Елена Чутская - Такие сложные простые истины

– Митька, фу! – вскричала девушка от испуга и отпрянула к стене.

В комнату, стоя на задних лапах, просто ввалилась огромная псина, чуть не положив бедную Машу на лопатки.

– Господи! – вырвалось у меня, – а это ещё что за чудо! – кипяток переливался из чашки на стол и стекал уже на ковёр. Олег аккуратно выхватил у меня горячий чайник. – Что это за чудовище?

– Это наша Митька! – Ася подскочила с места, взяла собаку за ошейник. – Ты зачем озорничаешь, где твоё место?

– Это мальчик? – допытывалась я.

– Нет, девочка!

– Тогда почему мужское имя?

– А, обычная история, – Ася нежно гладила шею собаки. – Принесли щенка, думали мальчик, назвали Митюшей. А через полгода оказался не мальчик, а совсем наоборот. Но имя менять не стали. Вот так и живём.

Я присмотрелась. Собака была удивительная! Русская борзая с чубарым окрасом! Вся рыжевато-серая с черными полосками по бокам, а вытянутая морда белая с оранжевым подшерстком, и только на кончиках ушей черные пятна. От такой красоты я просто замерла! Ну, надо же, ведь не побоялись завести такую исключительную породу. Таких собак в городе не встретишь, большая редкость, требуют они тщательного ухода, а особенно выгула. Охотничья порода это не просто пафосные слова, здесь действительно требуется настоящая охота, иначе животное зачахнет, и начнутся бесконечные проблемы со здоровьем. Помню, очень мы с Лёлькой хотели собаку, и как назло, ей на день рождения тётка подарила целую книгу о русских заводчиках и новых выведенных породах. На первой странице был красочный рисунок старинной усадьбы и приличная свора борзых, которые ожидали своего часа, теснясь к ногам розовощекого барина. Под картинкой стояла краткая надпись: «Подготовка к охоте». Помню, мы целую неделю не выпускали эту книгу из рук, и всё нам хотелось кого-нибудь поскорее завести. Но мама категорично убила нашу мечту в самом её зарождении, и вместо щенка однажды принесла в коробке двух серых хомячков, а книга была заброшена на самую верхнюю полку шкафа. С тех пор прошло сто лет, и мечта успела позабыться. И вот теперь я с благоговением стояла перед своей мечтой.

Митька была мне если не по грудь, то по пояс, это точно. Если встанет на задние лапы, будет выше меня на две головы. Розовый длинный язык смешно свешивался на бок из распахнутой пасти, от теплого дыхания колыхался край скатерти, а уши мягким плюшем свисали вниз.

– Погладьте, не бойтесь, – предложила мне Ася.

Я осторожно подошла к собаке. Новый человек, новый запах. Митька стала принюхиваться к моей юбке. Её поджарые бока судорожно вздрагивали при каждом вздохе, изогнутый хвост монотонно раскачивался, как метроном. Я подставила под собачий нос ладонь. Шершавый язык обследовал мои пальцы и смачно прошелся по всей пятерне, оставляя скользкие липкие слюни. Контакт был налажен!

– Она вас приняла, – уточнила Ася. – Теперь, если встретите её в комнатах, не бойтесь.

– Да я и не боюсь, – счастью моему, почему-то, не было придела. Какой удивительный дом! Столько сюрпризов!

– Давайте уже чай пить! – закапризничал дед. Всё внимание перешло к собаке, и он стал скучать.

В столовую вошла Машенька. На вытянутых руках она несла большой торт, свечи ярко горели, затмевая даже люстру под потолком. Ася вся светилась от счастья.

– Это мне? – не верила она. – Это всё для меня?

– Конечно, для вас, Анастасия Ивановна, – Олег изумил меня своим красноречием. – Иван Федорович еще в пятницу утром велел его доставить из ресторана.

– Ресторанный, – дед скривил нос, но сразу же опомнился. – Ну, ничего можно и такой поесть.

Задули свечи, разлили чай. Ася сама разрезала торт на кусочки, разложила всем на блюдца. Стали пробовать. Так, ничего, вроде вкусно, вроде есть можно. Но дед всё равно поглядывал в мою сторону и многозначительно покашливал.

– Намеки ваши, Леонид Аристархович, – не выдержала я, – очень хорошо понимаю, но торты печь абсолютно не могу. Я даже не знаю, что с вашими блинчиками делать!

– А что с ними делать? – изумился дед. – Наболтали тесто пожиже, и вперед! Была бы сковорода подходящая.

– Этих сковородок на кухне целая гора, – отозвалась Машенька.

– Ну, вот и отлично! – дед сразу подхватил инициативу. – Я вам всё покажу, Елена Алексеевна.

– Дедушка, у тебя режим, – напомнила Ася.

– Отстань, ты ради Христа! – снова отмахнулся дед. – В кои-то веки у нас в доме нормальная женщина появилась, а я должен режим соблюдать. Отец твой тоже всё время меня хочет в постель уложить. Рано ещё…, ещё поживем, правда, Елена Алексеевна?

Я только улыбнулась. Ну, раз меня назвали «нормальной женщиной», тогда, конечно, поживем. Деду я уже понравилась, это было видно и без каких-либо доказательств. Могу поспорить, что старшее поколение мужчин в отличие от современных представителей этого вида как-то быстро и в точности правильно может определить «подходящую» для их общения женщину и никогда не ошибутся. Более того, они легко и непринужденно умеют наладить беседу и никогда не боятся быть смешными или наивными, потому что уверены на сто процентов – женщина, умеющая более тонко чувствовать взаимоотношения, это оценит и посчитает довольно милым и забавным, и обязательно не останется в долгу. В чём заключается этот долг, спросите вы. Ну конечно, в ответном общении! В преклонном возрасте мужчину уже занимает не пылкая страсть и роковая любовь, а интересная и умная собеседница, которая может не только часами напролёт слушать своего старого друга, но и по мере сил поддерживать разговор, а лучше всего удивлять, изумлять и преподносить сюрпризы, конечно, в нормальном смысле этого слова! И раз меня определили в разряд нормальных женщин, а это была самая, что ни на есть, наивысшая похвала, в этом можно было не сомневаться, я должна была соответствовать данной категории и соответствовать достойно.

Пока за пустыми разговорами ели торт и пили чай, Митька сидела в уголочке и вела себя достаточно прилично. Но стоило лишь начать греметь пустой посудой, собака заволновалась и стала чуть слышно повизгивать.

– Её, наверное, покормить надо, – предположила я.

– Да надо, – отозвалась Машенька, унося по ходу поднос с чашками. – Только работы выше крыши. А корм стоит в кладовке под лестницей. Там целый мешок. Только она его не любит, по два дня может голодать, только воду пьёт.

– Почему не любит? – удивилась я. Маша пожала плечами.

– По хозяину скучает, наверное. Когда Иван Федорович уезжает, всегда так: лежит возле камина и пьёт воду.

Странное, конечно, поведение у собаки. Но её можно понять. На её месте я бы тоже, наверное, заскучала, тем более, о таком хозяине!

– Митюша, – позвала я собаку, – пошли со мной!

Борзая подскочила с насиженного места, уныло поплелась за мной на кухню. Там в отдельной кастрюльке я сложила шкурку и мягкие косточки от вареной курицы из бульона. Выложила всё на пол на салфетку, Митька стала обнюхивать подаяние. Запах понравился, попробовала языком…. И дело пошло на лад. Косточки захрустели на зубах, через минуту пустая салфетка прилипла к языку. Жалостливые глаза просили ещё.