Анна Калугина - Закулисная история

Никита жил театром и мечтал поднять его до высшего уровня в Москве, а если повезет – и за ее пределами. Да, мечтать мы все умеем. А Никита умел не только хорошо мечтать, но и воплощать свои мечты. Увы, не всегда честными методами! Но оправдать этот маленький недостаток можно его преданностью театру. Или нельзя? Пусть каждый читатель решит это сам, наблюдая за дальнейшим развитием событий.

Когда Даша вошла в зал, собрание уже началось. В первом ряду сидели артисты, на центральных ступеньках сцены расположился Никита, а рядом– незнакомый Даше мужчина.

– Я задержалась в университете, – виновато пробормотала она.

– Ничего страшного, – сказал незнакомец прежде, чем Никита успел открыть рот.

Это был статный мужчина сорока пяти лет. Главное, что привлекало в его внешности – пышные усы. А еще – карие глаза, выражавшие благородство и порой лукаво поблескивавшие. Одет мужчина был с иголочки: белая рубашка, строгий костюм, черные ботинки. В его почтенном облике величественность удивительным образом сочеталась с добродушием и веселостью. Когда он улыбался, усы подрагивали и привлекали внимание окружающих. На сидящих перед ним артистов мужчина смотрел покровительственно.

– Повторяю для опоздавших, – Никита недовольно зыркнул на Дарью, которая села на свободное место рядом с Евгенией Шпатовой, – сегодня к нам пришел Михаил Казимирович Новиков – глава комиссии по культурным коммуникациям. Он финансирует творческие коллективы, устраивает благотворительные концерты, помогает детям-сиротам. Михаил Казимирович заинтересовался нашей постановкой и хочет организовать спектакли в социальных учреждениях. Оплата не предусмотрена, но на подобных мероприятиях присутствуют режиссеры, продюсеры, журналисты – в общем, это наш шанс заявить о себе.

– Прежде всего, это ваш шанс подарить детям праздник! – произнес Михаил Казимирович таким звучным и строгим голосом, что у артистов по коже пробежали мурашки.

Новиков возмутился меркантильностью режиссера. Никита сразу ему не понравился, но если поначалу Михаил скрывал неприязнь, оставаясь в рамках делового этикета, то теперь не сдержался. Дети для Михаила – святое. Он не позволит обогащаться на сиротах, которым и так несладко живется.

– Прежде всего, – повторил Михаил Казимирович, – артист должен понимать, куда он едет и перед кем выступает. Это не те беззаботные ребятишки, которых вы видите здесь по вечерам. Это – брошенные дети! Если они чувствуют искреннюю заинтересованность, то готовы вам в ноги кланяться! Это очень ранимые дети, но в то же время жестокие. Если вы готовы проявить стойкость, любовь и сочувствие – спектакль состоится. А если рассматриваете мероприятие как возможность засветиться перед нужными людьми, то нам не о чем разговаривать.

Михаил поднялся со ступенек. Его последняя фраза была адресована пристыженному режиссеру.

– Подождите! – воскликнула Ксения Лаврова и тоже поднялась с места. – Михаил Казимирович, не уходите!

Новиков обернулся и выжидающе посмотрел на Лаврову.

– Мы понимаем, что это не рядовой спектакль и помимо актерского мастерства от нас потребуются другие умения. Поверьте, мы хорошо ладим с детьми. Мы же артисты, и наша работа – дарить людям праздник, – спокойно произнесла женщина. – Я считаю, что каждый должен помогать ближним по мере возможности: не получается помочь деньгами – помоги одеждой. Нет лишней одежды – угости конфеткой. Нет конфетки – поддержи добрым словом. Иногда одно слово, сказанное с любовью, окрыляет человека! Я точно знаю, что сиротам не нужны сочувственные взгляды. Их надо поддержать, развеселить и вдохновить своим примером. Наш коллектив именно такой – веселый, разговорчивый, целеустремленный. Мы – то, что вам нужно! – Ксения искренне хотела помочь детям и в то же время отстаивала честь родного театра. – Михаил Казимирович, я готова помочь не только как артист. Я принесу теплые вещи, игрушки, сладости, канцелярские товары. Что еще нужно?

По лицу Михаила Казимировича было видно, что эти слова возымели нужное действие. Он о чем-то задумался.

– А я готова приехать без спектакля, – сказала Женя. – Наверняка дети меня знают и будут рады пообщаться.

Михаил Казимирович перевел взгляд на Женю и странно сощурился.

– Если не ошибаюсь, вы играли Викторию в сериале «У нас не все дома»?

Шпатова радостно закивала.

– Да-да, это я!

– Евгения, поверьте, я уважаю вас как актрису и ценю желание помочь, но вряд ли дети вас знают. Им не разрешают смотреть сериалы, в которых главные герои – лентяи и неудачники.

Даша с трудом подавила улыбку, радуясь, что хоть кто-то поставил на место эту выскочку.

Женя скрестила руки на груди и отвернулась. Возразить было нечего.

– Михаил Казимирович, – осторожно обратился к нему Никита, – как режиссеру, мне важно не только меценатство, но и успех театра. Мы работаем год и при этом не имеем постоянного финансирования. Я цепляюсь за любую возможность получить известность. А так, конечно, хочу помочь детям и поддержать государственный проект. Надеюсь, теперь мы правильно поняли друг друга и можем продолжить беседу?

С минуту Новиков молчал – наверное, размышлял, стоит ли иметь дело с этим человеком. Он внимательно оглядел взволнованных актеров, и его взгляд задержался на Ксении Лавровой. В искренности этой женщины сомневаться не приходилось.

– Утром я отправлю к театру служебный автобус. Он отвезет вас в детский дом.

– А где он находится?

– Далеко, примерно за Митино. С этой минуты можете считать меня официальным спонсором «Калейдоскопа». До завтра.

Под изумленные взгляды Новиков пересек сцену и вышел. Никита, потрясенный заявлением о спонсорстве, не сразу опомнился.

– Обсуждение нового спектакля откладывается! – закричал он. – Завтра важное мероприятие, будем репетировать допоздна!

– Хотя бы скажи, что за спектакль, – промурлыкала Женя, – нам ведь интересно.

– Да, – поддержала Ксения, – я тоже хочу знать.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – подколол ее Христофоров. – Обо всем расскажу на следующей репетиции.

– А у меня большая роль?

– Женя, не раздражай меня, иначе будет самая маленькая!

Даша печально вздохнула. Она возлагала на этот спектакль большие надежды, и ей тоже не терпелось узнать подробности. Она мечтала о хорошей роли и высокой зарплате.

«И почему многие уверены, что актеры зарабатывают миллионы? – подумала Дарья. – Киноактеры, возможно, получают баснословные гонорары, но не театральные. Мне, например, приходится работать официанткой, чтобы платить за квартиру, еду и проезд. Даже Шпатова жалуется на зарплату, а у нее в спектакле главная роль, значит, и зарплата больше… Хотя это же Шпатова! Она всегда и на все жалуется».