Юлия Ельнова-Эпифаниу - Кипрские хроники. Memento Mori, или Помни о смерти. Книга 1

С этого момента ей показалось, что жизнь начинает раскрашиваться в более яркие и приятные краски.

Поскольку работодатели её новой подруги были очень богатыми людьми, то и условия для проживания своей домработницы они создали очень неплохие. Сесилия жила в отдельном маленьком домике на территории их сада и имела в своём распоряжении телевизор и видеомагнитофон. Кáрмен стала её завсегдатаем. Каждый вечер они усаживались смотреть какой-нибудь новый фильм из коллекции своих хозяев, а по воскресеньям непременно уезжали в город на весёлые посиделки в большой компании таких же, как они, филиппинцев, работающих по контракту на Кипре. Кáрмен, без сомнения, пользовалась большой популярностью у мужского пола. Не проходило и пяти минут, чтобы к ней не подсаживался какой-нибудь очередной поклонник, надеющийся покорить её сердце. Откровенно говоря, подобная расположенность исходила только со стороны мужчин. Женщины её, мягко говоря, недолюбливали. Но это не слишком-то волновало Кáрмен: она никогда особенно не нуждалась в женском обществе, и присутствия Сесилии в её жизни хватало ей с лихвой. Ей всегда казалось, что мечта любой девушки – заполучить самого лучшего и желанного самца, а в таком деле дружбы не бывает – только конкуренция. Те же представительницы женского пола, которые вроде бы и не пытались принимать участия в соревновании, являлись для неё наивными и далеко не уверенными в себе простушками.

Дни летели, обгоняя один другой, наполняя её жизнь мелкими приятными событиями. Воскресенья иногда проходили особенно насыщенно: кто-то из наиболее активных организовывал целый автобус, и за небольшую плату они целой толпой выезжали к морю или в горы.

В одну из таких поездок Кáрмен обратила внимание на молодого человека, сидящего в одиночестве в самом конце салона и не сводящего с неё глаз. Ей, конечно, было не привыкать к тому, что какой-нибудь очередной несчастный влюблённый сверлит её взглядом. Но в данном случае разница состояла в том, что парень был невероятно красив. Кáрмен даже почувствовала лёгкое несвойственное ей волнение. Её так и тянуло обернуться к нему ещё и ещё, хотя всякий раз при этом щеки её вспыхивали ярким румянцем.

– Кто это? – шёпотом спросила она у всезнающей Сесилии, сидящей рядом.

– А, это Фелиппе!.. – сразу же определила она. – Редкостный красавчик, да? Он здесь уже давно, примерно столько же времени, что и ты, но почти никуда не ходит. Появится раз в полтора месяца и снова пропадёт. Только благодаря его внешности его здесь и помнят…

– А чем же объясняется такое добровольное затворничество? – немало заинтересовавшись, спросила Кáрмен.

– Любовью! – усмехнулась Сесилия. – У него на Филиппинах осталась жена и двое деток, так он в них души не чает. Приехал сюда только потому, что предложили хорошие деньги за работу садовником на одной огромной вилле. Вот он ни с кем толком и не знается, всё деньги копит и жене домой отсылает. Ждёт не дождётся, бедняга, окончания контракта…

Такая характеристика незнакомца показалась Кáрмен ужасно неромантичной и несколько остудила её пыл. В последний раз позволив себе обернуться и утонуть в пристальном взгляде его чёрных глаз, она отвернулась с сожалением. «Ещё один скучнейший тип…» – подумалось ей.

