Владимир Агеев - На краю жизни

Поезд ехал всю ночь. Огни, огни на столбах и поля. Стук колес мешал спать.

– Подъезжаем, станция, – пробежала проводница.

– Ой, девчата, поеду в столицу. А там жизнь другая, – вспоминала Зоя.

– А я не хочу никуда ехать. Тут дом, моя родина, я тут выросла, – сказала Зина.

– Глупые вы все, – смеялась Зоя.

Утро.

– Пора вставать. Поднимаемся, – раздалось где-то.

Зоя проснулась.

– Подъезжаем, – раздался чей-то голос.

Из окна были видны знакомые еще с детства места.

«Ну вот я дома», – подумала Зоя.

Зоя приехала домой. Возле дома соседка сказала, что мама в больнице, четыре дня в коме.

Тетя Люба – так звали соседку – ходила к маме, ее не пустили.

– Тетя Люба, спасибо! – сказала Зоя.

Зоя вошла во двор, а мамы нет, и так грустно и печально на душе стало, хоть вой. Быстро собрала вещи, оставила дорожную сумку и пошла в больницу.

– Это Зельцова Зоя. Здравствуйте! Могу я увидеть Нину Борисовну Зельцову? Это моя мама! – спросила Зоя.

– Подождите в коридоре. Ваша мама в реанимации на искусственном зонде. Она не приходила в себя. Без вашего разрешения мы не можем отключить аппарат искусственного дыхания, – сказала врач в приемной.

– Нет, мама должна бороться! – воскликнула Зоя.

Зоя вошла в палату, где лежала мама.

Это белое покрывало, эти белые стены и больше ничего. А на улице уже была весна.

Ну как же так? Мама не увидит, как будут таять снега, набухать почки на деревьях, не услышит звонкое пение птиц.

Счастье, оказывается, в другом. Оно там, где твой родной дом. Только он может согреть, дать, то что не может дать что-то другое.

– Мамочка моя! – заплакала Зоя. – Слышишь меня?

Вбежала медсестра.

Мама Зои открыла глаза.

– Я больше не уйду! – плакала Зоя.

– Зоя, долго я спала? – спросила Нина Борисовна.

– Нет, мамочка, всего одну минуту, – ответила Зоя.

Нина Борисовна поправилась, все пошло своим чередом.

В последнее время она стала замечать, что дочь не спит ночами, вздрагивает.

– Зоя, что с тобой? Честно скажи. Я тебя пойму, – спросила мама.

– Я… – робко произнесла Зоя и заплакала. – Мама, я убила, – произнесла Зоя.

– Кого? – спросила Нина Борисовна.

– Мужчину одного в городе, – ответила Зоя.

– Тебе нужно сознаться и попросить у Господа прощения, – сказала мама Зои.

Посидели до вечера. На следующее утро Зоя пошла в участок, в полицию.

Там работал Кузьмич, он всех задобрит и обогреет в своем обезьяннике.

– Дядя Кузьма, здравствуйте! Я пришла сознаться, – сказала Зоя.

– В чем, Зоя?

– Я убила и ограбила мужчину, – пробормотала Зоя.

– Да, я тебя уже обыскался, – сказал Кузьмич. – Там молодой человек тебя ищет. Ты приглянулась ему. Он забыть тебя не может. По-видимому, хорошо ты ему по голове дала, – посмеялся Кузьмич.

– Ой, это я его так? – испуганно смотрела Зоя на участкового.

Через два дня приехал тот самый Сергей.

Среднего роста молодой человек лет двадцати с таким же портфелем, как когда-то Зоя забрала.

– Зоя, слава Богу, я вас нашел. Я полюбил вас. Я вас тогда испугал, и вы от испуга ударили меня и убежали. Те деньги, что лежали в портфеле, были ненастоящие. Мы закончили съемки фильма, был корпоратив, и я не знаю, что я такого выпил, что мне так стало плохо. Помню твои только глаза. Я тебя сразу узнал. Я еще раньше хотел с тобой познакомится, но не думал, что знакомство первое будет таким. Моя бабушка Марья Ивановна – ты у нее снимала комнату – много мне рассказывала о тебе, что живет у нее девушка милая, хорошая. Она показывала твое фото. Моя бабушка дала твои координаты, – рассказывал Сергей.

Прошел год.

Мама Зои так же живёт в доме. К ней приехала жить Марья Петровна. Теперь они вместе примеряют наряды, которые им обновляет Зоя. Зоя и Сергей поженились и живут в той квартире, где когда-то в маленькой комнате жила Зоя. Сергей продолжает снимать фильмы. Через несколько лет он стал режиссёром. Зоя поступила в дизайнерскую академию. Теперь она дизайнер, шьёт одежду для известных людей.

Тем история и закончилась.

В центре поселка пустовали два дома, и зиму простояли, и лето – не приезжали жильцы в отдаленный район. Здесь хороводы водила детвора, в заброшенных угодьях в войнушку играли мальчишки.

Во дворе цвели яблони, пели птицы. Доносился гул шахт откуда-то издалека.

Как-то раз в один из домов заехала цыганская семья. Цыганская детвора бегала по двору.

– Ох, РОМАЛЫ. РОМАЛЫ! Ну! Ну! – пронеслось по-над дворами.

Большие черные лошади проехали в упряжке по поселку.

– Гей, гей! – слышно было в округе.

– Колька! Сходи проверь! – давали наказ молоденькому участковому бабы из домов по соседству.

– Понаехали скаженные. Черт знает, что у них на уме! – бегала Верка по поселку.

Колька взял свой незаряженный пистолет, надел для значимости кобуру и пошел быстрыми шагами по нижней улице до конца, поднялся по дороге вверх и дошел до новых жильцов.

– Здравствуй, начальник! С какой целью пожаловал? – спросил седой мужчина средних лет.

Колька робко обошел двор, его интересу не было предела.

– Жена! Напои гостя чаем, – скомандовал глава семейства.

– Просим ко двору, – улыбнулась темноволосая женщина.

Колька прошел в беседку, сел на табурет, уплетая хлебные лепешки.

– Ну, что расселись? Живо во двор! – скомандовал глава семейства.

Дети со двора побежали в дом.

– Жители волнуются! – сказал участковый.

– Меня боятся? – засмеялся цыган.

Борис – так звали цыгана – посмотрел на Кольку.

– Вот это все своими руками, начальник, – он показал большие крепкие ладони, которые были все в мозолях.

Надья, жена, принесла бутылку крепкого вина, подала на стол горячее.

– Отведайте угощение! – предложила Надья, расставила тарелки и пошла на кухню.

Колька поднял бокал вина, потом другой, потом вообще опьянел. Борис сидел трезвый, ни в одном глазу, он посмотрел на участкового, потом вышел во двор. Закурил сигарету.

Коля уснул, голову и руки опрокинув на стол.

– Расстелить ему? – спросила жена у Бориса.

– Проспится – отведу домой, – одетый в длинную белую рубаху с широким поясом цыган сел на крыльцо и стал чистить свои сапоги.

Он подошел, взял вожжи и пошел за двор запрягать лошадь.

Дом находился на окраине поселка. Дальше тянулись широкое поле и лес.

Борис рысью проскакал по зеленому полю.

Возле цыганского дома шла дорога вниз. Внизу находились прилегающие улицы. По дороге постоянно шли незнакомые путники то с сумками, то с мешками. То телега проедет, то машина – ни минуты покоя.

Как-то ночью раздались шум, крик, невыносимо кричала женщина.

– Помогите! – вопила она.

Местные мужики и бабы попрятались.