Марта Оболенская - Давайте петь вместе

– И вы долго примирялись в страстных поцелуях и объятиях, – торжественно завершила проницательная Дарья.

– Ну да, – смущённо протянула Настя, заливаясь мягким розовым светом.

– Я бы посоветовала тебе быть с ними поосторожнее, не дай бог, он тебя обманет.

– Он, конечно, ветреный, – согласилась Настя. – Но, думаю, он попался на мой крючок, – самодовольно подытожила она. – А если ещё он получит от меня то, из-за чего ему иногда приходится поглядывать на других баб, то тогда он от меня точно никуда не денется.

Дарья неодобрительно покачала головой, но предпочла золото молчания сомнительному серебру умной речи. Да и что толку что-либо говорить? Дарья лучше других знала, насколько упряма её подруга, и если уж эта чёрная королева что решила, то непременно сделает. Поэтому от нравоучительных лекций Дашутка воздержалась, однако же не смогла окончательно спрятать своё недовольство под покровом притворно-равнодушного молчания.

Уловив во взгляде подруги сдержанный протест и лёгкую досаду, Настя мрачно засопела. Ей было прекрасно известно необоснованно жесткое мнение подруги о её Санечке. Возникшая в первый же день знакомства осторожная неприязнь между Сашком и Дарьей сохранялась и теперь. Но пока всех всё устраивало, и никто ничего не собирался менять. Пока чёрный Зверь успешно таился в эфире и терпеливо ждал удобного случая.

Дарья впала в мечтательную задумчивость, уплыла на алых парусах в своё беспечное вчера, выскочив из осязаемой действительности. Настя в очередной раз потрепала её по колену, призывая вернуться на землю. Дарья вздрогнула и посмотрела на подругу.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Настенька. – Ты должна быть теперь довольной и счастливой, а не выглядеть такой убийственно поникшей.

– Да ерунда, – отмахнулась Даша. – Просто мне кажется, что я втюрилась, серьёзно и надолго. Честное слово, Стаська. И это ужасно.

– Почему же? – улыбнулась Настя.

– Людям не нравится ошибаться, я не исключение.

– Ну что ты, – Настя обняла подругу за плечи. – Влад – хороший парень. В него вполне можно влюбиться.

– Знаю, но я боюсь, что превращусь в настоящую тряпку и буду стелиться ему под ноги. Понимаешь? – Дарья развела руки в стороны и посмотрела перед собой, будто увидела что-то грандиозное и теперь описывала это, роясь в своих воспоминаниях. – Я смотрю на его руки, плечи, глаза, волосы, и я понимаю, что это то, что мне нужно. Что нужно именно мне, только мне, и именно это, а не что-то другое. Я люблю его лицо, его голос, даже ямочку на его подбородке. Я его знаю чуть больше недели, а уже думать ни о чём не могу. И это страшно, Стаська, на самом деле страшно.

– На самом деле это – любовь, деточка, – философски заметила Настя, приправив своё торжественное умозаключение снисходительной улыбкой. – Того и гляди, ты скоро выскочишь замуж.

– Только не это, – рассмеялась Дарья, протестующе замахав руками. – Не хватало ещё загубить свою молодость.

– Ну-ну, – тоном строгой учительницы сказала Настя. – Могу тебя обрадовать, когда Влад на тебя смотрит, глазки у него светятся, а это что-то да значит, – Настя погладила подругу по голове и с чувством сказала: – Выкинь всю чушь из головы, живи сегодняшним днём.

Дарья с высоты своего нордического здравомыслия посмотрела на подругу. Маленькая чудесная кокетка радовалась настоящему, в котором у неё были любовь и лучезарный Санечка. Дарья же подобного счастья не осязала своими тонкими фибрами. Её терзали непонятная тревога, неуверенность, страх, беснующиеся черти. Эхо мистической необратимости щекотало её всеслышащие уши. Дашеньке казалось, что она перешла какую-то непозволительную грань, тяжело согрешила и теперь нуждается в наказании.

– Ты слышишь меня? – сердито поинтересовалась Настенька, видя, как Дарья опять куда-то улетает.

– Слышу, – ласково улыбнулась Дашутка, с напускной беззаботностью взмахнув бескровной ручкой. – Ты, как всегда, права. Надо жить сегодняшним днём, – её нежная улыбка превратилась в рассеянную, и Дашенька задумчиво повторила: – Сегодняшним днём.

Сашка сидел на высоком стуле, упираясь одной ногой в его поперечную перекладину, другой – держась за пыльную поверхность бетонного пола. Очередная сигарета сверкала вспыхивающим огоньком в его ровных белых пальцах. Дверь гаража была плотно закрыта, и терпкий табачный туман мягко застилал подпольное помещение музыкальной лаборатории.

– Что-то нашего Влада прорвало, – усмехнулся Сашок, глядя на приятеля, который, напряжённо прикусив язык, писал новую песню. – Опять посвящение Дашке?

– А кому ещё, – ответил за брата Стас, хватая сигареты. – Он мне даже курить перестал запрещать, теперь ему не до меня. А что у нас сегодня ночью в квартире творилось! – закатил глаза Стас.

– Ага! – торжествующе воскликнул Сашок, хлопнув ладонью по колену. – Ловко ты затащил эту бестию в постель. Даже меня опередил!

– Хватит перемывать мне косточки, – отвлёкся от сочинения новой песни Влад, бросив свой тёмный, сумрачный, осуждающий взгляд на веселящегося Сашку. – И вообще, дайте мне сосредоточиться! – строго потребовал он.

– А мне сегодня ночью кто-нибудь дал сосредоточиться? – обиженно-шутливо спросил Стас. – Ахи, вздохи по всей квартире.

– Бедняга Стас, сочувственно вздохнул Сашка, напустив на себя трагический вид. – Тяжело тебе пришлось.

– Это ещё что, – разошелся Воинов-младший, выдохнув табачный дым. – Он ещё выпросил у отца машину, чтобы покатать свою ненаглядную.

– Да, кстати, – Влад отложил в сторону тетрадь и ручку. – Давайте начнём репетицию, а то мне ещё к Дашутке ехать.

– К Дашутке, – передразнил Стас, лениво потушив в банке сигарету и беря в руки вторую гитару.

Репетиция проходила подозрительно гладко и слаженно. Воодушевлённый Влад выдавал чистые партии и красивые гитарные переборы; его слегка заплывшее после вчерашних треволнений лицо одухотворённо сияло в сладостном упоении. Довольный продуктивной репетицией Сашок снисходительно позволил товарищу покинуть «лабораторию» раньше положенного, дабы не опоздать на свидание.

Влад попрощался с ребятами, взял ключи от машины и отправился к Дарье. Зеленоглазая фея с аккуратно уложенными волосами (не обошлось тут без помощи доброжелательной Настёны) в зелёном вязаном свитерке и узких джинсах бросилась Владу на шею, окатив запахом дешёвой, но аппетитно свежей туалетной воды. Влад перехватил её маленькую шёлковую ручку, влажно поцеловал и повёл свою светлую Неферию по серым ступенькам подъезда.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила Даша после того, как Влад усадил её в отцовскую «девятку». – Лицо вроде бы приобрело нормальный цвет, и даже опухоль прошла.