Наталия Смирнова - Семейная сага. Сборник. Книга I

Анюта слушала и мечтала такой же стать, героический поступок совершить. Хотя кто знает в чём тот героизм заключается. Прадеды её и деды на амбразуру не лезли, жили как умели. Война она на что? Прадед на курсы агитаторов ходил, представители разных партий про историю России рассказывали, про демократию. Чего сказали, то и другим передали, агитировали. Так и воевали, за что, про что, кто разберёт. После войны хозяйство вели, Петр Сидорович печи клал казахам, обувь кожаную шил. Жена его Олимпиада вязала да пряла, детей растила. Может дела эти и есть подвиг великий..

***

Отзывалось эхо от стальных щитов, сознанием выстроенных. Хоронили в темные могилы чувства разные. Думали пройдет, забудется, без следа исчезнет.

Воскресали! Глухими слезами к сердцу пробивались, места отвоёвывали в душе, в теле, в разуме…

Поговорите! Выясните! Разберитесь! Решите! Сделайте! В отношениях и спорах меня всегда много, бессмысленным неосознанным потоком я поднимаю из глубин тайны, навсегда разрезаю тонким лезвием судьбы, увожу за собой в любовь и ненависть. В молчании тягостном я – гильотина, поднятая над головами времени, уходящая в землю холодную, скрытая в чертогах разума.

***

Прадед.

Во вторую мировую мобилизовали в армию, в особый запасной полк, где служил писарем, затем кладовщиком военного склада. Когда в разведку ехали на машине, в аварию попали, перелом ноги был. Так из госпиталя и демобилизовали в 1945. Приехал домой, дети в грязи у дома игрались. Смотрят, идёт, улыбаясь, какой-то высокий, худой дяденька с палочкой. Он погладил всех по волосам, раскрыл сумку, вытащил оттуда что-то темное и сказал: «Ешьте!» Это был высохший кусок настоящего хлеба. Его, хлеб, дети видели впервые. Потом сказали им, что дяденька этот – их папа. Пётр всех по очереди целовал и поднимал под потолок, а дети стеснялись его, но уж больно им это нравилось.

***

Пётр с детьми сблизился, окружил их любовью и заботой. Как-то ночью с женой разговор вели громкий, о будущем детей. Тогда он впервые прикрикнул: «Липа, я знаю, что такое жить без поддержки и без профессии. Кто из детей захочет учиться, мы будем помогать, даже если нам с тобой ничего не будет оставаться». Все его дети, несмотря на то, что были на грани бедности среди ровесников по учебе, получили специальность. И это им здорово помогло в жизни.

***

Анюта.

Анюта проснулась от громких голосов и сразу поняла, что опять бабушка с дедушкой ругаются. Повернулась на другой бок, подушкой голову накрыла, чтоб не слышать. Смысл она не понимала, но знала, что утром бабуля вновь начнёт про деда всякое плохое говорить. Анюта часто на ночь у бабушки оставалась, и днём после уроков приходила. Деда она боялась и не любила, всегда на стороне бабушки. Был ли у неё выбор? Кого ей было слушать?

***

Пыль в глаза, ветер закладывает уши, забивает рот мелкими песчинками. Они повсюду, между зубов, на языке, гортани. Не сплюнуть, не промыть никак. Глотай! Ешь этот мерзкий песок! Давись ядовитой ложью…

Мальчик одиннадцати лет что есть силы колотил в дверь своего дома.

– Мама, открой, пожалуйста, мама. Я не хотел. Я не знал. Прости меня.

Обессилев, он медленно сполз на землю и зарылся головой в колени. Слёзы смешались с грязью, оставляя темные мазки на тощем лице.

– Ты мне больше не сын. Ты – предатель. – охрипший голос матери навсегда впечатался в память.

Мальчик поднялся и, шатаясь, пошёл по дороге от дома.

Через несколько часов его мать вывели под руки двое солдат. Больше её никто не видел.

***

Анюта проснулась с щемящей болью в груди, как будто ей приснилось что-то очень важное, что она никак не могла вспомнить. Голос мамы окончательно вернул в реальность. Девочка сегодня наказана. Никаких прогулок с друзьями. К горлу подкатывал комок несправедливости. Как мама могла поверить чужой лжи? Ведь Анюта ничего такого не делала, о чём говорили соседи. Её там вообще не было. И ещё этот дом со стариками. Видите ли громко дети играют, шумят и спать не дают. А главный у них, конечно же, Анюта. Прям вождь краснокожих. Девочка безуспешно пыталась доказать маме, что она ни при чём. Но маме, наверное, важнее мнение других, чем слёзы собственного ребенка. Анюта просидела дома весь день, с грустью смотрела в окно на играющих друзей, и с удивлением обнаружила на стекле маленькое пятнышко, в котором все становилось другим, расплывчатым и смешным. Девочка смотрела в него и думала, что когда они уедут, она никогда больше не посмотрит в это пятнышко на дома и деревья во дворе, что вот этот момент единственный в её жизни, и очень-очень важный. Тогда впервые в жизни она ощутила внутри черную дыру, место, где ответы на вопросы заканчиваются. Погружаться туда сознанием Анюте нравилось, она летела словно на космолете все дальше и дальше, где заканчивается планета земля и солнечная система, в темноту, из которой возникали и гасли вопросы, словно далёкие звёзды на безоблачном небе. Странно приятные ощущения накалялись до определенного предела, когда страх становился сильнее и неизвестность покрывала космолет. Тогда терялся контроль и Анюта вновь становилась девочкой, смотревшей в маленькое пятнышко на стекле.

Связаны прочно, в клетках прописаны.

Просто энергия, просто запросы:

Смерть, страхи, счастье, голодные слёзы,

Долг, жизнь, любовь и богатые грёзы.

***

1956 год

После войны Пётр Сидорович работал бухгалтером. Экономика страны ползла вверх, стали появляться многие товары, но насытить сразу изголодавшийся народ огромный страны было просто невозможно. Из-за дефицита в торговлю пришли преступные деньги. До сих пор помнит дочь Петра Сидоровича письмо из тюрьмы, написанное его дрожащей рукой. Всего пара строк: краткое объяснение где он, и просьба принести 3 руб и пачку папирос.

Огромное серое здание и маленькое помещение внутри. Посередине стоял грубо, но крепко сделанный стол, прикрепленный к полу, весь исцарапанный, изрезанный и исписанный. С двух противоположных сторон такие же недвигавшиеся грубые скамейки. Больше ничего.

Их было трое: прадед Анюты, его дочь и следователь. Пётр Сидорович не мог говорить, потому что все время плакал. Когда следователь усадил его за стол, он опустил голову и стал плакать ещё сильнее, навзрыд. Его голова ударялась о тот ужасный стол. Следователь никого не успокаивал, только сказал потом: «Твой отец, девочка, ни в чём не виноват. Преступление сделали другие, а подставили его. Завтра он будет освобождён.»

Нахождение в тюрьме сильно изменило Петра Сидоровича. Его восстановили на работе, выплатили все, что нужно, извинились, но, как только пришло время, он вышел на пенсию. Судебный процесс над настоящими преступниками был громким, они получили хорошие сроки, но Пётр не радовался и категорически отказался появляться в зале суда.