Лемар Диа - Проси прощенья у камней

– Сомнительное преимущество, Леха, тебе так не кажется? И какой же тогда смысл во всем этом, неужели мы живем только для того, чтобы воспользоваться этим преимуществом – умереть? – после этих слов они посмотрели друг на друга и засмеялись в унисон.

– Да, Алексей Неверов, вы ничуть не изменились, я ошибся, снимаю шляпу.

– Да, ничего не меняется. Только жить почему то становится все тяжелей, невыносимей, – Алексей потушил сигарету о внутреннюю поверхность стакана, сплюнул в него, потопив остатки угольков в слюне.

– Эй, эй, что я слышу? Ты что, Леха, такое говоришь? Сейчас смеялся и, вдруг, заплакал.

– Я не плачу, идиот.

– Я тебя проверял. Ты на меня посмотри – вот кому надо плакать, и не плакать, а рыдать. А я смеюсь. И знаешь почему?

– Ну?

– Да все потому, что я знаю один маленький секрет – жизнь, как бы ее не возносили, и ты в том числе, она всего лишь жизнь, не более. Ее не поставить в рамку, за нее не дадут медали, и она, в конце концов, не спасет тебя от смерти, понимаешь меня? Нет никакого эталона, стоящего где-то под стеклянной колбой, с которого можно было бы списывать свой путь, равнять его на мнимые правила и идеалы; и глупо заключать свою стезю в рамки существующих стандартов – этим ты обретешь себя на страдания....

– Умно тобою сказано, Андрей. А что же делать, по-твоему, если не знаешь что делать, как жить – для чего жить? Ты знаешь, я сутра встаю и вижу только серые тона. Они порою до того серы, что отблики на них являют какие то свинцовые вспышки… Даже зубы почистить нет никакого желания, – для чего, спрашиваю я себя, делать это, для кого, возникает вопрос, это необходимо?

Андрей с усилием приподнялся на постели, по его лицу прошла напряженная дрожь, вызванная, по всей видимости, болью:

– Послушай, Леха, у тебя сейчас хандра, депрессия или как там еще назвать твое состояние, это нормально; нормально – ты прости меня – в том смысле, что ты не смог бы чувствовать себя по-другому, – в противном случае ты бы оказался просто бездушным троглодитом…

Алексей улыбнулся, глядя на маленькую лужицу, образованную растаявшим снегом, забившегося в рельеф подошвы ботинка:

– Троглодит, забавно. Может быть, ты прав, и я действительно бездушный троглодит?

– Нет, Леха, ты точно не он, я видел настоящих троглодитов – у них большие животы, плешивые головы, и думают они только о деньгах… Ха, слушай, помнишь одного из них – тот, который год назад лез в окно дочери директора завода?

– Что-то не припомню, а что там случилось?

– Да ладно, весь город тогда трещал об этом еще целый месяц после происшествия: он лез, вроде как с цветами, на третий этаж, пытаясь произвести впечатление; но, видимо, не рассчитав комплекцию и силы, сорвался, и, приземлившись на ноги, повредил обе. А дело было ночью, людей никого поблизости не было. И вот этот вот новоиспеченный Ромео, сопя и кряхтя, пытаясь скрыться от позора и неминуемой огласки, полз на брюхе до самой поликлиники, благо до нее было каких-то триста метров. Самое интересное, что он даже не выпустил из рук букет – так и полз с ним до самого места; а потом, уже в приемном покое, пытался его всучить медсестрам за полцены, представляешь?

– Да, конечно, его вроде бы еще собаки покусали у самой поликлиники, или я путаю? – Алексей наморщил лоб, вспоминая.

В этом месте Андрей сильно оживился, глаза загорелись, рот разошелся в широкой улыбке:

– Ну конечно, – там же кухня была, у которой стояли мусорные баки, – в них отправлялись пищевые отходы; и у этих баков харчевалась местная кобла дворовых собак. Бедняга проползал как раз мимо этих баков....

– Да, и ты представь себе реакцию животных, когда они видят, что в сторону их добычи ползет жирный боров с букетом цветов?…

– Издавая при этом ужасающие звуки, – не удивлюсь, если он при этом еще и отборно матерился....

Друзья зашлись в заразительном смехе, сотрясая почти идеальную тишину больничной палаты. Алексей сидел, вытирая слезы рукой; Андрей продолжал сквозь смех:

– И … И потом они, собаки, стали кружить вокруг него и лаять, отпугивая того от драгоценных баков. А толстопуз, не понимая, что хотят от него животные, так и полз по направлению к этим бакам, сокращая между ними и собой дистанцию.

– Ха..ха..точно…

– А когда угроза стала неминуемой – я рассуждаю сейчас как собака – они пустили в ход зубы .....

– Ха.... зубы, точно…

– Четвероногие хорошо потрепали его спину, ляжки и задницу. Но букет он так и не выпустил. Хорошо что дежурившие медсестры услышали звуки борьбы, иначе бы пластуна разорвали на кусочки.

– Потрясающе.... – Алексей достал платок и уже вытирал нос, не прекращая смеха. – Ты знаешь, мне вспомнилась тут, может быть, не кстати, "Повесть о настоящем человеке"....

– Ха, как раз кстати… Только применительно к тому случаю я бы назвал ее "Повестью о настоящем мудаке"…

Очередной взрыв басистого мужского смеха потопил палату в какофонии громкого хохота, на который, на этот раз уже, отреагировал медицинский персонал – дверь раскрылась наполовину, и в дверном проеме появилась изящная женская фигура, облаченная в белое:

– Извините, но вы бы не могли потише общаться, здесь все таки больница, – потом она мило нахмурила тоненькие, словно сосновые иглы, брови, перевела взгляд с лежащего на посетителя. – И убедительная просьба – больше не курить в палате, в противном случаем мне придется вас выставить.

Алексей стушевался, покраснел, осознав вину; он словно нашкодивший подросток опустил голову, не скрывая улыбки: «Извините, – сказал он. – Я больше не буду – обещаю».

– Да, да, он больше не будет, – подыгрывал Андрей, подмигивая своему другу, скашивая озорно взгляд в сторону девушки. – А вы знаете, прекрасная Алена, что вот этот вот молодой человек, которого вы сейчас так справедливо отругали, требует к себе самого тщательного и пристального внимания. Он серьезно болен.

Здесь уже девушка не смогла скрыть смущенного любопытства и, вступая в игривый разговор, лукаво спросила:

– И чем же болен этот симпатичный молодой человек?

– Он болен отсутствием женского внимания, – крайняя, я бы даже сказал, хроническая форма отсутствия, – весело отвечал лежащий.

– Андрюха, прекрати паясничать, – недовольно и тихо зашипел на него Алексей, явно сконфуженный и не готовый к подобному разговору.

– Ну, я думаю, что это не проблема. Назначаю вам лечение, – весело говорила девушка Алена.

– И что же это за лечение, сестра медицины? – продолжал Андрей.

– Женщина; найдите женщину, – улыбаясь, ответила она.

– Совет от опытных французов? – не унимался больной.

– Нет, совет от замужней женщины. Ведите себя культурней, ребята, хорошо? – она улыбнулась им на прощание и тихо закрыла за собой дверь.