошлое. Вся ее жизнь напоминала ту самую дорогу на эшафот. Дорогу длиною в семнадцать лет, где на обочинах стояли люди. Большинство с камнями в руках. Каждый из них при ее приближении размахивался и с силой бросал в нее булыжник, как будто единственной его целью было – убить ее.

С детства Катерина ощущала на себе весь гнет чужой славы. Ее старшая сестра, Оля, умница и красавица, стала притчей во языцех не только для семьи, но и для друзей, соседей и школы, которую она окончила с золотой медалью. Далее МГУ с красным дипломом. Наконец, прекрасное замужество Ольги с обеспеченным англичанином превратило Катину жизнь в кромешный ад.

Десятилетняя разница в возрасте не давала им с сестрой сблизиться. Оля была единственным человеком в семье, которая не называла ее бездарностью. Пыталась защищать ее перед матерью и поддерживала в учебе. Катя любила Олю, восхищалась ею, пыталась по-детски заинтересовать собой. Эта тоненькая нить была единственной возможностью почувствовать себя нужной хоть кому-то.

Мама, учительница русского языка и литературы, боготворила свою старшую дочь, вкладывая в нее всю свою любовь без остатка. Все чаяния и надежды были адресованы только ей.

В девять лет Катя поняла, что мать ее не любит.

В двенадцать – что мать ее ненавидит.

В шестнадцать она стала позором всей семьи.

Предоставленная сама себе, она часто ездила в центр. Бродила часами по старым узким улочкам Замоскворечья. Потом по Чистым прудам, не замечая никого вокруг. Нагулявшись вдоволь, шла на Мясницкую к своему любимому чайному магазину, оформленному в китайском стиле. Разглядывая огромную витрину, представляла себя заколдованной принцессой. И верила, что когда-нибудь из его массивных дверей выйдет принц и расколдует ее. Он подарит много конфет и ее любимый торт «Наполеон». Встанет на одно колено и, взяв ее за руку, торжественно произнесет: «Катерина, я беру тебя в жены и торжественно обещаю любить всю жизнь, заботиться и уважать»!

Катя невольно улыбнулась, вспоминая свои детские мечты. «Хоть что-то прекрасное все же было в моей жизни». Она стянула с себя влажную сорочку и с головой накрылась одеялом. «Нужно еще поспать, пока мать не проснулась».

Сон не шел, зато шли воспоминания, возвращая ее в недалекое прошлое. Они были свежи, до дрожи в теле. По сути, Катина жизнь была «очень счастливой», только со знаком минус. Она была уверена: нет более несчастного человека, чем она.

– БЕЗДАРНОСТЬ. Ну почему же ты такая БЕЗДАРНОСТЬ? Посмотри на Оленьку! Она голову от стола не поднимает, учится! А ты? Вот что ты сегодня делала? Что? Я тебя спрашиваю, отвечай! – так начинался почти каждый вечер.

Зинаида Степановна ни разу не вернулась из школы в хорошем настроении. Она говорила, что работать с детьми это адский труд. Что более неблагодарных детей, чем ее ученики, она в своей жизни не встречала. Что на работе из нее выпивают все соки. Что учительская это змеиное гнездо, которое пора разорить, оставив лишь ее и еще несколько педагогов. В общем, если и была на свете самая ужасная пожизненная каторга, то она находилась именно в ее школе.

Само собой, они с сестрой учились там, где преподавала мать.

Ученики ненавидели Зинаиду Степановну за безмерную строгость. Чтобы получить у нее четверку, надо было быть гением, не меньше.

Учителя ее боялись. Строчить на них кляузы директору было ее любимым занятием.

Гипертрофированное чувство справедливости делало ее похожей на солдафона собственно, так ее и называли за глаза, причем не только ученики.

Единственной слабостью и любовью всей ее жизни была старшая дочь Ольга. Все Олины тетрадки Зинаида Степановна бережно хранила у себя в учительской. Оля стала абсолютной гордостью и козырным тузом ее, как педагога.

Всякий раз, когда родители одного из ее учеников приходили жаловаться директору на необоснованно заниженные оценки, Зинаида Степановна, как волшебник, доставала из ниоткуда Ольгину тетрадь и, тряся ею над головой, произносила:

– Вот за что я ставлю пятерки! Почитайте! Нет, вы почитайте! Если я вашему сыну поставлю пятерку, то что я тогда должна была ставить ей?!

Директор школы, грузный, черноволосый мужчина, одетый всегда в белую рубашку и костюм-тройку, молча кивал на каждое ее слово, потому что боялся ее и сам. Никогда с ней не спорил. Да и вообще, будучи хозяйственником, не сильно любил разбираться в учебном процессе, полностью доверяя эту часть воспитания своим завучам и учителям.

Бедные родители, понимая, что внятный разговор бесполезен, нанимали репетиторов, чтобы хоть как-то выровнять успеваемость по русскому и литературе. В классах, с которыми занималась Зинаида Степановна, было очевидное разграничение учеников на «хорошистов» и «двоечников». Были, конечно, у нее и «отличники». За пятнадцать лет работы их набралось аж пять человек, и одной из них была, конечно, Ольга.

Катя, разумеется, входила в группу неучей. Мать ставила ей еще более низкие оценки, чем остальным.

– БЕЗДАРНОСТЬ не имеет право получать четверки. Больше тройки я никогда тебе не поставлю! Никогда! Даже не надейся! За что мне свалилось такое наказание?! За что?! Не надо было тебя рожать! Не послушалась свою мать, теперь жалею сильно! – злой взгляд матери каждый раз будто раздевал Катю догола, чтобы потом наказать.