Андрей Малыгин - Обыкновенный индийский чай, или Странный побочный эффект

Виталий подошел, взял с подоконника трехлитровую банку, наполовину наполненную водой, поставил ее на середину стола и водрузил туда принесенный букет. Полюбовавшись цветами, он отчетливо вспомнил нежный профиль и отливающую золотом прядь волос девушки…

– Дорогая Светлана, разрешите пригласить вас на медленный танец, – торжественно произнес он, склонив голову. Получив невидимое согласие, он нежным аккуратным движением взял один из стульев за спинку и закружился с ним по свободной части комнаты, экспромтом сочиняя стихи и напевая их на мотив песни самой известной в мире ливерпульской четверки:

Закончив петь, Виталий поставил стул на прежнее место, плюхнулся на диван и, откинув голову на спинку, зажмурил глаза. Затем сладко потянулся и, посерьезнев лицом, произнес:

– Да, мечтать, оно, конечно, не вредно, но пора и за дело приниматься, товарищ Артемьев. Время не ждет. Время, как хищная, прожорливая саранча, неудержимо несется вперед.

За дверью раздался недовольный женский голос:

– Давай же, вставай! Опять утюг ни черта не работает! Сколько может это безобразие продолжаться?! При живом-то муже… электрике!.. Я, что ли, должна в утюге ковыряться? Или циркача Анзора об этом попросить? Иди сюда, изверг проклятый! Я тебе все равно спать не дам!

Молодой человек прислушался к разговору, но тут в коридоре хлопнула дверь, и женский голос пропал.

В задумчивом состоянии, нервно постукивая пальцами по столу, Виталий посидел немного, затем снял со спинки соседнего стула белый, весь в пятнах, застиранный халат и, облачившись в него, принялся колдовать над колбами и пробирками.

В комнате было большое количество всяких стеклянных колбочек, трубочек, банок, пробирок, пузырьков, бутылок и прочих предметов неизвестного назначения, которые делали ее очень похожей на некую лабораторию. Эти предметы почти полностью отвоевали себе место на столе, на вместительном подоконнике, на большей части поверхности холодильника, в нем самом и в некоторых других укромных местах.

Артемьев взял одну из стеклянных колб, прошел на кухню и налил в нее из крана воды. И только он направился назад, как в коридоре с полотенцем в руках появился помятого вида невзрачный мужичок, который заспанным голосом стал оправдываться:

– Нинок, дорогая! Что за чрезвычайная ситуация?! Сегодня же суббота, выходной! Ну, дай я еще с часок покемарю… а потом, справлюсь с этим противным утюгом… Найдем ноль и фазу… Никуда они не денутся… Вот увидишь, все будет в полном ажуре…

В коридоре появилась и сама Кузовкова, которая, увидев Артемьева, произнесла:

– Здравствуйте, Виталик! Вы слышите, что он лепечет!

– Здрассте, Нина Петровна, – поздоровался Виталий.

– Знаю я твои ноль и фазу, чертов алкоголик! – зазвенел женский голос. – За бутылкой сейчас полетел бы хоть на край света! Твоя фаза года полтора назад бесследно пропала, и думаю, что ее теперь днем с огнем не найти! А ноль твой убогий нечего и искать. Вчера ноль, сегодня ноль и завтра такая же баранка. Ох, предупреждала моя чуткая мама, чтобы я за тебя не вздумала выходить. Дура я непутевая, не послушала совета близкого человека!

– Нина Петровна, извините, спешу… – проговорил Артемьев и быстро прошел к себе.

Женщина всхлипнула:

– Знаю я твою сказочку про эти чертовы ноль и фазу. У меня аллергия на них!

– Нинок, золотая, ну что ты так возбуждаешься, как ток в проводах. Зачем так серьезно о пустяках толковать… – виноватым и заплетающимся языком начал оправдываться мужчина, но женщина его оборвала:

– О пустяках?! Ха-ха-ха! Вы слышали! И это называется пустяки?! Ладно, иди, дрыхни, изверг, но я тебе это обяза-ательно припомню!

Хлопнула дверь, и в коридоре воцарилась тишина.

Артемьев вновь принялся за дела. Достав с подоконника пухлую тетрадь, он открыл ее и, вчитываясь в содержание, стал шариковой ручкой время от времени что-то зачеркивать и поправлять.

В коридоре раздался уверенный голос электрического звонка. Звонили во входную дверь их квартиры, но Артемьев сейчас никого не ждал, а потому и не пошел открывать.

Из соседней комнаты вышел пожилой мужчина в старом спортивном костюме и открыл входную дверь. На лестничной площадке стоял полноватый молодой человек.

– Здравствуйте, – поздоровался гость.

– Доброго здоровья, – ответил мужчина. – Вы к кому?

– Скажите, пожалуйста, а здесь живет Виталий Артемьев? – осведомился гость.

– Виталик? Ну как же, здесь. Вы к нему?

– Да мы с ним старые школьные друзья, – улыбнулся гость. – В школе в одном классе на соседних партах сидели. Но… давненько не виделись.

– А, понятно. Проходите. Школьная дружба – это хорошо. Вот его дверь, – указал мужчина, – он должен быть дома.

– Спасибо большое, – проходя в дверь, поблагодарил гость.

В дверь Артемьева громко и настойчиво постучали. После чего она плавно отворилась, и в дверном проеме показался улыбающийся полноватый молодой человек в очень хорошем костюме стального цвета, без галстука, в черной с расстегнутым воротом рубахе. Лицо вошедшего светилось хитроватой улыбкой, а в левой руке он держал большой, с изображением Эйфелевой башни полиэтиленовый пакет.

– Товарищ Артемьев, Виталий Петрович? – спросил он, продолжая улыбаться. – Разрешите ворваться в вашу скромную холостяцкую обитель?

Хозяин комнаты уставился на гостя, не узнавая его, а тот, видя возникшее замешательство, продолжил:

– Виталий Петрович, хотя мы и не виделись, пожалуй, с десяток годков и я набрал дополнительно почти двадцать килограммов веса, но не признавать своих школьных товарищей все же нехорошо.

Лицо Артемьева прояснилось, и он шагнул навстречу однокласснику.

– Олег, Кукушкин? Не верю своим глазам! Как же раздобрел! Действительно, сразу и не узнаешь! Вот это гость! Вот это подарок!

– Ну вот, наконец-то узнал, – обрадовался Кукушкин. – Кстати, меня в вашу квартиру впустил твой сосед, симпатичный старичок с усами и бородкой.

Они обменялись рукопожатиями и крепко обнялись.

– Да это мой сосед – полковник авиации в отставке Голицын. Очень интересный интеллигентный человек, – пояснил Виталий. – Ах, Олежек, чертяка, каким солидным стал, а ведь до конца школы был худосочным доходягой! —

Артемьев похлопал гостя по спине. – Хотя все чего-то жевал да грыз постоянно.