Александр Троян - Дом на песке

– Спасибо, Еремеевич! – ответил Петр и направился к проходной.

Вечером за ужином Петр рассказал обо всем отцу. Николай Никифорович порадовался за сына и похвалил его.

– А теперь, Петруха, пойдем спать. Завтра с утра нам с тобой нужно от Гришки несколько тележек угля перевезти. На улице с каждым днем холодает, а у нас через неделю нечем будет печь топить, замерзнем.

– Батя, так я в понедельник на работе пару тонн могу заказать за полцены, к тому же в счет будущей зарплаты. И машину для доставки бесплатно дают. А с утра, может, лучше ремонтом сарая займемся, а то и ворота плохо открываются, и крыша прохудилась.

Отец одобрительно покачал головой:

– Я полностью, сынок, с тобой согласен, и мне приятно, что у тебя такие хозяйские взгляды на жизнь.

В понедельник утром Петр вышел на автобусной остановке у проходной автоколонны.

– Петр! – окликнул его Еремеевич. – Доброе утро. Ну, как насчет угля? Поинтересовался у родителей?

– Да, Константин Еремеевич. Как раз уголь срочно нужен, запасов совсем немного осталось.

– Значит, ступай в бухгалтерию, выписывай – и ко мне с бумагами. Как раз на шахту «Центральная» продукты повезете, заодно уголь получишь и отвезешь домой. Ну, дуй быстрее. Я жду.

Получив у бригадира путевой лист, Петр и Павел поехали на городской продовольственный склад, где загрузили машину какими-то ящиками. Им выдали необходимые документы на груз, и они отправились на шахту. После выгрузки кладовщик расписался в путевом листе и указал время. Петр поинтересовался, как найти контору и к кому обратиться насчет получения угля.

– Так это мы сейчас быстро на угольном складе узнаем. Зачем тебе контора! – и кладовщик принялся звонить по внутреннему телефону.

…На обочине дороги появился знак: «Поселок Низменный». Подъехав к своему дому, Петр вышел из кабины и увидел во дворе удивленного отца.

– Петька, это ты? А я думаю: что за грузовик подъехал?

– Да, батя, это я, с углем.

Через несколько минут набежали соседские мужики, чтобы полюбопытствовать и, если нужно, помочь.

Кто застал то время, помнит, как дружно жили люди. Несмотря на трудные времена, присутствовали взаимовыручка и доброта. И тогда, конечно, были изгои общества, но основными канонами являлись человечность, трудолюбие, честность, и все это объединял огромный патриотизм, который жил в сердце каждого человека.

Меньше чем за час уголь не только выгрузили, но и перенесли в сарай. Закончив уборку в кузове, Павел обратился к Петру:

– Слушай, напарник, время уже шесть вечера, рабочий день закончился. Ты оставайся дома, а я машину в гараж сам отгоню. Какой смысл тебе со мной в город ехать, чтобы потом назад на автобусе тащиться?

Петр поблагодарил Павла за помощь, и они попрощались.

За год трудовой деятельности в автоколонне Петр ни разу не опоздал на работу, никогда не отказывался от невыгодных, малооплачиваемых рейсов, добросовестно выполнял все поручения начальства, за что часто получал премии, а на собраниях его неоднократно ставили в пример. Когда пришло время увольняться в связи с предстоящей службой в армии, бригадир от лица всех мужиков подарил Петру новый рюкзак и сказал:

– Ну что, Петр, привыкли мы к тебе за год. Желаем хорошей армейской службы. Когда демобилизуешься, милости просим назад, в наш коллектив. А не захочешь, так в гости заходи, всегда будем рады видеть. Ты нам здесь многим в сыновья годишься, возмужал на глазах, так что служи добросовестно, не подведи. Мы в тебя верим.

Получив расчетные документы, Петр направился в спортивный комплекс «Сибирь», чтобы попрощаться с Александром Ивановичем и товарищами. Приехав под вечер домой, после ужина Петр с отцом долго сидели на веранде и разговаривали. Было видно, что Николай Никифорович волнуется, но старается не подавать вида. Когда время было уже за полночь, отец сказал сыну напутственные слова:

– Петр, мне уже шестьдесят шесть лет. Не знаю, дождусь ли тебя после службы, уж больно много здоровья в шахте оставил. Но ты, сынок, запомни: жизнь человеческая состоит из ступеней, и идет человек по этой лестнице сначала в гору, а потом вниз. Споткнешься на подъеме, время потеряешь, как уже спускаться надо. И самое страшное – это когда будешь чувствовать, что осталось несколько шагов до конца, а ты так и не побывал на вершине и не познал смысл жизни. Поэтому, Петр, всегда обдумывай каждый свой шаг и ступай твердо и уверенно. Я в тебя верю, мой сын. А предстоящая служба – отличная школа мужества, один из основных факторов становления мужчины, приобретения важных черт характера, чего нельзя получить в гражданской жизни. Армия – это мужской коллектив, а значит, чтобы выжить, нужно быть справедливым, смелым, добросовестным, ответственным, иметь твердый характер, и нет здесь места трусости, подхалимству и высокомерию. Петруха, не так страшен черт, как его малюют. Мне пришлось на двух войнах побывать, а дед твой, Никифор Степанович, вообще три войны прошел. Что на роду написано, так тому и быть, от судьбы не уйдешь. Ну, пошли спать, а то мы так с тобой до утра проболтаем, а завтра нужно к проводам готовиться. Люди придут – по-человечески нужно встретить.

Проводы Петра в армию проходили так же, как у всех: шумная гулянка продолжалась до шести часов утра. В эту сентябрьскую субботнюю ночь весь поселок Низменный не спал, так как родители еще двух парней провожали своих чад выполнять гражданско-патриотический долг, защищать Отечество.

При въезде в поселок, где находился барак с магазином и почтой, собралось много народу. До девяти часов утра играла гармонь – кто пел, кто танцевал. Некоторые не в состоянии больше пить и, скорее всего, не понимая, что происходит вокруг, просто сидели на траве не в силах бороться со своим пьяным и усталым от бессонницы организмом.

– Автобус, автобус! – послышались громкие голоса. Со стороны поселка Восточного медленно приближался красный «ЛиАЗ». Тут же послышались всхлипы женщин. Из громкоговорителя, закрепленного на самом верху телефонного столба, полилась музыка – «Прощание славянки».

Старший брат Григорий пожал руку Петру, затем крепко обнял и отошел в сторону. Его жена Ольга тоже приобняла Петра, поцеловала в щеку и пожелала хорошей службы. Мама молча стояла, из ее глаз катились слезы.

– А ну, не распускай нюни, бабка! – строго сказал Николай Никифорович. – Радуйся, что мы такого сына-красавца вырастили. Он Родину идет защищать в армию, а не на войну.

В то время у людей старшего поколения в глубине души еще оставались эмоции, переживания и страдания, накопившиеся в годы Великой Отечественной войны, когда они провожали на фронт своих близких. Такое было время, такова была идеология, уклад жизни: ни один родитель не сомневался в необходимости его чаду защищать Отечество. Гордость и уважение окружающих испытывали семьи, в которых парни служили в армии.