Варвара Кунц - Просто будь рядом. love story

– И я буду с тобой так сидеть, сестренка. Кристен, я тоже очень тебе рад. Ты самая лучшая подруга.

Билл лукаво приподнял правую бровь, переставил ноги и ответил:

– Я счастлив, как и мой брат. Близнецы тесно связаны, ты же понимаешь.

Я подхватила сумочку, попрощалась и пулей полетела домой. Мое настроение было таким веселым и радостным, что я совсем не ощущала усталости или былой плаксивости. Я знаю, что у меня все будет в порядке, потому что у меня хорошие друзья и семья.

У порога дома меня уже ждали мои любимые люди – мама Глория и Энтони. Высокая стройная, немного пожилая женщина, которая очень обижается, когда ей напоминают о возрасте, с длинными черными волосами и карими глазами, поправляла своему внуку кепку и держала в руках золотую сумочку. Она была одета в аквамариновое платье и такое же цвета балетки. Моя мама в свои 53 года одевалась и красилась так, как будто ей нет еще и 40. Она всегда говорила мне о том, как важно найти свой стиль и занять достойное положение в обществе. Деньги, внешность, ум – все должно быть в женщине прекрасно. Правда, у мамы не все в порядке с личной жизнью, как и у меня, она развелась с отцом, когда мне было 10 лет.

– Мама! – радостно воскликнул Тони, бросившись мне навстречу из объятий бабушки.

– Привет, солнышко! – я крепко сжала этого маленького мальчика в своих руках, немного потискала и поцеловала в щечку. – Как же я по тебе соскучилась!

– Я тоже очень скучал. Представляешь, у папы сейчас много работы, ведь ему предложили какой-то портрет сделать. Он все время сидит у компьютера и у планшета, мне там совсем с папой скучно, – пожаловался малыш, смотря на меня. Я посмотрела на маму, та утвердительно кивнула головой, и мы прошли ко мне в квартиру. Люблю свое жилище: четкие линии, ничего лишнего, черное, белое, изогнутые стальные ножки, ультрафиолет… Все здесь сделано моим мужем, он великолепный дизайнер, всегда он хотел сделать квартиру в таком стиле. Я сначала очень нервничала, глядя на этот холодный интерьер, но потом поняла, что желание Эдварда – это нечто большее, чем просто мои чувства, никого я так не любила, как его… После Билла. Это уже в прошлом.

Мы прошли на мою кухню, где стоял пустой холодильник, круглый белый стол с такого же цвета стульчиками. Над столиком висела вышитая картина, на которой была изображена корзинка фруктов и бокал красного вина, обои были нежно-зеленого цвета, небольшой новенький гарнитур радовал своим прохладно-голубым цветом, а квадратные электронные часы мерно тикали, показывая точное время в Берлине. Мама изящно присела на краешек стула, по-царски подтянув спину, сын сел с ней рядом, по-детски веселясь. Я с восхищением посмотрела на эту величественную женщину, которая по странному стечению обстоятельств родила такую простую, совсем не изящную дочь. Я была не очень похожа на свою маму и иногда завидовала ее царственной манере держать себя. Но одно я от нее унаследовала точно – это умение не прогибаться под других людей, никогда не унывать, а только иди вперед, не обращая внимания на невзгоды.

– Кристен, рассказывай, как твои дела? – спросила мама.

– Ой, все по-старому, кроме… Тони, иди, поиграй в своей комнате, – сообщила я сыну, ласково улыбаясь. Но внутри меня что-то дрожало – придется маме рассказать все, что со мной случилось за эти дни, она всегда понимала, где я лгу, что я не договариваю.

– Хорошо, мама, – ответил Энтони и убежал в свою комнату, топая ножками.

Я встала со стула и поставила зеленый электрический чайник, тот поспешно загудел. Пользуясь паузой, я села обратно и попыталась собрать мысли в единый поток. Маме можно говорить все. Наконец чайник утих, и Белла разлила по сиреневым кружкам, приготовленным заранее, вкусный зеленый чай.

– Почему вы поссорились с Эдвардом? Он приехал даже не один, а с сыном. Это меня очень удивило, вы же не ссорились раньше так серьезно? – доверительно расспрашивала мама, отпивая чай и негромко ставя чашку на стол. Я покачала ногой, опустила взгляд и ответила:

– Он думает, что у меня есть другой.

– Что? – воскликнула мама, звеня браслетом на левой руке с тремя крупными родинками. – Кристен, ты дала ему повод так думать, почему же это случилось?

– Все в порядке, у меня никого нет, мама. Знаешь, кого я встретила несколько дней назад?

Белла отрицательно и недовольно покачала головой, откинув длинную челку.

– Билла Каулитца. Да, того самого знаменитого солиста, с которым я рассталась 6 лет назад. И когда я торопилась домой, я врезалась в его машину…

Моя речь неторопливо звучала в кухне, мама удивленно вскидывала брови, чуть улыбалась, поправляла несложную прическу. Чай уже закончился, а я все рассказывала ей о своей жизни. Наконец поток мыслей иссяк, и я выжидательно посмотрела на маму. Интересно, что она сейчас думает обо мне, я всегда зависела от мнения Беллы.

– Дорогая, не расстраивайся, вы еще помиритесь. Что-то я думаю, что с твоим мужем неладно. Это творческий человек, с ним всегда тебе было тяжело. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы ты и дальше общалась с Биллом. Насколько я помню, он очень открытый и добрый человек. Но, пожалуйста, Кристен, соблюдай негласные рамки в общении, ты же меня понимаешь?

– Да, мама, – покорно ответила я. На моем лице заиграла такая светлая улыбка, что я сразу поняла: сейчас я выгляжу как счастливая идиотка. Еще бы: моя мама здесь, рядом со мной, Энтони вбегает в комнату, что-то радостно говоря на ухо бабушке, а Эдвард… Внезапно я перестала улыбаться и помрачнела. Неизвестно, когда же мы с ним помиримся, я не знаю, как повысить популярность моей группе, а одна я жить очень не хочу. Но ничего, я выйду из этой ситуации, как и положено победительнице.

Я попрощалась с мамой, обняла сына, сказав, что завтра заеду за ним, пока Эдварда не будет дома, и прошла в гостиную, где уже разрывался домашний телефон. Я подняла серебристую трубку, и устало ответила:

– Алло, это Кристен.

– Здравствуй! Это Джон. Мы сегодня записали отличную музыку на тот текст, который ты нам принесла. Мы завтра привезем тебе демо-записи в 11 часов утра, хорошо?

– Хорошая работа, мальчики. Я надеюсь, вы меня не подведете. Слушай, а ты не знаешь, откуда Джейсон знает Tokio Hotel?

– По-моему, мама Густава и мать Джея знакомы еще с детства. Как бы то ни было, а их эффектное появление сыграло свою вескую роль для прессы, – заметил барабанщик.

– Очень благодарна ему за это. Ну, как, вас еще не узнают на улице? – с надеждой спросила я, плюхаясь в мягкое серое кресло и задевая кольцом белую стену.

– Ты знаешь, некоторые девочки с интересом смотрят на нас, когда мы вместе. Но они делали так же, когда мы были еще просто подростками. Так что поклонницы за нами табунами не бегают, – грустно вздохнул мой собеседник.