Александр Троян - Дом на песке

– Новобранцы, ко мне! Строиться в одну шеренгу для проверки личного состава! – громко отдал команду молодой офицер, после того как участковый Кашкин вручил ему папку с документами призывников.

Уже перед дверью автобуса Вера подбежала к брату:

– Петруша, постой! На вот, возьми, ты продукты забыл. В дороге с ребятами покушаете. Тут и пирожки, и картошка. И еще вот соседская девочка Наденька платочек просила передать.

Автобус тронулся с места и медленно стал отъезжать от провожающих односельчан. И тут Петр увидел Надюшеньку: она стояла с одним из своих братьев у заброшенной водокачки и махала рукой. Петр не сомневался, что прощалась она именно с ним.

Служить Петр попал в соседний с Кемеровской областью Красноярский край, в ракетную часть, расположенную недалеко от города Ачинска. Первые три месяца, как и всем новобранцам, пришлось проходить КМБ: курс молодого бойца. Петр попал в роту, где старшиной был уже пожилой старший прапорщик грузинской национальности Дото Цховребошвили. Видимо, из-за боязни быть уволенным на пенсию по выслуге лет он выслуживался перед офицерами-начальниками как мог, что непременно сказывалось на личном составе вверенной ему роты. Создавалось впечатление, что у старшины нет дома: он постоянно находился в казарме и весь распорядок дня смещал на пять минут. По распорядку дня, отбой производился в двадцать два часа, а у прапорщика-грузина – в двадцать один час пятьдесят пять минут. Если подъем, по распорядку, должен производиться в шесть часов утра, то у прапорщика-грузина в пять часов пятьдесят пять минут рота уже была поднята и выдвигалась на утреннюю физическую зарядку. Такое временное смещение происходило перед проведением всех мероприятий. Поэтому хитро-грузинская рота, как шутили в части, была образцовой, и ни один проверяющий не имел претензий к выполнению распорядка дня в подразделении.

Однажды в личное время после обеда Петр направился в «Чепок» – армейское кафе при части, где занял очередь, чтобы купить пирожное с лимонадом. Через несколько минут в кафе зашли два солдата в парадной форме и, минуя очередь, подошли к столу буфетчицы. Один из солдат, маленького роста, сказал:

– А ну-ка, духи, пропустите «дедушек» перекусить перед увольнением в город. А может, кто угостить хочет? Так мы не откажемся.

Петр подошел к старослужащим:

– Встаньте в очередь. Чем вы лучше других?

Маленький «дед» ехидно улыбнулся, засветив свои желтые зубы, со злостью ответил Петру:

– Что-то тут дерьмом завоняло, видимо, душара рот свой поганый открыл. Я тебе вообще запрещу здесь появляться, пока не демобилизуюсь. А ну пошел отсюда на три веселых буквы! – и толкнул Петра в грудь.

Петр хмуро посмотрел на обидчика и строго сказал:

– Послушай, карлик, если ты мужчина, а не девочка, пойдем прямо сейчас в спортзал, наденем боксерские перчатки и выясним отношения. Но предупреждаю: если еще раз распустишь руки, рожа твоя до дембеля зажить не успеет.

Другой старослужащий сказал:

– Пошли в спортзал, но сначала со мной будешь драться, потом с ним.

– Я согласен, – ответил Петр.

Почти все присутствующие в буфете солдаты направились в спортзал.

Начальник по физической подготовке части старший лейтенант Скляр выслушал старослужащих и разрешил воспользоваться рингом при условии, что сам будет судить поединки. Дуэлянты сняли гимнастерки, сапоги, им помогли зашнуровать боксерские перчатки. Судья коротко перечислил правила и скомандовал:

– Бокс!

Почти минуту противник Петра как ошпаренный прыгал по рингу, выбрасывая десятки ударов и затрачивая огромное количество энергии, но ни один удар цели так и не достиг. Петр, технично уклоняясь от ударов, изрядно измотал противника, и, когда тот стал терять координацию движений из-за слабой выносливости, резкий и сильный апперкот заставил «дедушку» лязгнуть зубами, и он рухнул как стена. Скляр воскликнул:

– О-го-го-о-о! Вот это удар, вот это техника!

