Рафаэль Гругман - Боря, выйди с моря 2. Одесские рассказы

В день массовых свадеб, восьмого ноября 1963 года, двор умиленно наблюдал за счастливыми космонавтами, Николаевым и Терешковой, и гадал, благо ещё не было мексиканских телесериалов, только ли роль посажёного отца играет на государственной свадьбе сияющий Никита Сергеевич.

– Побывав в космосе, она сможет родить? – ни к кому не обращаясь, с оттенком недоверия произнесла Шелла, не подозревая, что этот же вопрос беспокоит учёных мужей, задумавших медицинский эксперимент по изучению способности людей, побывавших в космосе, зачать здоровое потомство.

Изя восхищённо посмотрел на жену, но промолчал, что, однако, не ускользнуло от трёхлетней Региночки Парикмахер, безотрывно воткнувшейся в телевизор.

– Мама, а наш папа тоже генеальный секеталь? – неожиданно вопрошает она и на недоумённый вопрос мамы: «Почему ты так решила?» – категорически заявляет: – А он смотрит на тебя, как дядя с телевизора.

– Абрам, ты только послушай, какой умный ребёнок, – прерывает её бабушка. – Иди ко мне, ласточка, дай я тебя поцелую, и не повторяй больше этих глупостей. Договорились?

«Генеальный секеталь» этого не слышит: он занят более важным делом – лицезрением государственной свадьбы. Хотя через тридцать лет, когда уставший от бесконечного потока просителей визы начальник одесского ОВИРа не выдержит и спросит в сердцах: «Вы-то зачем едете? У вас прекрасная работа, трёхкомнатная квартира. Вам-то чего не хватает?» – именно этот вопрос вдруг станет для него актуальным.

– Простите, а мог ли я в этой стране быть избран генеральным секретарём КПСС? Стать космонавтом? Героем теленовостей? Не под псевдонимом Зорин или, скажем, Утёсов, а под своей родной фамилией – Парикмахер?

Полковник удивлённо на него посмотрит: «Пришибленных много», – подумает про себя и молча подпишет разрешение на отъезд.

Это будет потом. А пока Изя курит во втором дворе вместе с Борей Ольшанским и убеждает его в скорой парламентской победе левых сил во Франции и Италии.

Вдруг – о, это нечаянное вдруг! Оно всегда некстати: вдруг прорвало трубы, ударили морозы, пропало масло, судья дал пенал, сионисты подкупили, а ЦРУ взорвало. Вдруг, когда все уверовали в правдивость Изиных слов, из соседнего парадного с диким криком и со спущенными штанами выскакивает во двор молодая женщина. Самые отчаянные, а всегда находятся те, кому море по колено, рванули в парадное и застали там мужчину со спущенными штанами, растерянно глядящего на своё обосранное хозяйство.

– Тише, – умоляюще просит он, – за дверью жена.

А теперь по порядку. В счастливый для семьи Николаевых день во втором дворе отмечалась годовщина свадьбы. И в порыве чувств, нахлынувших после принятия спиртного, захотелось вдруг неким М. и Ж., состоявшим в особых отношениях, выяснить особые отношения ещё раз, несмотря на присутствие за столом своих половин. За неимением вариантов – на лестничной клетке.

Только они начали их выяснять, как, вспомнив об осторожности, Ж. прошептала: «Выключи свет! Не ровен час, кто-то выйдет».

И тогда М., не отрываясь от дела, прижимая к себе правой рукой Ж. и пятясь задом к выключателю, протягивает вверх левую руку (поэкспериментируйте на досуге, легко ли выполнить этот трюк) и… хватается за оголённый провод.

Ну, а дальше всё по законам физики: М. – проводник электрического тока, Ж. – потребитель. Реактивная сила, катапультировавшая Ж. во двор, равна силе, с какой Ж. отблагодарила проводник М. Это какой, третий закон Ньютона? – Сила действия равна силе противодействия, но направлена в противоположную сторону.

Подробности М. рассказал приютившему его на пару минут Боре Ольшанскому.

Если бы Боря был художником, ещё один живописный шедевр «Купание красного коня» украсил бы аукцион в Сотби, но увы…

На телеэкране Никита Сергеевич заканчивает произносить тост и целует невесту.

Праздник в разгаре!

Немыслимо представить, что через год Хрущёва тихо снимут и почти все, мой герой – исключение, воспримут это с удовлетворением. Перебои с продуктами, очереди, ежедневное поучительное мелькание его на экране – всё будет дико раздражать и породит массу анекдотов, один из которых запомнился до сих пор: «Что будет, если дать кулаком по лысине?» – «Всё будет».

Кончалась навеянная глотком свободы эпоха романтизма, более точно названная оттепелью, предчувствуя скорые заморозки и гололёд.

Наступило время лицемерия, когда одни удивляясь, другие – восхищаясь бунтом одиночек, третьи – упорно не замечая и слепо подчиняясь системе, – все вместе находили в себе силы мирно с ней сосуществовать, где надо – подыгрывая, где надо – подмахивая; время, правила игры которого удачно подмечены в анекдоте о пяти противоречиях развитого социализма: «Все недовольны, но все всегда голосуют “за”»…

20 июля 1966 года где-то над Уралом на высоте десять тысяч метров в нарушение всех запретов командир авиарейса Одесса – Новосибирск включил радиотрансляцию матча сборных СССР – Чили, и прорывающееся сквозь треск эфира: «Мяч у Паркуяна», – возвращало меня в одесский аэропорт.

Я шёл к самолёту по лётному полю и знал, что мама глядит мне в спину, запоминаются последние взгляд и жест и, если я обернусь, именно это она и запомнит. Слабость. Я должен идти, – убеждал я себя, – не оборачиваясь, она должна запомнить мою уверенность.

Я улетал на учёбу. Поступал на впервые открывшуюся в СССР специальность, ни о чём мне не говорящую, но умную и загадочную – «автоматизированные методы обработки экономической информации». Чистой воды гуманитарий «клюнул» на слово «экономической».

Ещё через полгода, а потом ещё через год, и ещё… Где бы я ни находился, в ночь на первое января я буду ждать четырёх часов утра по новосибирскому времени, чтобы Новый год встретить одновременно с Одессой.

Во двор я не вернулся, изредка попадая наездами, затем и вовсе… Поэтому о дальнейшей судьбе героев его знаю не много.

Вадик Мулерман из девятнадцатой квартиры уехал к родителям в Харьков – как выяснилось впоследствии, морские ванны и курортный воздух позволили ему стать эстрадным певцом.

Председателю Конституционного суда почти девяносто, полуслепой и полуглухой, он живёт с дочерью в Израиле. Изя с Шеллой в Америке, – к их судьбе, дай бог, мы вернёмся по прошествии времени, – а вот Изя Гейлер, Женька Суворов и Мишка Майер как жили, так и живут в третьем дворе…

Валька Косая, извините, мадам Тхань живёт во Вьетнаме. У неё две дочери, больше похожие на отца, чем на мать. А где Петя Учитель – ума не приложу… Так же, как до сих пор не могу смекнуть, куда подевались головы двух бронзовых львов, украшавшие фасад дома на Маразлиевской, 5, и Одесса, которую мы потеряли…