Сергей Харитонов - Всё к лучшему. Рассказы

Плюнул, злобно выругался, подошёл к мигающей аварийкой машине и опять полез в мотор. Сняв воздушный фильтр и открыв карбюратор, он сразу понял в чём дело – жиклёры были покрыты льдом. Он даже присвистнул от удивления и досады. Бензин! Просто дерьмовый, разбавленный водой или ещё какой-то гадостью бензин замёрз на ходу на тридцати градусном морозе.

«Счастливого пути!» – вспомнил Лёха плакат на заправке. «Скотина! Чтоб тебя…». Размахивая руками и прыгая, чтобы согреться, он стал думать, что делать. Собственно, что делать, теперь было понятно. Карбюратор надо снять, отнести в тепло, дать ему оттаять, поставить назад и не торопясь, километров 40–50 в час, ехать до стоянки. На маленькой скорости двигатель будет меньше продуваться и бензин вряд ли снова замёрзнет. Всё просто. Только где взять это самое тёплое место? В кабине? Так там уже сейчас не жарко, а совсем скоро будет так же холодно, как на улице.

Опять показались фары, теперь спереди, со стороны Сыктывкара. И вновь машина, слегка притормозив, промчалась не останавливаясь мимо прыгающего и размахивающего фонарём Лёхи и стоящей за его спиной Газели.

Становилось холодно. Совсем холодно. Он уже давно не чувствовал пальцы ног, немели и плохо слушались руки. Мороз пробрался даже под толстую, тройной вязки шапку и сковал как будто металлическим обручем голову, особенно почему-то затылок. Нужно было что- то делать. Лёха с трудом открыл задний борт и достал из кузова запаску. Ещё не старое и в общем-то хорошее колесо. Швырнул его на снег и, спрыгнув следом, оттащил его подальше от машины. Сначала на обочину, а потом, подумав секунду и чертыхнувшись, бросил его прямо на середину дороги. Подошёл к бензобаку. Попытался отвинтить сливную пробку, но пальцы не гнулись и не слушались. Тогда, сжав кулаки, Лёха начал в исступлении лупить по доскам кузова. От мощных ударов машина покачивалась. «На тебе, гадина, на, на» – на каждое слово – удар, слова всё быстрее, удары всё резче – «Сволочь, счастли-во-го пути. Гни-да». Он уже не видел и не чувствовал ничего. Перед глазами стоял плакат с добродушным заправщиком и по нему, по улыбающейся физиономии, он бил изо всех сил.

Резкий прерывистый гудок привёл его в чувство. Мигая фарами и сигналя, приближалась очередная фура. Водитель вовремя заметил лежащее на дороге колесо, но затормозить не успевал, а объехать его не хватало места. Лёха бросился вперёд и оттащил запаску в сторону. Всё ещё продолжая сигналить, грузовик проехал мимо и начал удаляться, набирая скорость. «Конечно, кто остановится. Все подстав и бандитов боятся» – подумал Лёха, водружая колесо назад. Потом сплюнул на снег и оттащил его немного в сторону, оставляя место для проезда. Избитые руки болели, но зато согрелись. Да и самому стало теплее и пришло какое-то спокойствие. Можно подумать, действительно разделался с заправщиком. Сливная пробка отвинтилась легко, бензин ливанул в подставленное ведёрко и через пару минут Лёха уже сладостно щурился у полыхавшего коптящим пламенем колеса.

Темнота ночи, расступившаяся вокруг огня, стала ещё гуще и холоднее за пределами светового круга. Лёха вытащил из кузова какой-то ящик, подтащил его к огню, кинул сверху старый ватник, в котором обычно лежал под машиной и устало опустился на него.

Минут через сорок проезжавшая мимо «девятка» остановилась. Водитель, опустив окно, сочувственно выслушал подбежавшего Лёху. Но чем он мог помочь? Промёрзшую Газель нужно было тащить в тёплый бокс и там отогревать, а потом уже разбираться, что к чему. Тащить трёхтонную машину маленький жигулёнок, конечно, не мог. Поэтому, отдав Лёхе пачку сигарет и пообещав сообщить о случившемся на ближайшем посту ДПС, «девятка» умчалась в темноту.

И вновь он остался один. С тоской проводив взглядом удаляющиеся габаритные огни машины, он вернулся к огню. Запаска горела, но уже не так ярко и жарко. «Минут сорок до поста. Потом, пока они найдут тягач, пока приедут – часа три пройдёт, не меньше» – прикинул Лёха, устраиваясь поудобнее. «Придётся снимать одно заднее колесо, иначе не протянуть».

«Конец простой – пришёл тягач

И там был трос, и там был врач»

– Хриплый голос Высоцкого заполнил салон эвакуатора. Лёха сквозь сон в жарко натопленной кабине пытался подсчитать, во что обойдётся ему ремонт, покупка новых колёс и этот КАМАЗ, тянувший сейчас на жёсткой сцепке Газель. Получалось много.

«Да и чёрт с ним, живой ведь. Это главное» – расслабившийся мозг отталкивал всё плохое и погружался в приятный, облегчающий сон. А утро вечера, как известно, мудренее. И он, перестав подсчитывать, уснул.

А в далёкой, сияющей огнями Москве в этот момент вручалась премия «Бизнесмен года». И в номинации «Стабильная цена и качество» первым в списке стояло имя Андрея Евгеньевича, предпринимателя и просто хорошего и доброго человека.

Несколько историй, рассказанных случайными попутчиками, поймавшими машину. Стоят на тротуаре, голосуют. С удивлением смотрят на тормозящую большую чёрную иномарку. Говорят в приоткрытое окно адрес и садятся. Садятся всегда почему-то на переднее сидение, рядом с водителем. Почему? Трудно объяснить. Сзади ведь безопаснее во всех отношениях. И везде в мире пассажиры всегда открывают заднюю дверь. Однако здесь – другие привычки, другие правила, другой мир. Все истории были рассказаны в 2012 году.

Пассажир № 1.

Женщина лет шестидесяти. Хорошо одета. Усевшись, первым делом немного испуганно, даже нет, не испуганно, а как бы извиняясь, сообщает:

– У меня только 100 рублей.

– Не переживайте. Денег не надо.

– Совсем? Ну как это…

– Конечно. Расскажите вместо этого какую-нибудь историю из жизни. Согласны?

Опять небольшое удивление. Буквально секунду.

– Хорошо. И даже заулыбалась. Вот вам история. Я курила много лет. Больше десяти. И вся семья курила – муж, дочь. А бросили одновременно, в течении месяца. Вера в Бога помогла.

Мы всегда были жуткими атеистами. Самонадеянными, суеверий не понимали. Ну, как большинство в СССР. И вот однажды, года два назад, весной, пришли к нам знакомые. Так, не очень близкие. Но иногда встречались. Как раз перед пасхой дело было, перед католической. А знакомые – протестанты. И надо было им чего-то там в церковь ихнюю отвезти, литературу какую-то. А машина сломалась. Посидели мы, чаю попили, и повезли их с мужем.

Приехали, коробки выгрузили, внутрь занесли. А там как раз занятия начинались с прихожанами, что-то типа воскресной школы для взрослых. Ну, мы и остались. Через полгода крестились. А потом решили, что надо бы бросить курить, ведь курение – это грех. Дочка легко бросила, почти сразу. И муж, лет тридцать куривший, тоже без проблем. А я никак не могла. Бросала, месяц терпела и опять срывалась. И ведь понимала, что грех это, но ничего не могла с собой поделать.