Боксирование с карликом заняло десять секунд, в итоге разбитый нос и огромный синяк под глазом. Все присутствующие, в основном молодые солдаты, ликовали. Скляр обратился к Петру:

– Ты из какой роты, боксер, и как тебя зовут?

Петр ответил.

После обеденного свободного времени прапорщик-грузин устроил в роте тренировку по подъему и отбою. Целый час солдаты прыгали то в кровать, то из нее. А затем до самого ужина подразделение занималось чисткой оружия. После отбоя Петр моментально уснул и блаженно заулыбался, потому что «оказался дома». Родной поселок Низменный, утопающий в зелени, переливался от разноцветной радуги. На окраине Александр Иванович Бойко перед строем ребят показывал, как правильно боксировать. Участковый Кашкин бегал с ремнем вокруг клуба за братьями Козловскими. Петру казалось, что он наблюдает за всем этим с высоты, будто летит. Вот и дом родной, а во дворе батя, Николай Никифорович, ругает брата Гришку за его пьянки. И вдруг из соседнего дома вышла Наденька в красивом зеленом сарафане, с косынкой на голове. Как сильно захотелось Петруше в этот момент спуститься на землю, но какая-то невидимая сила толкала его, и он удалялся. Толчки ощущались все сильнее и сильнее, а от последнего Петр почувствовал боль в боку и проснулся уже в сидячем положении на своей кровати. Первое, что увидел, – шкафы с висящими солдатскими шинелями. У закрытой двери стоял с опущенной головой дежурный по роте, за спиной оказались трое старослужащих, а еще двое, с которыми он вчера боксировал, сидели на кушетке у окна и пили чай. В тот же момент стоявшие сзади «дедушки» набросились на Петра, заломили руки, засунули в рот тряпку, при этом нанося удары по спине и шее. В согнутом положении Петра подвели к столу, где чаевничали вчерашние знакомые, «дед»-карлик поставил кружку на подоконник и нанес Петру несколько ударов в лицо. Из разбитых носа и губы хлынула кровь, голова гудела.

– Ты у меня, падаль, сейчас будешь своим поганым языком сапоги лизать, – свирепствовал карлик и уже было опять ринулся с кулаками на жертву, но один из державших Петра «дедушек» с криком бросился успокаивать своего сослуживца:

– Остынь, Мотыль, мы же договорились по роже не бить и без крови.

В этой временной суматохе Петр успел прийти в себя и с большой силой ударил пяткой в пах держащего его сзади неприятеля. Затем выдернул дужку из своей кровати и сказал:

– Ну, давай, кто хочет первым гипс поносить?

Помещение каптерки было узким, поэтому на него ринулись только два человека. Первый из нападавших получил со всего размаху удар по руке такой, что дужка согнулась. Он взвыл от боли и упал на пол. Петр отпрыгнул в угол между стеной и шкафом и принял боксерскую стойку. Второй нападавший получил серию ударов по лицу и упал. При этом теперь его физиономия выглядела хуже, чем у Петра. Еще один из «дедушек», неправильно оценив обстановку, бросился с матами на молодого солдата, но Петр, заняв выгодную для себя оборону в углу, легко вырубил очередного противника. Дееспособными остались только двое вчерашних знакомых. Понимая, что одновременно они напасть не смогут, занервничали, и карлик от пролившегося кипятка взвревел как медведь. Последний «дедушка», видимо, страшно испугавшись неминуемой расплаты, разбив своим туловищем стекло, выбросился из окна, благо этаж первый и на улице было много снега. В это время дверь каптерки резко открылась, ударив при этом изумленного дежурного по роте сержанта, и в помещение вбежало несколько знакомых и не знакомых Петру офицеров. Сам он, сидя на корточках, был в полусознательном от боли и перенесенного стресса состоянии.