Владимир Гарасев - Пик Гамлета

Конго стал обдумывать сложившееся положение. Так как он не впервые ездил по Европе и не лишен был предусмотрительности, ему было известно, куда звонить, если он не сможет продолжать ехать. Но цены ему тоже были известны, и он хотел обойтись без платной помощи.

Может, стоит все же вернуться, и обогнуть Альпы с запада?

Нет, далеко. И температура около нуля – скорее всего, этот снег скоро стает, и все будет хорошо…

Но хорошо не становилось. Становилось холоднее. Снег шел все сильней. Колеса проскальзывали все чаще. Конго заметил, что машины почти совершенно исчезли. Еще он вспомнил, что навигатор проложил маршрут по весьма второстепенной дороге. Она была короче любой другой, а никакого иного критерия при выборе дороги Конго не использовал…

Наконец на очередном окрутении подъема машина забуксовала обоими передними колесами, и остановилась.

Конго осторожно подал задом к обочине – там был сплошной снег, кто знает, что под ним – поднял ручник и вышел из машины.

Вверх вели две бесснежные дорожки, оставленные буксующими колесами.

На дорожках был лед.

Просто лед, а под ним асфальт.

Конго отошел на несколько метров в сторону и разгреб снег носком ботинка.

Лед.

Разгреб в другом месте.

Тоже лед.

Неплохо! Похоже, здесь шел ледяной дождь…

Колеи в снегу, оставленные проехавшими ранее машинами, были слегка присыпаны свежим снегом.

Получается, здесь уже никто не ездит. В сущности, это логично. На этой дороге полно подъемов. Европейцы предпочитают неполноприводные тачки, которые в такой ситуации имеют шанс никуда не доехать. Какое-нибудь местное радио, которое он не слушает – он вообще не слушает радио – давно сообщило, что на участке таком-то гололед, и никто на него не суется. Недалеко есть дороги классом повыше, там наверняка чистят – вот по ним все и едут.

Он вернулся к машине, выключил двигатель, запер машину и пошел вперед, на подъем.

Метров сто, а потом гораздо более полого. Видно недалеко – сильный снег.

Но это хорошо, что снег. Потому что он прилипает ко льду, когда колеса сминают его, и создает прослойку, по которой они могут катится, не касаясь льда. Если держать минимальный газ и не изменять его, так и будет. Подъемы требуют увеличивать обороты, и в этот момент колеса разрушают непрочный слой снега, отделяющий их ото льда. Он забуксовал потому, что прибавил газу. Если этого не делать, возможно, снежная прослойка и не будет разваливаться под колесами…

Он вернулся к машине и попытался тронуться, но это не получалось – колеса сразу начинали буксовать. И на первой, и на второй, и после подсыпания под них уплотненного ботинками снега.

Ничего страшного. Тронуться в такой ситуации и должно быть тяжело. Ехать на постоянном газу куда легче…

Он снова вылез, и осмотрел багажник.

В багажнике нашлась сумочка с инструментом, довольно скромная. Но в ней был довольно увесистый колесный ключ.

Этим ключом Конго некоторое время долбил ледяные дорожки перед колесами, а потом посыпал их снегом, и утрамбовывал. Первые попытки тронуться к успеху не привели. Но в конце концов он подобрал такой уровень раздолбанности льда, что «Опель» сумел тронуться и покатил на подъем. За подъемом стало еще лучше, и Конго торжествовал, но лишь до тех пор, пока подъем ни начался снова.

Тогда он снова забуксовал.

Рецепт у него уже был, и он принялся долбить лед.

Между тем, мимо проехала легковая тачка. Конго знал, что она не полноприводная. Она ползла осторожно, но все же ползла. Понаблюдав за ней, Конго заметил, что на ее колеса надета какая-то редкая светлая сетка, словно их обкрутили толстой проволокой.

Может, в этом и дело?

Как бы то ни было, у него не было никакой проволоки, а был колесный ключ. И с его помощью «Опель» тронулся снова.

Но на сей раз триумф продлился считанные метры. Минут пятнадцать долбежки не привели ни к чему.

Тогда Конго применил средство, которое успел обдумать, пока долбил лед и прикидывал, что будет делать, если сие помогать перестанет.

Он отошел на обочину, разгреб ногами снег и попробовал ключом землю. Земля совершенно не промерзла. Если насыпать ее на раздолбанный лед, трение увеличится. А может быть, его хватит, если сыпать просто на лед.

В багажнике не нашлось ничего, похожего на совок, но у Конго была банка консервированных ананасов – он любил ананасы. Тотчас они были съедены, а банка использована для подсыпания земли под колеса.

«Опель» снова поехал.

Как можно предположить, он ехал до подъема, который оказался круче всех прежних. Это был долгий подъем, но за ним навигатор показывал какой-то населенный пункт. Кроме того, Конго удалось выяснить, что в населенном пункте есть отель, удобно стоящий возле дороги. В таких городках почти все общественно значимое стоит возле дорог… Он переночует в этом отеле, а к утру погода может улучшиться. Сейчас весна. Снег не может идти долго.

По крайней мере, в это хочется верить.

Оставалось доехать.

Конго снова принялся долбить и сыпать. Ему то удавалось тронуться, то он опять буксовал. Он порядком устал. Мимо проехало некоторое количество машин, но никто, как и следовало ожидать, не остановился. Возможно, проезжающие видели нездешние номера. А может, здесь просто не принято останавливаться в таких ситуациях. По крайней мере, без соответствующего приглашения. Конго их не останавливал – вот они и не останавливались.

Но когда очередная неспешно ползущая машина поравнялась с ним, произошло неожиданное – машина опередила его, срулила на обочину и остановилась.

Конго, сидевший перед «Опелем» на корточках с колесным ключом, поднялся, глядя на нее.

Ярко-зеленый «Дефендер» вез на крыше слой пушистого свежего снега; похоже, он путешествовал через этот снег уже долго.

Тотчас перед Конго предстала леди лет двадцати, в джинсах, майке и кроссовках, которые ассоциировались скорее с прогулками, чем со спортзалом. Пока дверь машины оставалась открытой, Конго явственно слышал музыку Поля Мориа. Кроме леди, в машине никого не было.

Несколько секунд они молча рассматривали друг друга.

Он увидел вполне обычную девушку, среднего роста, довольно невзрачную, но с приличной фигуркой и неслучайно-правильными чертами лица. Лицо ее показалось Конго приветливым и отчего-то привычным, хотя он точно знал, что они не знакомы. Почему-то вспомнился сингл про Алису, где «Секрет» так похож на «битлов» – ту, которая не слишком любит гостей и проводит вечера в одиночестве, и любит при этом мечтать, а еще есть конфеты. Но у той Алисы, наверное, могло сохраниться что-то детское в лице – если не черты, то выражение. Лицо этой Алисы состояло из одних взрослых черт – и внимательные взрослые глаза создавали ощущение, что она принимает решение, глядя на вас.