Елена Минькина - Я больше не буду страдать

«Как бедно живут люди! Эта старуха могла бы зарабатывать кучу денег, сделать свой собственный центр и жить, как королева. А она прозябает в темной халупе, где я должен провести ночь. Бррр…»

За окном тревожно закричала птица, он поежился.

«Жуткое место: темень, ни одного фонаря. И почему старуха не поселилась в деревне? Куда делись люди, которые стояли за мной и не попали к ней? Наверное, устроились на ночлег в деревне или в машинах спят, а завтра с утра придут сюда снова. Я так же мог переночевать в машине…»

Его мысли были прерваны появлением бабки.

– Борщ будешь есть?

Под ложечкой засосало, но Андрей, увидев грязные закопченные кастрюли, отказался. Старуха вздохнула.

– Тогда иди спать ложись, а я поем.

Вскоре по хате разлился запах борща, и он пожалел, что не согласился поесть. Андрею еще никогда не приходилось спать в таких жутких условиях, но отказаться от ночлега он не мог, боялся бабку обидеть.

«Надо немного потерпеть. Скоро все закончится, я уеду отсюда и забуду это приключение, как страшный сон».

Ворочаясь на узкой постели, заправленной серыми застиранными простынями, Андрей ругал себя за то, что отказался от еды. Под ложечкой засосало, от вкусного запаха потекли слюни. Чтобы отвлечься, он начал считать про себя овец, но они неизменно превращались в его воображении в истекающий ароматом шашлык.

Огарок свечки, оставленный бабкой, догорал, грозя скоро погаснуть. Андрей тяжело вздохнул, теперь уже ругая Михася, который посоветовал ему обратиться к бабке.

В темноте дом трещал и скрипел, а снаружи шумели листья и раздавались какие-то жуткие звуки, страшно пугающие его. Промучившись полночи, Андрей достал телефон, воткнул в уши наушники, включил музыку, закрыл глаза и представил, что находится у себя дома. И вскоре быстро уснул.

Андрей проснулся, весь мокрый от пота и совершенно разбитый. К тому же он не понимал, где находится. Он сел на кровати, вытащил из ушей наушники и оглядел комнату. Единственное маленькое оконце под потолком, затянутое целлофаном, пропускало в комнату тусклый свет. Стены деревянные, старые полки со всяким хламом окружали его.

Он вспомнил, что приехал к бабке лечиться. Поднялся по лестнице в комнату. Несмотря на раннее утро, старуха не спала, она что-то готовила, стоя у печи. На столе возвышалась горка блинов и стояла кружка молока. Старуха вручила ему маленький брусок желтого хозяйственного мыла и поношенное полотенце.

– Умывальник на улице, иди мойся и садись завтракать.

Дважды говорить не пришлось, Андрей быстро умылся и за минуту умял все блины.

Бабка засмеялась, как закаркала.

– Молодец, аппетит у тебя хороший, а для меня радость. – Она подошла к окну и распахнула его. – Нынче солнце рано встает, вон, гляди, четыре, а оно светит. А люди уже дежурят, – добавила бабка с гордостью.

– Вы давно прием ведете? – спросил Андрей.

– Да всю жизнь. И мамка моя, и бабка, и прабабка, все были целителями. А вот дочка не хочет, в город подалась за счастьем. Но внучке я это все точно передам. Она пока в школе учится. Вот поступит в институт, окончит его и сразу сюда вернется. Женщины нашего рода поздно замуж выходят…

– Неужели ваша внучка сюда жить приедет?

– А куда ей деваться? – Бабка пожала плечами. – Зов крови… Хотя она к комфорту привыкшая, но я ей свою науку передам, а прием можно и у вас в Москве вести. Там сейчас много мошенников работает – только деньги берут, а сделать ничего не могут.

– А вы можете все?

– Нет, не все, – бабка покачала головой. – Давай-ка, дружок, я тебя посмотрю.

Бабка зажгла свечу, поставила ее в чашку с солью. Потом налила в стакан воды, зажгла несколько спичек и бросила в воду. Потом почмокала губами, покрутила головой.

