Анна Львова - Три мешка добра

Теперь душа Эльвин была более-менее спокойна. Она затихла и попыталась расслабиться. В открытую дверь детской через щели в крыше тянуло свежестью и ароматом горьких трав. Паул и Ритлин тихо сопели во сне. Повернувшись на бок, Эльвин потянулась потрогать, не замёрзли ли они, но их руки были тёплыми.

«– Привыкли малыши к такой жизни. – Подумала Эльвин, возвращаясь к Рори. – Бедняжки. Спасать вас надо отсюда, и ваших родителей тоже».

Она положила руку под щёку и закрыла глаза.

Кланки бесцеремонно перелез через её шею, цепляясь коготками за кожу, и с умиротворением зарылся в её длинные волосы. Время расплылось в темноте.

Тихий стук падающих с растений капель в огороде, детское сопение, едва слышные голоса с кухни – вот всё, что существовало сейчас.

Вот Эми засмеялась, а вот кто-то полез в шкаф и громко хлопнул дверцей, звон ложечки, размешивающей чай, а вот Лиам сказал что-то своим хрипловатым голосом.

У Эльвин сладостно сжалось сердце.

Лиам. Любимый. Единственный.

Вот сейчас он сидит там за столом, теребит ручку чашки, что-то рассказывает, о чём-то спрашивает, возможно, шутит… А в голове все мысли лишь о ней. О ней одной. Он так боится когда она уходит. Так боится. Панически. Он не подаёт виду, ведёт себя естественно и непринуждённо, а внутри у него всё прыгает и комкается от ужаса. Он чувствует, что потерял её всякий раз, когда она пропадает из вида, ему кажется, что она пропала навсегда и он больше никогда не найдёт её.

Эльвин зажмурилась. Сколько минут уже прошло? Очень много. Как же долго они не виделись.

Да, Лиаму уже не надо чая, он почти не помнит где он. Он с трудом поддерживает беседу, говоря как ни в чём не бывало, хотя ему хочется кричать, кричать и бегать. Он в панике, он чувствует, что полностью опустел – пустые ноги, пустые руки, всё тело пустое. И в этой пустоте лишь страх, страх и ужас.

Эльвин села, обняв колени руками. Рори уже сладко спал. Темнота стояла стеной. И ни окошечка, не на чем глаз остановить. Эльвин прислушалась к своему дыханию, стараясь успокоиться, но не могла. Рядом не было Лиама. Его не было, не было рядом.

Ещё до свадьбы, за то короткое время пока они с Лиамом боролись за возможность быть вместе, они оба видели смерть друг друга. Лиам спрыгнул со скалы на глазах Эльвин, отказавшись от жизни без неё, а Эльвин была недосягаема для него когда Том выпил любовный напиток, а потом умерла после нападения принца Тёмного Королевства на руках Лиама. И пусть они каким-то чудом всё же остались живы, то, что они испытали, сильно на них повлияло. Каждую секунду Эльвин жила на пике того чувства, что она потеряла своего любимого. Каждый раз, когда Лиам пропадал из виду – он летел в обрыв и она была беспомощна его спасти, и каждый раз, когда он снова появлялся у неё на глазах – он приходил из смерти, и она благодарила судьбу и изливала на него всю свою любовь. И каждый раз, когда Эльвин пропадала с глаз Лиама – Том немыслимым образом воздействовал на неё и похищал её навсегда, оставляя его беспомощным и убитым. Но когда Лиам видел Эльвин снова, его жизнь восставала из руин, и он был готов охранять и защищать своё счастье.

Ни о каком затишье в их отношениях не могло быть и речи, потому что каждый день Эльвин и Лиам сотни раз теряли друг друга навсегда и воссоединялись вновь. И пусть не всегда они так явно проявляли свои эмоции, эти скачки от горя к счастью и обратно многое объясняли в их поведении и могли бы здорово помочь людям их понять. Но никто об этом не знал 1 1 Исключая, конечно, тех, кто знал больше, чем много, и видел дальше стен собственного мира. Например, Эдвина. .

Эльвин осознавала, что такого быть не должно, что влюблённые могут расставаться на час и на день, что это нормально, и Лиам тоже осознавал это. Но осознавать – ещё не всё, и искалеченные сердца не давали им приучить себя к разлуке. Им было не объяснить, они не верили, что вновь соединятся, и Эльвин с Лиамом срывались искать друг друга. Но сейчас Эльвин не могла позволить себе побежать, потому что решила наказать себя за ту жизнь, которую проживала неправильно и за то, что так отчаянно её любила.

Но пусть хотя бы он не выдержит, тихо молил её внутренний голос. Пусть он придёт.

– О, Боже мой, я больше не могу. – Прошептала Эльвин, хватаясь за голову. – Приди, Лиам, умоляю. Приди, иначе мы оба сойдём сума… – Она снова легла на пол. – Скорее приди… Боже, что же нам делать с собой?!

Лестница заскрипела под чьими-то быстрыми шагами. Эльвин вскочила на ноги и бросилась в коридор. Ещё всего несколько секунд… На пол упал и погас маленький ручной фонарик, а Лиам и Эльвин как сумасшедшие целовались в темноте.

– Не оставляй меня больше. – Молил Лиам, обнимая жену словно после долгой разлуки. – Я прошу тебя… Не оставляй.

Эльвин растворялась в его руках.

– Обещаю… Обещаю тебе…

– Что тут у вас?

В коридоре неожиданно включился свет, и глазам влюблённых предстала Эмили с чашкой чая.

– Что-то случилось? – Спросила она тревожно. – Вы плачете?

Эми подошла ближе.

Схизантусы никак не могли разомкнуть объятия.

– Всё хорошо. – Уверила её Эльвин. – Мы совсем не плачем… То есть, плачем… – Поправилась она, внезапно заметив, что они с Лиамом действительно все в слезах. – Но это от радости, поверь. Мы просто… очень давно не виделись.

Они снова прильнули друг к другу.

– Давно? – Переспросила Эми в недоумении. – Ты ушла к детям минут пятнадцать назад. Как дети, кстати?

– Все спят. – Ответила Эльвин, пока Лиам выпутывал Кланки из её волос.

– А я тебе чаю принесла. – Эмили протянула подруге полосатую чашку на блюдце. – Хочешь?

– Да, спасибо большое. – Эльвин приняла чашку и сделала несколько глотков. – М-м мятный, как я люблю!

Лиам прикрыл дверь детской, чтобы не разбудить детей.

Эмили подняла с пола брошенный фонарик.

– Прости, так получилось. Я починю, если сломался. – Пообещал Лиам, чувствуя неловкость.

Эми пощёлкала переключатель.

– Нет, работает. Всё нормально.

На лестнице появился Мирком.

– Ну что, спать будем ложиться? – Спросил он, облокачиваясь на косяк дверного проёма. – Я так устал сегодня.

Эмили включила свет в спальне и озадаченно нахмурилась.

– Даже не знаю как нам и устроиться. Кто-то будет спать на кровати, а кто-то по бокам на матрасах, это понятно. – Она повернулась к Лиаму и Эльвин. – Но если вы ляжете на кровать, мы с Миркомом окажемся порознь. А если нам лечь на кровать, то придётся разлучить вас. Но это же не очень хорошо…

Эльвин поставила чашку на тумбочку у зеркала и глянула на Лиама.

«– Да это не просто «не очень хорошо», – явно читалось в его глазах, – это почти смертельно.»

Он подошёл и крепко сжал руку Эльвин.