Валерий Бронников - Крылья Тайболы

– Сначала и мне надо научиться, – возразил Катугин.

– Тебя будет стажировать Виктор Алексеевич. Как только оформишься, найдёшь жильё, так сразу и приступишь к работе, но сильно не расслабляйся. У него опыт большой, работал в большом аэропорту и на большой технике, а экзамены Алексей Александрович примет по всей форме, – Якутин перевёл дух и пошутил:

– А если они, инженеры, не смогут принять экзамен, тогда это сделаю я.

Теперь засмеялись все. Инженеры, кроме Катугина, знали, что Якутин технику обходит стороной и не стремится её познать в совершенстве. Однако все знали и то, что организаторских способностей у Якутина хватит на десятерых. Его боялись и ненужные мысли вслух не высказывали.

Дрова в печке весело трещали. Виктор выполнял роль дежурного кочегара. В квартире в этот час стало даже жарко. Большое количество людей нагревало воздух своим теплом, а Зимин исправно всех окуривал, отчего в воздухе висели сизые причудливые завитки дыма. Они завивались кольцами, причудливо изгибались и зависали над головой, как облака…

С весенним теплом, как перелётные птицы, стали прибывать курсанты из авиационных училищ. Кто-то ехал сам по желанию; кто-то, как Катугин и другие, отрабатывать положенные три года. Брызгалов, учитывая поставленную задачу, создать свою учебную базу, при собеседовании интересовался совсем не техническими навыками, а больше художественными способностями и другими талантами. Пока молодые специалисты не освоились и не обленились, он «брал быка за рога», настраивал на творческую работу принудительно-добровольно. А курсанты, зная, что придётся сдавать на производстве государственный экзамен, не смели перечить и отказываться. Те же, кто хитрее, просто не выдавали своих талантов.

Таким проверенным в жизни способом нашли художников, специалистов по созданию учебных пособий. Нашёлся даже настоящий музыкант, который загорелся желанием создать на предприятии свой оркестр.

Расселение в домашнее жильё с тёплым очагом проходило в том же темпе. Часть курсантов устроилась в общежитие, часть стала искать частные квартиры, а одна молодая пара с помощью руководства оказалась подселена к Зимину и Брызгалову в квартиру, для чего им выделили одну из двух комнат. Частную квартиру они искать не пожелали, а три медовых года согласны были прожить и так, включившись в общую очередь по топке печей. Техник по электрооборудованию Володя Аркадьев приехал с Украины, спокойный и уравновешенный по характеру, и хороший семьянин. Он выглядел худощавым и длинным, чёрноволосый. Его-то и присмотрел Брызгалов для создания учебных пособий по электро и приборному оборудованию в техническом классе. А парню сейчас было всё равно, где приложить свои старания, отрабатывая свою «ссылку», как все называли обязательный срок отработки после училища.

В седьмом часу утра оба общежития будил гул прогреваемых моторов самолётов. Рабочая смена техников, выпускающих утром самолёты, начиналась в шесть утра. Двигатели самолётов техники после подогрева запускали и выполняли их диагностику в рабочем состоянии. Брызгалов иногда выходил на работу тоже к шести утра, чтобы проверить работу утренней смены.

Первый раз, когда он рано утром вышел из подъезда, его поразило, что первый секретарь райкома партии Мовиль уже не спал. Он аккуратно чистил лопатой дорожки возле подъезда от выпавшего снега, а затем убирал разбросанный мусор возле мусоросборника. Он никогда не сторонился людей, а сразу по-свойски здоровался и что-нибудь спрашивал. А это «что-нибудь» могло быть что угодно, иногда он справлялся о здоровье, иногда интересовался делами на работе или погодой; или вдруг делился делами хорошими и не очень в других организациях. Секретарь стремился быть в курсе всех происходящих дел, курируемых коммунистической партией, а для этого знал людей, умел ими дорожить, но и беспощадно наказывал, когда того требовала обстановка.

Брызгалову становилось как-то не по себе, что с ним, почти с незнакомым человеком, разговаривает сам первый секретарь райкома партии, но потом он привык и уже не удивлялся, когда Мовиль в сенокосную страду спрашивал: «Будет ли днём дождь?»

С прибытием молодых специалистов работы меньше не стало, а для Якутина, наоборот, прибавилось хлопот. За рабочий день возникали десятки самых различных и неожиданных вопросов, которые копились, наслаивались и, от которых никуда не спрятаться и не деться.

– Ты почему опоздал на работу? – спрашивал он в очередной раз шалунишку, хотя прекрасно знал, что накануне в общежитии отмечали конец рабочего дня.

– Не знаю, просто спалось, а будильника не слышал, – отвечал нарушитель, – Впредь не повторится, – заверял он.

Но всё повторялось, и конца этому не предвиделось. Опоздания на работу случались и утром, и после обеда.

– Пиши объяснительную записку, – говорил Якутин очередному нарушителю.

Тот исправно писал:

«Я ушёл на обед. После обеда меня разморило, и я незаметно уснул. Проснулся к концу рабочего дня, когда на работу идти согласно распорядку дня уже не надо».

– Ну что с ними делать? – спрашивал Якутин, а сам смеялся, – Вы посмотрите, что мне пишут! За такую объяснительную надо не наказывать, а поощрять! Это же специально так не придумать! Рассмешил! А вы говорите, что у нас нет талантливых людей!

Инженеры его слушали и только улыбались.

– Примем меры, – обещал на всякий случай Серый, хотя сам прекрасно понимал, что мер никаких принимать не будет, а припомнит должок технику при необходимости задержаться на работе.

Его принимаемые «меры» давно все знали – виновник будет вынужден накрывать стол. Евгений Анатольевич старался людей не наказывать. За все грехи и шалости подчинённых перед начальством оправдывался сам.

Брызгалов постепенно навёл порядок в графике работы и формировании бригад, создал два мощных постоянных участка, причём один участок перевёл на двухсменную работу. Теперь каждый знал зону своей ответственности и конкретный вид работ. Василий Юрьевич быстро освоил самолёт, успешно сдал все зачёты и стал руководить одним из участков, а Серый возглавил другой.

Солнечная весенняя погода радовала и бодрила. Снег стал заметно оседать, чернеть и превращаться в весенние лужи. Из-под снега стал вытаивать весь хлам, накопившийся за долгую зиму. Только сейчас Брызгалов понял, что техники никогда ничего не прибирали, а оставляли где попало. Всё это укрывал слой снега, а теперь, когда снег стал сходить, по всему перрону, вдоль рулёжек, на стоянках можно найти то, что зимой иногда бесследно исчезало. Виктор дал указание Катугину провести общий разбор и заняться наведением порядка, а также попросил заставить бригадиров контролировать приведение рабочих мест в порядок в конце рабочего дня.