Между тем атмосфера в хозяйском доме снова начала потихоньку накаляться. Сэр Харис, после достаточно продолжительного периода охлаждения, опять возобновил свои поползновения. Было видно, что активная теперешняя жизнь Кáрмен некоторым образом действует ему на нервы. Поначалу он пытался игнорировать её и надолго уходил из дома (от чего пострадали в большей степени остальные члены семьи, в особенности несчастная жена). А затем, поняв, что таким образом птичка может запросто упорхнуть, бросился в лобовую атаку. Преследовал её по всему дому, под всякими предлогами внезапно заходил в комнату, норовил зажать в любом тёмном углу, иногда этим зля её неимоверно. Кáрмен уже не на шутку начала грозить пойти в иммиграционный департамент с жалобой на хозяина дома. Благо теперь найти нужную информацию по защите своих прав она могла без труда. Сэр Харис же, надеясь получить желаемое мирным путём, обрушил на неё всё своё обаяние и щедрость. Такое его поведение несколько больше устраивало Кáрмен, и в хорошие дни она ему даже немного подыгрывала, чтобы позлить хозяйку. Мадам Мария в своей ревности становилась всё более невыносимой: цеплялась к Кáрмен по поводу и без, придиралась по пустякам и вообще в последнее время, кроме как на раздражённых окриках, с ней не разговаривала. Казалось, её выводит из себя всё, что только связано с домработницей.

– И что это у вас, у филиппинок, все имена такие: Сесилия, Кáрмен, Люсия? Кажется, азиатов обычно называют более мудрёно. Это вы себе для красоты придумываете, или как? – ни с того ни с сего вставляла она язвительным тоном.

– Но вы же видели мой паспорт, – спокойно отвечала ей Кáрмен, тихонько про себя усмехаясь. – Просто Филиппины – бывшая испанская колония, и наша культура у них много чего позаимствовала, в том числе и имена. Даже мой родной тагальский язык состоит на треть из испанских слов. И вообще моя родина была названа Филиппинами в честь испанского короля Филиппа II. А до того как в 1898 году пришли американцы, местное население ещё к тому же и активно смешивалось с испанцами, – не без гордости добавила она.

Кáрмен уже давно решила для себя, что своей столь удачной внешностью она, должно быть, обязана какому-то испанскому предку. Ведь семья её по линии матери принадлежала к прослойке испаноязычных католиков-филиппинцев, креолов и метисов. Ещё на занятиях по генетике в университете они проходили, что при смешении крови различных рас иногда получаются исключительные человеческие экземпляры, к коим она незамедлительно себя и отнесла.

Но если Кáрмен и могла сосуществовать рядом с человеком, который её на дух не переносит, то мадам Мария, очевидно, нет. Скандал следовал за скандалом, и во время этих нешуточных баталий своих хозяев Кáрмен периодически различала знакомые ей греческие слова: «ξένη», «φιλιππινέζα», «πουτάνα» [2] Иностранка, филиппинка, проститутка ( греч. ). . Звучали частенько и немаловажные английские слова, такие как black list и immigration [3] Список лиц, для которых въезд в страну запрещён; иммиграционный департамент ( англ. ). . Из всего этого складывалась картина, что мадам Мария задалась целью осчастливить Кáрмен занесением её в черный список. Что это означает, девушка хорошо знала: прерывание контракта, высылка из страны с запретом на последующие въезды. Дело принимало довольно серьёзный оборот, и Кáрмен посчитала уместным посвятить Сесилию в курс всего происходящего. Как и ожидалось, подруга не подвела: она быстренько разжевала Кáрмен всю подоплёку истории, объяснила, что на Кипре существует закон, позволяющий любой киприотской женщине обратиться в иммиграционный отдел с жалобой на иностранную жительницу, находящуюся по рабочей визе на Кипре и посягающую на неприкосновенность брачного союза. По принятии соответствующих мер эта несчастная высылалась с Кипра и заносилась в чёрный список. Также Сесилия посоветовала Кáрмен сделать единственно разумный в этой ситуации шаг и попросить у хозяев релиз, то есть разрешение на прерывание контракта с последующей возможностью трудоустройства на Кипре в течение месяца. Если за это время она сможет найти семью, согласную взять её на работу, то проблема считалась решённой.