Яна Дружинина - Церион, или Холодный, но прекрасный мир

Алика вынула оружие из ножен. Она хотела провести пальцами по сияющему лезвию, но докоснувшись, тотчас же отдёрнула руку. Кожа вздулась и покраснела, было очень больно.

«Как ошпарило! Пф-ф! – Алика ещё раз осмотрела непривычно светлое лезвие. – Так это же серебро!» – осенило её.

Серебро для вампира – не шутка.

Ожог проходил медленно – клетки Алики регенерировали пока ещё не во всю силу, и заживающие раны неприятно пощипывали.

Меч снова очутился в ножнах. Алика ещё раз посмотрела на рукоять – на ней странные символы образовывали причудливую вязь.

«Что же это может значить? И на каком языке это написано? – рассуждала новообращённая. Её пальцы осторожно коснулись символов. – Наверное, это имя меча. Или кузнеца, который его выковал».

Внимание девушки привлекла картина, стоявшая рядом со шкафом. Она положила оружие на место и переключила внимание на другой предмет.

На одной половине этой картины была изображена женщина в пурпурном платье с открытыми плечами, в то время как на вторую половину была наброшена ткань. Красивая черноволосая леди с локонами на средневековый манер смотрела на неё тёмно-голубыми глазами, грустными и почему-то сонными.

Алика узнала её: эта леди была Илин. Она выглядела так же, как и сейчас, не считая средневекового наряда и длинных завитых волос ниже декольте.

Но кто же был изображён на другой стороне картины? Алика отбросила атласную ткань. Перед её взглядом предстал мужчина с волосами цвета пепла, такими же длинными, как и у его подруги. Они держались за руки.

В отличие от тёплого взгляда мужчины взгляд Илин был, как и всегда, непроницаем. Незнакомец казался старше и мягче. Уголки его губ поднимались в едва заметной улыбке.

«Кто он? Жив ли он сейчас? Наверное, сегодня не время спрашивать Илин об этом». – Рассудив таким образом, Алика повесила ткань обратно, чтобы хозяйка ничего не заподозрила.

Рядом с койкой валялся медальон. Это был именно тот предмет, который новообращённая задела ногой и который так её напугал. Девушка подняла его.

Вещица была не то чтобы красивая, скорее необычная. На медальоне был изображён крылатый зверь без шерсти и с огромными клыками. Новообращённая даже усомнилась в том, что его могли использовать как украшение —он был слишком грубым и шероховатым. Однако вещица ей понравилась.

– Хочешь, можешь забрать его себе, – неожиданно прозвучал голос хозяйки дома.

Илин стояла за спиной и пристально изучала девушку. И как она вошла незаметно? Алика могла об этом только догадываться. Не сразу опомнившись, она возразила что-то вроде «Да нет, как я могу?»

– Да бери же, когда предлагают! – настаивала вампирша.

Алика не стала долго упираться и повесила медальон себе на шею.

Внимание её привлёк пьянящий запах крови. В руках Илин был стакан. Девушка не сразу это заметила. По лицу вампирши пробежало что-то вроде улыбки.

– Бери же, – сказала она.

Алика не могла не повиноваться. Стакан был холодным, как и его содержимое. Кровь не свежая – это сразу стало ясно.

Приняв стакан, девушка только прикоснулась губами к стеклянному краешку, но что-то её остановило, какое-то последнее сомнение, вспыхнувшее в душе слабым отблеском. Её рука дрогнула.

Однако, отбросив сомнения, она уступила инстинкту и голоду.

Алика в одно мгновение осушила стакан и выпила бы ещё много, но Илин сказала, что организму нужно привыкнуть, поэтому девушке пришлось довольствоваться малым.

– А я думала, ты дольше проваляешься. – Илин оглядела её руки, затем, плавно прохаживаясь по комнате, продолжила говорить как бы сама с собой: – Ну что ж, всё прошло благополучно. Поздравляю! Теперь у тебя началась новая жизнь, – она говорила себе под нос и очень тихо, но Алика без труда улавливала каждое её слово.

– Я могу выйти на улицу? Солнце мне уже не страшно? – не без дрожи спросила девушка. Теперь, когда её тело было сыто, пищи просила душа.

– Иди. – Илин перестала мерить шагами комнату и обернулась к девушке. – Свет дня для тебя уже безопасен, но… только сейчас ночь. Иди, но возвращайся к утру. Пока лучше не попадаться лишний раз на глаза местным ротозеям.

Алике не терпелось увидеть мир глазами вампира. Прежние трудности, казалось, остались позади. Она смело вступала в новую жизнь, пока ещё не успев осмыслить, какие перемены произошли в её организме, но, вместе с тем, ощущая их каждой своей клеточкой.

Услышав слова вампирши, она быстрым шагом вышла… нет, скорее, вырвалась из маленькой тёмной комнаты и, не задерживаясь больше в доме, выскочила в сад.

Небо тонуло в щедрых лунных лучах, и Алика поняла: это было полнолуние. Облитый серебристым свечением сад встретил её тишиной и спокойствием. Только уханье совы раздавалось в отдалении. Биологические метаморфозы завершились: малейший шум более не отдавался грохотом в голове, но слух всё равно был гораздо лучше человеческого.

Алика не ощущала ночной прохлады, её тело почти не чувствовало перепадов температур. Это ещё один дар, который она приобрела вместе с бессмертием. С выпитой кровью пришла и энергия. Всё тело было сильным и гибким, как у молодой пантеры. После трехдневного сна странно чувствовать себя вновь здоровой и сильной.

Природа была спокойна, и, вместе с тем, можно было слышать её голоса. Вместо привычных песен были трели ночных птиц, а лёгкий ветерок отдавался в сердце давно забытой мелодией счастья. От туй разливался бодрящий аромат эфирных масел, где-то шуршал полуночник-ёж, длинноногие лилии светились в темноте, будто волшебные цветы с другой планеты. До слуха доносились давно знакомые звуки и солоноватый запах моря.

Море шумело и зазывало, и Алика пошла на этот зов. Над волнистым от волн полотном, распластав огромные крылья, кружил белогрудый альбатрос. Какая-то неспокойная рыбёшка, промелькнув под лунным небом, сверкнула серебристой чешуёй и тут же скрылась в глубинах тёмного моря. Пахло илом, солью и свободой. Ветер напевал давно забытые мотивы.

Алика разделась и вошла в неспокойную воду. «Могу ли я теперь утонуть? Наверное, могу».

Волны били грубо, но новообращённой это даже нравилось. Ныряя и подпрыгивая, она вспоминала, сколько было перечувствовано здесь, в этом море, сколько было передумано. Вспомнила, как шум волн помогал разрушить оковы серой муторной жизни, как помогал вновь ожить и идти дальше.

Светало. Первые лучи пронзали морскую гладь светозарными стрелами. Солнце отражалось в воде сияющей медовой полосой. Песок казался нежно-коралловым при свете утреннего солнца.

Рассвет произвёл на Алику странное впечатление. Новообращённая несколько дней не видела света, и теперь он раздражал её глаза. Девушка с удивлением отметила: ночью её зрение острее, чем днём.