Валерий Маслов - Первый соболь. Шестая книга

***

Остался последний рывок, не будет ночевать под ёлкой. Есть ещё в запасе немного времени, да почти пришёл. Дальше потянул строго по воде. Чтоб не было не каких следов, не каких троп. Стараясь негде не поломать даже стебля зелёнки. Следы заметает, точней будет, замывает следы.

Думал, что на пожарище сделал последний перекур. Не тут-то было. Пришлось на Ключе, на осыпи делать перекур, чтоб следов не оставить. Не может идти, ноги не идут и всё. Расстояние курам на смех, всё время по воде, местами скользко, ямы глубокие, на пороги приходится подниматься рывком.

Добрался до плотины. Аккуратно перешёл на доски, здесь от воды, до плотины немного крупного речного песка, надо не наследить. С досок плотины аккуратно раздвигая стебли ружьём и удочкой в чехле, юркнул в гущу лопухов. Нельзя ломать лопух. Таким методом прокрался метров пятнадцать, попал в старое заросшие русло. Не глубокая канавка идёт по нужному курсу. Не плохая дорога, скоро надо поворачивать, можно сказать дотянул.

И тут вдруг сердечко как заколотит, чуть наружу не выпрыгнуло. Следы кроссовок, тех самых, которые видел на Десне. Следы идут вниз, в обратную сторону. Неужели этот гад в отместку сжег новую избу?

Метров через полста дошёл до места, где чёртов шахтёр, попал в русло малой старицы, по которой идёт парниша. Дорога сквозь зеленку пробита до самого Ключа. Охотник немного успокоился. Не по сценарию повёл себя мужик. Сразу обратно не пошёл, видно ночь перекантовался под ёлкой.

На следующий день лазил по Ключу, искал избу. Каких-то двадцать метров не дотянул до поворота на маленький ручеёк. Совсем рядом прошёл следопыт великовозрастный. Да чтоб тебя на обратном пути медведь поломал. Да чтоб ты в Найбе утонул. Да чтоб на тебя сушина упала. Как говорит Васёк, где мы должно быть тихо. Понервничал Тимоха сильно.

Мурка, повизгивая семенит сзади. До того ослаб, что не может тащить маленькую собаку. Рыжая, была лёгкой в начале пути. Сейчас весит что перекормленный взрослый бегемот! Прямо на повороте в нужный овраг стоит маленькая печка. Парниша за матерился со страшной силой, сыпля проклятья уже на другую человеческую голову. Этого человека он знает, товарищ столько вреда принёс своей тупостью.

Печка как указательный знак, вот здесь надо поворачивать. Опять же Лёхина работа, мужик побыл всего десять дней, сколько вреда от него было, даже новая изба по его вине чуть было не сгорела, могли вчетвером угореть. Таким людям в тайге не место.

Он хотел строить балаган в верховьях Десны. Строитель, лень было пронести печку сорок метров, которая весит не многим больше пяти килограмм. Повезло короче ребятам. Если бы мужик в кроссовках поднялся по Ключу на двадцать метров выше, также бы взял к сопке. Вышел бы точно на печку, дальше без слов. Указатель, лучше не придумаешь. Железяку надо срочно отсюда убрать.

Поднялся по оврагу, рыжая орёт благим матом, визжит внизу, отстала от каравана, потерялась! Парниши до лампочки, в мыслях одно, надо как-то преодолеть последний подъём. На каждом шаге носом делает глубокие вдохи, шевелит ноздрями как собака ищейка. Принюхивается, всё старается уловить запах гари, запах пожарища. Вылез из оврага, на душе стало так легко, так хорошо, хотя он совершенно разбитый, не какой. Изба стоит целехонькая, привык уже к ней, почти всю зиму здесь прожил.

***

Присел на краюшек чурбака, рюкзак коснулся опоры. Вылез из лямок придерживая мешок, поставил на землю это опостылевшие ярмо. В изнеможении плюхнулся на чурбак, Белка улеглась неподалёку, Мурка воет в распадке. Хорошо воет, по настоящему, прямо как взрослый, голодный волк!

– Иди Бела дочку приведи, разлеглась, мамаша называется, – Белка и ухом не повела. – Мура, Мура, Муська, на, на! – даже кричать сил нет.

Толку от этого, не какого, щенок не знает своего имени. Закурил, посмотрел на часы. От Сейма шел больше десяти часов. Долго шёл, но дошёл, дополз. Рыжая, наконец-то вылезла из оврага.

– Вылезла маленькая, да? Потерялась, страшно, на всю тайгу голосила, – взял щенка на руки, тут же отправил на землю, иди-ка лучше гуляй.

С ней спокойно не покуришь, целоваться лезет.

Немного пришел в себя, с чурбака поднялся с трудом, укатали сивку крутые горки! Открыл дверь, зашёл в избу, чуть было не упал. Полный ужас, наврятли подойдет под определение, того, что увидел.

Внутри избы всё белое, как будто известкой облили, сильный запах плесени, вонь стоит. Всё, буквально всё в плесени, потолок стены, столы, нары. Подвешенные к потолку скрутки с матрасами, со спальниками тоже в плесени. На картоне плесень густая, местами свисает бело-серая бахрома. Дверь была приоткрыта, две отдушины открыты, и обилие плесени. Причина такого обилия плесени в худой крыше. После его мартовского ухода в будке некого не было. Все лежит на своих прежних местах.

У ребят в январе потекла крыша, не у ребят, у этой будки. У ребят крыша давно течёт, особенно у Тимохи! Крыша потекла как специально над его спальным местом. Пришлось с полосок полиэтилена делать обводные желоба. Пускать воду на стенку, чтоб на матрасы не капало. Потому что строители, мастера своего дела, а кровельщики слов нет. Короче, природный дар крыть крыши!

Завёл печку, сколько смог стёр плесень со столов. С водой здесь проблема, ручей ели сочится, в пятнадцати метрах ниже, за помойкой, бежит нормальный ручеёк. Значит, водичка прячется под землю.

Взял ведро, кружку литровую, пошёл через деляну на соседний ручей. Он рядом, от зимовья на юг тридцать метров, в этом месте больно распадок глубокий, склоны крутые. Конечно не как на Медвежки. Зачем нужны лишние трудности? Выше за деляной ручеёк бежит по ельнику, распадок не глубокий со стороны избы склон пологий. Начерпал кружкой ведро воды, это не выход из положения, надо делать колодец. Много чего надо делать.

Зимой ближний ручей совсем перемёрз. Воду таскали флягами с Ключа. Скорей всего зимой ручей нашёл обход под землёй. Выражение есть – ручей перемёрз, глупое выражение. Кстати, взятое из литературы. Парниша не знает как там, в Сибири, на Сахалине ручьи не промерзают, нигде ручьи не перемерзают. Даже на Колыме.

Сейчас бы упасть на нары и лежать, долго лежать, нельзя, крепись геолог. Ты здесь один, надеяться не на кого. На твоей ответственности два зверя, они тоже кушать хотят. Развесил на просушку постельное бельё, скоро темнеть начнёт, пусть хоть немного просохнет, выветрится запах плесени.

Завел костёр, чайник повесил, воду в котелке под вермишель. Снова пришлось идти за водой. На печку поставил ведро, собакам сварить овсяной каши. Всё Муся, кончилась у тебя сладкая жизнь. Каши разные с тушенкой кушать. Будишь есть одну овсяную кашу, без тушенки, иногда с рыбой. Маленькая рыжая собака пойдёт другим путём, она научится мышковать лучше соболя. Надо ведь как-то оправдать имя своё. Мурки обычно, чем занимаются? Правильно, мышей ловят!