Роман Денисов - Партия

Мама вскрикнула:

– Не смей говорить такие глупости!

Веня очень испугался, ведь мать никогда не кричала на него и всегда была ласкова, а больше мамы он не любил никого, хотя дедушка и учил, что превыше всех надо любить Творца.

Аргументация дедушки на неуместный вопрос была более веской:

– Видишь ли, Беньямин, – так он называл Веню лишь в особых случаях, – если бы Иисус Христос был Мессией, он должен был тогда принести мир всем народам. Как сказано у пророка Исайи: «И перекуют все народы мечи свои на орала и колья свои на серпы; не поднимет меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать. Молодой лев и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их». Разве это случилось? Разве мир не наполнен страданиями и войнами?

– Но разве это не от того, что люди не услышали Христа, а вместо этого распяли его?

– Слушай и не перебивай, что говорили мудрецы, толкователи этого события, то и есть истина. А то вздумал спорить с учителями! – Дедушка гневно посмотрел на родителей, которых тоже осуждал за несоблюдение галахических правил, особенно за нарушение субботы. – Кстати, а почему он по субботам ходит играть в этот хоккей?

Тут вмешалась бабушка Майя Борисовна:

– Если он не будет ходить в кружки, то это будет как-то подозрительно.

– Ах, мама, сейчас уже не то время, вы продолжаете жить в пятидесятых, – ответила Анна.

– Ну конечно, вы все тут такие молодые и умные! А на секундочку, весь дом на мне висит, и с Веней я сижу вместе с дедом, а вы с ним совсем не занимаетесь, всё по митингам бегаете, плевать вам на ребёнка! – Бабушка сильно разгорячилась, и, как у женщины полнокровной, у неё густо покраснело лицо.

Родители Вениамина действительно часто ходили на митинги в поддержку демократических перемен и даже лично были знакомы с Валерией Новодворской.

– Всё, хватит! Не хватало ещё, чтобы соседи милицию вызвали из-за ваших криков. Пойдём, включишь мне телевизор. – Дедушка встал и поманил пальцем Игоря. Семён Яковлевич презирал телевизор, не любил до него дотрагиваться, но иногда всё же смотрел.

Когда часть родных ушла и за столом остались Веня и мама, она тихо спросила:

– Тебе действительно нравится играть в хоккей?

– Очень.

Вздохнув и немного помолчав, она сказала:

– Какой-то Лёша звонил, пока ты был на английском. Он спрашивал, почему ты не пришёл на тренировку.

– Ну и пусть звонит, он меня жидом назвал, а я ему ответил: сам жид!

Мама подошла к сыну, нежно погладила, поцеловала в макушку.

Шли годы, волосы Веньки потемнели, став тёмно-русыми, глаза так и остались серыми. Ровно перешагнув из одной страны в другую, хоть и чуть меньшую по размерам, юноша продолжил жить и познавать в других условиях. Победы на математических олимпиадах он чередовал с неудачами в хоккее и в результате бросил им заниматься, однако любил смотреть матчи и старался их не пропускать.

Теологические занятия и изучение Пятикнижия вкупе с интересом к науке приводили любопытный ум к серьёзным заключениям. Что стоит, например, его теория, высказанная на праздничном молодёжном собрании в отреставрированной синагоге на Бронной. В ней Веня, в частности, прослеживал прямую параллель между древним законом, указанным в Два-рим, об определении еврея по матери и генетическими исследованиями, которые открыли, что у женщин две половые Х-хромосомы, а у мужчин одна, соответственно, в два раза больше генетической информации передаётся ребёнку через женщину; чуть позже Вениамин узнал, что у ребёнка пополам мужских и женских генов и что недостающие гены компенсируются другими хромосомами. И хотя учителям понравилось стремление юноши связать древность с научными теориями, ему посоветовали лучше углубиться в изучение Шулхан Арух, правил практического поведения.

В старших классах Веня постепенно стал заниматься общественной деятельностью, ходил на демонстрации в поддержку большей либерализации политики государства, агитировал одноклассников не быть равнодушными к происходящему. И однажды чуть не попал в автозак при разгоне несанкционированной акции у здания МВД, получив несколько ударов по спине резиновой палкой. После этого по настоянию родителей он прекратил митинговую активность, дабы без лишних проблем начать учёбу в престижном институте, светящую ему благодаря скорой золотой медали.

Год поступления в институт стал трагическим, умер дедушка Семён Яковлевич, которого Веня искренне любил и к словам которого прислушивался. Инфаркт. Оказалось, что у него в банке хранились крупные сбережения. Откуда? На этот вопрос не могла ответить даже бабушка Майя. Потом выяснилось, что он завещал всё перовской общине «Шамир» на постройку там синагоги.

В институте Вениамин впервые познал радость женской любви, это случилось после празднования сдачи сессии. Он первый раз выпил вина и опомнился, только когда механически двигал тазом и обнимал свою сокурсницу, лёжа на кафедре в аудитории. Сокурсницу звали Ася. Она ему сразу понравилась, да и неудивительно, ведь то была настоящая красавица, за которой ухлёстывал весь курс. До сих пор они очень мило общались, даже сдружились, но чтоб дошло до такого! Только в мечтах Веня мог себе это представить. Напрягшись всеми мускулами и испытав небывалое состояние боли и блаженства, Веня излил горячее семя в лоно подруги. С непривычки ему показалось, что он справил нужду по-маленькому, и, смешно испугавшись, молодой мужчина отскочил. Растянувшаяся в шпагате Ася протянула руки, возвращая его. Он в истоме приник к девушке, жарко целуя её в шею.

– Для первого раза, Левин, ты продержался довольно долго, – прошептала Ася ему в ухо.

Веня немного сконфузился. Он гладил её дреды, водил ладонью по прелестному, в веснушках лицу. Она тоже гладила мягкой ладошкой его скулы, подбородок.

– Какой у тебя красивый нос и губы, прямо лицо древнерусского витязя.

– Знаешь, я еврей, – гордо признался он.

– Для меня ты витязь.

С той поры завязался у молодых студентов роман, и ещё какой. Такой, что после месяца отношений Веня решил привести её в дом. И вот это, пожалуй, было ошибкой.

Встретив Асю довольно ровно, мама после её ухода произвела маленький допрос:

– Веня, ты с ней как? У вас серьёзные отношения?

– Да, очень.

– Слушай, я этого знать не желаю. Можешь дружить, гулять там, ходить в кино, но уж, конечно, не думать о серьёзных отношениях с этой веснушчатой гойкой! – разнервничалась мама.

– Ты что говоришь-то, я её люблю, и мне всё равно, кто она!

Веня впервые закричал на мать; оробев от этого, он убежал к себе в комнату и закрылся.

Дело принимало серьёзный оборот. Увещевания родителей и бабушки имели мало толку. Тогда было решено пригласить рава Хаима, пожилого цадика, друга дедушки Семёна.