– Порча на тебе есть.

– А от порчи можно заболеть?

– Еще как, даже смертельно. Но я, к сожалению, снять с тебя ее не смогу. Слишком много времени прошло, кажется, лет десять или больше.

– Но кто это сделал? – удивился Андрей.

– Кто-то из близких, но этот человек умер. Ты хоронил кого-то лет десять назад?

Он опустил голову.

– Да. Жена умерла в родах, и с тех пор я – импотент.

– Я смотрю, ты чего-то не договариваешь, а мне все рассказать надо, иначе помочь не смогу.

– Да что я могу рассказать? – Андрей пожал плечами. – Жена от инфаркта умерла сразу же после родов.

– Опять ты что-то скрываешь, – старуха тяжело вздохнула.

– Ну… Она просила меня нашу дочку из роддома забрать, а я не стал, это была ее последняя воля.

– У тебя ее фотка есть?

– Только в телефоне.

Андрей включил телефон, порылся в нем, нашел фотографию и протянул бабке.

– Почти десять лет прошло, – она задумчиво разглядывала фото, – но это неважно, информация о ней никуда не делась. – Старуха накрыла телефон рукой, прикрыла глаза и замолчала надолго. Потом она как-то странно дернулась и начала говорить: – Вижу, у Вали схватки начались ближе к вечеру. Она говорит тебе, что ей надо ехать в роддом. А ты что ответил?

Андрей отвел глаза.

– Сказал, бери такси и езжай, а я футбол буду смотреть.

Бабка кивнула.

– Да, она так и сделала. В такси у нее отошли воды. Девушка была очень напугана. В больнице ее положили в палату, и врач сказал, что матка полностью не раскрылась, надо ждать. Доктор предлагает ей сделать кесарево сечение, потому что у нее очень плохая кардиограмма, но Валя отказывается, она считает, что ребенок должен рождаться естественным путем. Я вижу доктора. Это высокий пожилой мужчина, лысый такой, седой, он постоянно находится возле Вали, слушает ее пульс. Затем принимает решение простимулировать роды. Я вижу, Валя плачет. Ей очень больно, она чувствует, что не хватает воздуха. Ей снова снимают кардиограмму. Рядом еще один доктор, он делает ей укол в спину, и боль отступает. Но начинает стремительно падать давление. Валя просит лист бумаги и быстро-быстро пишет тебе письмо. Она начинает задыхаться. Доктор звонит тебе с просьбой приехать, ее еще можно спасти, только надо перевезти в другую больницу.

– Господи, как вы это видите?! – изумился Андрей.

– Я вижу, доктор уговаривает Валю вызвать бригаду врачей из соседнего центра, потому что ее жизнь в опасности. Но твоя жена категорически против. Она знает, что этот центр платный, и боится тебя. Она говорит об этом врачу. Он постоянно набирает твой номер и, наконец, дозванивается. Ты обещаешь приехать. Проходит час, все ждут тебя, но тебя нет. Интересно, а больница так далеко от дома?

– Нет, – ответил мрачно Андрей, – я просто с двумя проститутками заехал в ресторан пива попить.

– Доктор понимает, что ее уже не спасти, время упущено. Валя моментами отключается, потом приходит в себя и спрашивает у доктора: «Муж приехал?» Тот качает головой и снова набирает твой телефон. Они больше не могут ждать, и Валя просит спасти ребенка. Доктор делает ей быстрый наркоз, разрезает живот и извлекает маленькую девочку, слишком маленькую. Проходит еще час, а тебя все нет. Валя открывает глаза, ей показывают ребенка, и она плачет от счастья. «Вы спасли мою девочку, – шепчут ее губы. – Она будет жить, вырастет, пойдет в школу, но я не увижу этого…» У нее сильная боль в сердце, она осознает, что умирает, и шепчет: «Я проклинаю тебя, Андрей, я желаю тебе гореть в аду!» Вот и все, с этими словами она умерла.