Александр Троян - Дом на песке

Григорий крепко обнял младшего брата:

– Спасибо, Петька! За все тебе спасибо! Я счастлив, что у меня такой брат.

Петр увидел, как у Григория на глазах появились слезы, и, едва сдерживая эмоции, прощаясь, сказал брату:

– Гриш, мне идти нужно. У Полины Карповны жена с сыном ждут. А ты своим, как вернутся, привет передавай. Вообще это не дело, что мы почти целый год не виделись. Теперь нужно почаще встречаться: то мы к вам, то вы к нам в гости приезжайте. Ну все, я побежал. До встречи!

Вернувшись в дом Полины Карповны, Петр с радостью рассказал о встрече с братом. Тогда он был уверен, что Григорий изменится, бросит пить и все у него в жизни наладится.

Через несколько дней в гости к Петру и Надежде приехала Ольга с детьми. Ее усталые глаза и измученный вид говорили сами за себя. Она прошла на кухню, села на стул и заплакала. Петр, чувствуя тревогу на сердце, все понял, а Надежда пыталась успокоить страдавшую женщину.

Ольга, вытирая слезы, причитала:

– За что мне такое наказание? Он же мне много раз обещал не пить, а вчера утром на коленях стоял, умолял простить за все. Где-то достал деньги и отдал мне, сказал, чтобы я купила себе и детям что нужно. С отцом моим по хозяйству полдня занимались. А потом я попросила его в магазин сходить. Он как ушел в пять часов и вернулся – почти десять было, пьянющий. В кармане полбуханки хлеба погрызенной и денег нет. Меня пытался ударить. На родителей кидался драться. Хотели участкового вызывать, но, слава Богу, его дружки за ним пришли, и он с ними куда-то смотался. До сих пор не знаю, где он и что с ним. Мне мать с отцом сказали последний раз строго-настрого, чтобы я бросила его или вместе с ним из дома уходила. Что мне делать? Я же люблю его. Зачем он так надо мной и детьми издевается?

Петр приобнял Ольгу за плечо и спросил:

– Скажи, пожалуйста, а сколько он тебе дал денег?

Ольга с удивлением посмотрела на Петра:

– Двадцать пять рублей. А что? Наверное, это ты ему деньги дал? Я почему-то так сразу и подумала.

– Да, деньги ему дал я. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Так, ладно. Ты, Ольга, успокойся. Оставайся с детьми у нас, переночуете. А я поеду искать Григория. У меня к нему очень серьезный разговор назрел, – сурово сказал Петр и пошел собираться.

Провожая мужа, Надежда попросила:

– Петечка, ты поаккуратнее и держи себя в руках.

Петр оделся, поцеловал жену, ответил:

– Не переживай, любимая. Все будет хорошо. Что поделаешь? Это мой старший брат, родная кровь, я просто обязан во всем разобраться.

Добравшись до поселка Низменного, Петр встретил возле магазина троих знакомых подвыпивших мужиков, которые за бутылку дешевого портвейна рассказали, что целый день выпивали с Гришкой, а потом пьяного оттащили к продавщице Вальке, так как домой его все равно бы не пустили. Поблагодарив мужиков, Петр попрощался и отправился по указанному адресу.

Валька-продавщица была женщиной бальзаковского возраста и имела весьма непристойную репутацию. Благодаря ей многие мужчины в поселке были молочными братьями.

Петр вошел во двор Валентины и постучал в окно. Хозяйка вышла на улицу в коротком домашнем халате и, улыбаясь, спросила:

– Неужто все-таки решился ко мне в гости зайти да поближе познакомиться?

Петр, перебивая хозяйку, строго ответил:

– Ты мне, Валентина, зубы не заговаривай. Да и гостеприимство мне твое ни к чему. Скажи лучше: Гришка у тебя?

– Да, у меня. Уже часа два как отсыпается. Проспится, может, с него и будет какой толк. А пока у нас с тобой есть время… – засмеявшись, ответила Валентина и открыла дверь, разрешая Петру пройти в дом.

Григорий лежал на диване в зале. Его крепкий сон сопровождался медвежьим храпом. Валентина обратилась к Петру:

– Может, все-таки не будешь будить? Пусть отоспится. Его сюда дружки доставили вусмерть пьянющим.

Петр, ничего не отвечая, подошел к брату и принялся его будить. Минут десять ничего не получалось: мычание подтверждало, что Григорий сильно пьян. И тогда Петр вспомнил, как еще в юности, до армии, на поселковых танцах участковый Кашкин приводил в чувство изрядно перебравшего спиртного местного хулигана Зосю. Положив ладони на уши Григорию, Петр начал их растирать. Результат не заставил себя долго ждать. Пытаясь защититься от болезненной процедуры, Григорий уже в сидячем положении произнес:

– Петька, хватит надо мной издеваться. Ты откуда взялся? Где я?

Петр заставил брата умыться, помог ему одеться, и, поблагодарив Валентину за приют, они вышли на улицу. И тут Петр увидел, как навстречу им идут отец Николай Никифорович с тестем Иваном Кирилловичем. Григорий пребывал еще в полупьяном состоянии, но согласился идти в родительский дом. Зайдя в хату, Петр поздоровался с мамой, которая заплакала, увидев пьяного Гришку, а отец грозно на него прикрикнул:

– Позоришь перед людьми, алкаш! Глаза б мои тебя не видели. Лучше бы уехал куда-нибудь, родителей и семью не мучил, а там живи как хочешь, пропащий ты человек. А ну-ка быстро ложись спать! Завтра у нас с тобой очень серьезный разговор будет.

Петр с отцом вышли на улицу, уселись на лавку. Николай Никифорович закурил свой любимый «Беломорканал» и с грустью заговорил:

– Как мне тяжело на это все смотреть! И самое страшное то, что мне кажется, он так и сопьется, пропадет. Ольга его бросит. Кто захочет с алкашом жить? Детей вот жалко, всю жизнь будут стыдиться своего отца. А я вам всю жизнь говорил: водка до добра не доведет, не таким людям жизни ломала. У нас до войны председатель колхоза был, Степан Степанович. Здоровый мужик, еще больше Гришки. А умный какой! Так он всю жизнь не пил, не курил, а в сорок пять лет что-то у него в семье не заладилось, стал понемножку выпивать. Хочешь – верь, хочешь – не верь, через год в подзаборного пьяницу превратился. Жена с детьми так и бросила его, уехала. Ты только представь себе: от председателя до сторожа на ферме опустился. Так потом и умер в грязи и одиночестве. Все жалели, а ничего не поделаешь, человека-то не стало. И только сам виноват, что так свою жизнь загубил. Нельзя руки опускать никогда, даже в самой сложной жизненной ситуации. А как люди в войну, голод, холод боролись за жизнь? Я считаю, человек должен из последних сил карабкаться, но выживать ради самого себя, своих близких. Очень тебя прошу, Петр, цени свою жизнь и дорожи каждой минутой. Она и так короткая дается человеку. Да, мне Иван Кириллович про твои геройства на шахте рассказывал. Ты это брось, рисковать. Денег всех не заработаешь и никому ничего не докажешь. А случится что, кто о твоей семье позаботится? Помни это всегда и не лезь сломя голову куда попало. Понятно тебе?

– Понятно, – ответил Петр и спросил отца:

– Батя, если ты не собираешься идти спать и если у тебя есть желание, расскажи мне про своего отца, моего деда.