Елена Кашина - Пути неисповедимые

Когда шли, их товарищ, смущаясь, признался:

– Девочки, я богат, но не как Крёз. Средств у меня хватит только на бутылочку вина и недорогие мороженое.

Подруги рассмеялись:

– Не переживай! У нас самих есть на вино и фрукты. Нам, главное, посмотреть – как там.

Девушек усадили в колонном зале, рядом с эстрадой. Вечер прошёл весело. Друг их был в ударе, и они много смеялись, а от кавалеров, желающих с ними потанцевать, не было отбою.

Через несколько дней школьный товарищ явился к ним домой с предложением:

– У нас создаётся новая молодёжная программа. Катя, я порекомендовал тебя. Помнится, ты в школе пела и всем нравилось. Договорился, что завтра тебя прослушают.

– Завтра я весь день занята.

– Ты, что не понимаешь, как тебе повезёт, если тебя возьмут?!

– Не знаю, что делать…, – растерялась, – подожди, я поговорю с Доктором.

– Чего ждать? Говори сейчас! – друг не ожидал подобной реакции.

По счастью, Доктор оказался дома. Рассказала о предложении. Он ненадолго задумался:

– Думаю, стоит испытать себя… Отказаться никогда не поздно, а желающих они всегда найдут. Завтра сообщи, как все пройдёт, тогда и решим окончательно.

Во второй раз после окончания школы прошла проверку на лояльность и один вечер в десятидневку стала выступать в ДРВ. В концертах она исполняла всего несколько песен, но постоянно меняла репертуар. Очень пригодилось умение танцевать.

В хоре произошли важные перемены – симфонический оркестр возглавил молодой очень талантливый дирижёр. После долгих, неустанных репетиций хор совместно с солистами и оркестром стал исполнять реквием итальянского композитора эпохи Заблуждений. Исполнение такого необычайно грандиозного творения для города стало заметным событием, и на концерт в кафедральном соборе трудно было попасть. Шли разговоры, что в лыжный сезон, когда город-музей для элитных закроется, хор с оркестром пригласят выступать перед Высшими, и если исполнение понравится, то для выступлений, возможно, даже пригласят на Остров Высших.

Как это бывало всегда, перед началом горнолыжного сезон специальная комиссия составила концертную программу; и, как ожидалось, в неё включила исполнение реквиема. Коллектив хора волновался: предстояло выступать перед столь взыскательной публикой.

В том сезоне среди Высших была мода на Средиземноморские курорты, поэтому любителей покататься на лыжах в горах нашлось немного, а среди них не нашлось ценителей серьёзной музыки. Хористов, привыкших выступать перед многочисленной публикой, обескураживало, что петь приходилось для трёх-пяти человек – столько приходило на концерты. Дирижёр убеждал:

– То, что публики мало, не должно влиять на исполнение. Вы должны проникнуться, какая это публика.

Вдохновенное дирижирование заставляло музыку звучать так, «словно создана она была именно в этот момент», – так считали истинные ценители. Эта же публика зевала и жиденько хлопала.

А по окончании сезона произошло неожиданное. Дирижёра вызвали в департамент культуры административного центра сектора, откуда он вернулся крайне огорченным: как «вредное пессимистическое произведение, не соответствующее духу Абсолюта», реквием исполнять запретили. Все приуныли: их труд и надежды пошли прахом, любимое произведение звучать уже не будет…. А вслед за тем, из департамента приехала комиссия разбираться с репертуаром хора. Прослушав репертуар, кроме реквиема, им запретили еще и исполнение хора из оперы русского композитора Эпохи Заблуждений. Казалось бы, на этом треволнения и закончились, но в коллективе что-то надломилось, некоторые стали подумывать, не покинуть ли хор.

* * *

Единственное, что объединяло людей и элитной, и массовой каст, – это чувство, до самозабвения, преданного преклонения перед Высшими, в главный праздник – Дни Благодарения, доходившее до состояния экстаза.

К Дням Благодарения готовились весь год: писали прославляющие мудрость Высших литературные произведения, рисовали картины и снимали фильмы о счастливой жизни под руководством Высших, посвящали Высшим свои открытия, трудовые достижения, дети писали сочинения про счастливое детство и разучивали песни, славящие Высших. Задолго до празднества на предприятиях и в школах проходили репетиции шествия: люди тренировались шагать в ногу, чётко чеканя шаг.

Праздник длился три дня. Каждый его день имел своё название: первый – день Благодарения, второй – день Достижений, третий – день Всеобщей Радости.

Празднование открывалось парадом полиции и пожарных команд. За ним следовало шествие бесконечных колонн Абсолюта. Колонн людей в шапочках, увенчанных символизирующими Звезду Абсолюта золотистыми шарами с отходящими в разные стороны шестью золотистыми проволочками, и чередующихся с ними колонн подобранных по росту людей, на голове которых золотом сияла одна из букв слова А-Б-С-О-Л-Ю-Т – в соответствии с количеством букв, по семь человек в ряду. Под исполнение духовыми оркестрами бравурных маршей, все три дня такие колонны шагали во всех концах миллиардного Мира Абсолюта.

Во второй день праздника чествовали и награждали, отличившихся в труде. За выдающиеся достижения награждение проходило в Высоком Овальном зале Храма Абсолюта, а за не выдающиеся – на площадях во время концертов, в перерывах между номерами.

Шумным, весёлым был третий день – день Радости. На перекрёстках, украшенных флагами, шарами и прославляющими Высших транспарантами – гром духовых оркестров, толпы поющих и танцующих, эстрадные концерты, бесплатные сладости, напитки, мороженое.

Завершался праздник красочным салютом. Под оружейный грохот, небо рассекалось лучами прожекторов, расцвечивалось огненными букетами и каскадами разноцветных брызг.

Отгремели оркестры, отшумел праздник, но люди ещё долго вспоминали его. На каждом углу продавали голографические записи праздничных концертов.

Как бывало часто, вечером со своими конфетами к девушкам на чаепитие явился сосед-художник. Включили запись концерта с выступлением Кати. В комнату ворвались звуки марша и громких здравиц: на экране двигались колонны – бесконечные людские ленты, разорванные на неравные отрезки-коллективы; сияние золотых шаров и букв над головами; лица у всех воодушевлённые, радостно-торжественные. Обогнув холм Храма Абсолюта, колонны проходят мимо трибун с развивающимися флагами, откуда их через усилители приветствует администрация города, на что шествующие отвечают одновременным вскидыванием рук со сжатыми кулаками.

Концерт начался выступлением известного в городе поэта. Вдохновенно встряхивая головой с седой гривой волос и размахивая рукой с зажатыми листами бумаги, он читал сочинённую к празднику длинную поэму, прославляющую мудрость Абсолюта, превосходящую суммарную мудрость всех смертных, так счастливо устроившего жизнь людей, что каждый с рождения знает своё место и права человека своей касты. Пока поэт читал, художник, презрительно глядя на него, с хрустом раздраженно грыз карамельки. Потом детский хор высокими звонкими голосами спел песню, разученную специально к празднику. Следующей выступала Катя. Чёрные веки, ярко-красный рот, алебастрово-белые щёки, усеянное блестками черное трико, золотая шапочка-светило, вокруг которого вращаются шарики-планеты – она танцевала что-то сложное, замысловатое, движения её были гибки и грациозны. Танец назывался «Посланец небес». Ей хлопали.