Анна Калугина - Закулисная история

– Зря вы это сделали, – услышала Даша чей-то шёпот и обернулась.

Справа от неё сидела девушка лет семнадцати. Её длинные светлые волосы спутались, безобразная родинка на щеке сразу привлекала внимание. Зеленые глаза с сожалением глядели на Катю.

– Вы зря подарили ей дорогую игрушку.

– Почему?

– Думаю, вы хороший человек и хотели, как лучше, но вы оказали Кате медвежью услугу. Это приют. Здесь ни у кого нет личной игрушки. Все общее. Не хочешь делиться – отберут силой. Даже если детям постарше не нужна эта кукла– все равно отберут. Здесь не любят покровительства малышам. Когда вы выйдете за порог, у Кати отберут куклу, – повторила девушка.

Даша взглянула на Катю. Девочка даже не смотрела на сцену. Она с восторгом ощупывала куклу, накручивала на пальцы её золотистые локоны и что-то восхищенно бормотала.

– Я попрошу воспитательницу, пускай проследит, чтобы кукла осталась у Кати.

– Воспитательницы не проявляют симпатий-антипатий. Это их работа – ко всем относиться одинаково и следить, чтобы дети росли в равных условиях. А если кто-то и согласится присмотреть, все равно не уследит. Воспитателей трое, а нас пятьдесят. И мы не круглосуточно на виду – есть уроки, прогулки, сон-час.

Даша не имела понятия о законах жизни в детских домах, и услышанное ее испугало.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Это участь всех малышей. Кто сильнее и старше – занимают лидирующие места, а кто слабее – подчиняются. Раньше я думала, что те, кого в детстве мучили, вырастут и не будут обижать малышей, ведь они знают, как это больно. Но нет, они уподобляются обидчикам, потому что хотят отыграться – мол, я страдал, теперь ваша очередь. Или же просто не научены другому поведению. Но чаще – это способ развлечься. Кстати, меня зовут Кристина.

Даша настороженно присматривалась к собеседнице. Эта девушка не была похожа на детей, которых описывала, но и не производила впечатления запуганного ребенка. Ее зеленые глаза глядели на окружающих равнодушно – не прочесть в них интереса, радости или печали. Полное безразличие. И Даша не знала, что коробило ее больше – страшные вещи, о которых говорила Кристина, или будничный тон, которым она о них говорила. Даша заметила, что Кристина говорила заумно, и это не увязывалось с интеллектом и манерами детей, живущих в детских домах. Держалась девушка высокомерно, словно осознавала свое превосходство над остальными.

У Даши возникло множество вопросов, но задала она тот, что с самого начала вертелся на языке.

– Кристина, а ты тоже обижаешь младших?

Девушка гордо вздернула подбородок.

– Нет. Я никогда не опускалась до этого уровня. А если с кем-то дралась, то чтобы отстоять свои права. Я провела здесь не всю жизнь, а полтора года, и нормальные человеческие отношения мне не чужды. Я не была лишена материнской ласки и отцовских советов. Мои родители были уважаемыми людьми. Но однажды случилось несчастье, и я оказалась здесь. Неделю рыдала в углу, ничего не ела, никого не хотела видеть, а потом поняла, что надо жить дальше. Первым делом я захотела, чтобы меня уважали. Уважают – значит не трогают. Я редко ввязывалась в драки, избегала их с помощью диалога и шантажа, – с гордостью говорила Кристина, но Даша не понимала, чем тут гордиться, разве что силой духа, ведь потерять родителей – большое горе, а научиться жить самостоятельно – испытание. – Когда я попала сюда, мне было шестнадцать. Большинство детей младше меня, а младшие боятся старших, поэтому меня не трогали. Да зачем я это рассказываю? – девушка махнула рукой. – Вам, наверное, неинтересно.

– Я искренне тебе сочувствую, – ответила Даша. – Если бы я могла чем-то помочь…

– Вы уже помогли. Я выговорилась. Впервые за полтора года кто-то выслушал.

– А воспитательницы? Они же обязаны предотвращать ссоры.

Кристина кивнула.

– Они вмешиваются и следят, чтобы дети росли в равных условиях. Но беда в том, что сами дети не хотят быть равными. Они не знают родительской ласки, не имеют личных вещей, вот и пытаются выделиться по-другому… И тогда начинаются проблемы: на них обрушивается зависть сверстников. Поэтому честные воспитательницы не поощряют индивидуальность, а нечестные еще и воруют, хотя, казалось бы, что здесь можно украсть? – Кристина усмехнулась. – Видите, штукатурка на потолке потрескалась?

Даша запрокинула голову.

– Вижу.

– Деньги на ремонт выделили весной. Директриса пообещала спонсору нанять бригаду строителей, чтобы те покрасили стены, побелили потолки и заменили стулья. А в итоге мы, дети, неделю всё мыли и убирали. А чтобы проверяющие не заметили трещины на стенах, директриса велела прикрыть их рисунками.

– А куда делись деньги, выделенные на ремонт?

– А вы у нее спросите,– Кристина кивнула на тучную пятидесятилетнюю женщину, сидевшую в конце зала с членами комиссии. – Это Римма Павловна, наша директриса. Она прикарманивает выделенные деньги не только на ремонт, но даже и на еду. А потом возмущается, когда из школы приходят жалобы на воспитанников, промышляющих воровством.

Даша округлила глаза.

– Дети воруют?

– А вы не осуждайте, – нахмурилась Кристина. – Дети воруют не потому, что плохие, а потому, что хочется съесть конфетку или выпить баночку фанты, а никто не позволяет – мол, вредно.

Дарья была поражена услышанным до глубины души.

– Для меня кошмар скоро закончится, – продолжала Кристина. – Через две недели мне исполнится восемнадцать и я навсегда уйду из этого дома. Я не буду приезжать в гости и не буду никого вспоминать, – пылко произнесла девушка. – Я провела здесь полтора года, но ни к кому не питаю родственных чувств, и никто не питает их ко мне. Там, за забором, у меня тоже никого нет, но мне не страшно. А вот Кате не поздоровится. Поверьте, у нее отберут куклу, как только вы уедете.

Вскоре Даша убедилась в правоте Кристины. Дети, сидевшие поблизости, и мальчики, и девочки бросали на Катю недобрые взгляды. Не то чтобы смотрели с завистью, но Катя, любующаяся куклой, привлекала их внимание.

– Я не могу, – шепнула Даша. – Я сказала Кате, что кукла принадлежит только ей.

Кристина поджала губы.

– Она расстроится. Но лучше забрать куклу сейчас, чем сознательно подвергнуть Катю опасности.

Даша давно не чувствовала себя так паршиво. Она обняла Катю и уткнулась лицом в ее волосы. Девочка тоже обняла Дашу, крепко сцепила ручки у нее за спиной. Видимо, больше куклы ребенку нужно было внимание и ласка.

Глава 5

После спектакля артисты долго общались с детьми – говорили о любимых книгах и литературных героях, потом изображали этих героев в мини-сценках. В сценках участвовали все желающие. Взрослые старались не только вдохновить детей своим примером, но и привить им любовь к искусству.