Валерий Бронников - Крылья Тайболы

– Ты, Василий, сам не бегай, – говорил он, когда заметил, что Катугин мечется от одной бригады к другой, – А заставляй работать бригадиров. Твоё дело проконтролировать и с них спросить. Рычаг у тебя есть мощный – ежемесячная премия. Её ведь можно и не давать! Нет порядка, значит, нет и премии.

– Не хотелось бы наказывать премией.

– Не хочешь наказывать – заставляй работать.

Брызгалов знал, что Якутин категорически против того, чтобы работников наказывали снятием премии. Он считал, что премия – это часть заработка, который специалист должен принести в семью. Сам он мог учинить такой разнос, что, как он сам говорил, «пух полетит», но никогда человека не наказывал деньгами.

Василий Юрьевич это тоже знал и мелкие «шалости» просто прощал, закрывая на это глаза.

– Ты знаешь, – как-то сказал Брызгалову Катугин, – Я не очень люблю летать. После смены двигателя надо облетать самолёт. Не мог бы с экипажем слетать ты?

– Ну, у тебя и проблема! Конечно, слетаю. Я, наоборот, очень люблю летать, а когда покажу двигателю кулак, он у меня работает, как часы. От меня в этом плане только польза.

Оба рассмеялись.

– Вот и договорились! – обрадовался Катугин.

– Ты, Вася, по таким пустякам не расстраивайся. Обращайся по любому вопросу – решим, всё в наших силах.

– Я просто знаю работу на земле, а в воздухе немножко теряюсь.

– Не расстраивайся! – ещё раз сказал Брызгалов, – Когда надо слетать – зови меня. В воздухе проверять двигатель легче и лучше. Экипажи рычаги мне охотно доверяют, потому что эту работу я выполняю лучше их. Точнее, рычагами они двигают не хуже, а вот контроль параметров я выполняю лучше. А ты займись вплотную подготовкой ребят к государственному экзамену. Я не сомневаюсь, что все сдадут, но надо это провести в торжественной обстановке, чтобы люди почувствовали внимание к ним руководства. Экзамен на производстве сдавали все, и я тоже в своё время его сдавал.

– Я всё сделаю, только вовремя подсказывай, если что не так.

Технический класс изнутри приобрёл жилой вид. На потолок смонтировали самые лучшие светильники, какие только нашлись в хозяйстве. Потолок и пол приобрели гладкий идеальный вид. Стены выровнены и облицованы, осталась покраска.

Но вначале все силы бросили на комнату инженеров, где размещался временно и руководитель. «Буржуйку» убрали за ненадобностью совсем. В будущем планировалось отопление от котельной. Все неровности стен помещения спрятали. Комната окрашена краской так, чтобы её цвет располагал к творчеству и работоспособности. Временно в кабинет в обуви не входили, чтобы краска могла нормально просохнуть

Глядя на первое отделанное изнутри помещение, у людей невольно поднималось настроение и жила вера в светлое обещанное коммунистической партией будущее. Сформированная из курсантов-техников бригада по кусочкам собирала необходимые детали, забракованные от постановки на самолёт, но вполне пригодные для обучения. А ещё через некоторое время в класс приобрели столы и стулья. Работа в классе закипела в полную силу. Техники изготавливали стенды, рисовали плакаты, установили самодельную огромную классную доску, внутри которой спрятали изготовленные схемы и плакаты. Володя Аркадьев делал стенды по приборному и электрооборудованию.

Брызгалов пришёл к Якутину.

– Дай мне отпуск, – попросил он.

– Какой тебе отпуск? Начинается самая работа. Ты отработал всего полгода. Отпуск тебе, конечно, положен, но не в разгар же работы!

– Мы с Язёвым задумали съездить на озеро. Мне всего надо две недели: неделя на дорогу и неделя, чтобы наловить рыбы. До озера по речкам примерно шестьсот километров, – Брызгалов знал, что Якутин ему не откажет, поэтому твёрдо стоял на своём.

– Ладно, две недели я дам, – сдался Якутин, – Но потом будешь работать с полной отдачей.

– Я всегда работаю с полной отдачей!

– Значит, будешь работать ещё больше. К зиме надо построить котельную, она должна работать. Бригада для строительства дока для самолёта должна на днях приступить к работе. Поселим её в моём будущем кабинете.

– Как в кабинете? – Брызгалов даже поперхнулся, – Для чего мы тогда старались с отделкой помещений?

– Кабинет пока не отделан, поэтому проблем не будет, а в остальные помещения им вход будет закрыт. Этот вопрос решён и обсуждению не подлежит. Согласовано на самом высшем уровне, – он поднял палец кверху, – В райкоме партии. Раз ты собрался в отпуск, значит, распоряжаюсь я. Остальные инженеры будут заниматься самолётами. Я не могу совсем оголить основную работу. Передавай дела Катугину. Пусть он берёт на контроль и периферию.

– Спасибо, понял. Я тогда оформляюсь, и мы отбываем.

В начале июня Язёв и Брызгалов на деревянной лодке отчалили вниз по течению. Им предстояло спуститься по реке почти до устья, затем свернуть на впадающую речку и подниматься вверх до последнего населённого пункта, а там уже по виске рулить примерно километров сто до озера.

Лодка оказалась полностью загружена. Пустые бочки под рыбу занимали почти всю площадь судна. За рулём сидели по очереди: один в носу лодки отсыпался, а второй рулил, чтобы не терять время на длительные остановки.

По главной реке спустились относительно быстро, а вот путь вверх по маленькой речке оказался утомителен и долог. Низкие глинистые берега, поросшие кустарником, никакого впечатления не производили, созерцать их особо нечего. Некоторое оживление вносили деревни, но они быстро оказывались позади. Останавливались на обед, как правило, в безлюдных местах, быстро разжигая костёр. На чаепитие уходило не более получаса. Облегчённо вздохнули, когда показалась последняя деревня, расположенная на своеобразном полуострове, образованном огромным изгибом реки.

Заезд в виску Язёв помнил плохо. Знал, что надо миновать деревню и искать устье виски в одном из поворотов недалеко за деревней. Этот поворот искали очень долго, возвращаясь к деревне и снова заезжая вверх. Только на третий раз, когда заехали дальше прежнего, увидели устье виски. Предстоял утомительный стокилометровый путь вверх. Одно радовало, что ехать по узкому извилистому руслу оказалось очень интересно. Спать уже никому не хотелось. То и дело попадались торчащие с берегов обгрызенные льдом деревья, от которых приходилось отворачивать лодку и уворачиваться самим.

Речка очень сильно петляла, показывая свои причудливые повороты, иногда закручивающиеся на триста шестьдесят градусов. Лодка вращалась в одну сторону, а затем точно так же в противоположную.

– А ты знаешь, – сказал на очередном привале Язёв, – На этой речке не всегда справляются с течением и выскакивают лодкой на берег.