Роман Денисов - Партия

– Сегодня у Антона встреча.

– Сегодня? Ручник опять забыл! Сколько раз говорить, балбес!

– Ой, сорри… вечером к восьми.

– Хорошо. Поворотник включи. Что делать будем?

– Шашлыки в центре Москвы, это уже круто.

– Тёлки будут?

– А как же!

– Сейчас налево. Я надеюсь, Али не будет?

– Я ей не хозяин. Успею?

– Нет, тормози. Тормози, говорю!

– Успел. Испугалась?

– Дурак ты, Ваня.

– Ничего… прямо?

– Да, и налево.

Этим вечером в студии на Чистых прудах собралась приятная смешанная компания. Присутствовали: Антон – хозяин, дизайнер; Николай – программист; Ян – гость из Чехии, журналист; Леля – модель; Аля – коллега Антона, художник, и Валентин – мелкий работник банка. Пожарив в крохотном дворике баранину, компания поспешила уйти под крышу студии из-за начавшегося дождя.

Студия с выходом в замкнутый дворик-колодец занимала полуподвальное помещение, в котором когда-то располагалась типография, печатавшая «Окна РОСТА» Маяковского. После древней винтовой лестницы, ведшей вниз, радостно было очутиться в недавно отремонтированном помещении с белыми стенами и подвесным потолком. Широкие и остроумные рекламные плакаты обоями оклеивали стены.

Фоном для беседы ненавязчиво служил фильм «Чапаев». Исполнитель главной роли Бабочкин тщетно сыпал своими афоризмами под сатанински весёлый гомон компании, сдобренной разными невинными алко- и наркостимуляторами. Хозяин студии предложил старую добрую игру в фанты. Принятый допинг способствовал одобрению этой идеи, только Дана промолчала. В шапку-ушанку каждый положил свою вещь, ведущий, в его роли выступал Антон, отворачивался, а доброволец вытаскивал предмет и спрашивал: что делать этому фанту? Ведущий придумывал задание. Первым фантом довелось быть Валентину, Аля вытащила из шапки его флешку.

– Расскажи, Валик, о своей грёбаной скучной работе, да так, чтобы нам было интересно, – скомандовал Антон.

Валентин, худющий бледный онанист, принялся рассказывать о своей службе в «Русофобанке»:

– Начну с самого первого шага. Ещё на собеседовании, до принятия на работу, нас осматривает врач-психолог, он даёт нам покурить анашу и спрашивает, что мы видим, показывая разные картинки. На первой, помню, был крысиный король, на второй сон в лютый мороз, на третьей присоединение России к Австралии. В общем, тест я прошёл. Потом меня привезли на хлебозавод и, как я ни сопротивлялся, связали и окунули в тесто, из которого в дальнейшем планировали делать манну небесную. Честно говоря, я не совсем понял, зачем это со мной проделали. Следующее испытание заключалось в том, что меня без копейки денег свалили в один из арбатских переулков и наказали жить там, на улице, неделю, а потом явиться в офис с тысячей долларов в кармане. Как у меня это вышло, даже не спрашивайте, не скажу под пыткой, но факт в том, что и это испытание я прошёл. Ну а непосредственно перед началом работы в банке всех прошедших отбор собрали в конференц-зале. Мы дали клятву на библии Ротшильда, которую внесла на себе гигантская черепаха; она очень долго вползала на середину зала и наконец, достигнув его, замерла. Зазвучал марш. В помещение вошли три карлика и вручили нам сухие листья клёна, на которых была написана клятва. Нужно было встать на колени и произнести: «сервитут аннуитет авизо», потом съесть молодую шишку пинии, это сосна такая. После ритуала нас всех повели в Сандуновские бани, где на мраморных скамьях возлежали обнажённые… (тут он запнулся, он всегда запинался в подобных случаях) …девушки. Они стали ублажать нас весь вечер и всю ночь.

Следующим фантом стала Леля, Валентин вытащил из шапки её кольцо. Антон мигом придумал ей задание: съесть кусок мяса. Леля была веганом, об этом все знали, поэтому ведущий и придумал это иезуитское испытание. Модель отказалась, но узнав, что по правилам её залог заберёт тот, кто не побрезгует выполнить назначенное, давясь и злясь на ведущего, протолкнула баранину внутрь своего плоского тела. Пошарив в шапке, она вытащила ключ, хозяином которого был Николай. И опять Антон изуверски-пакостно огорошил товарища. Ему предстояло прочесть свой стих. Николай действительно сочинял стихи, но очень стеснялся их обнародовать. Однажды, по большому секрету, он поведал Антону, что сочиняет свои вирши из любви к Але. Крупный, даже толстый Коля с бородой хипстера был склонен краснеть по любому поводу, и этим часто пользовались его неделикатные приятели, им так нравилось вгонять его в краску.

Неуклюже выйдя на середину комнаты, красный, как эритроцит, Николай начал:

– Среди травы на поле ты растёшь.

Свой свет среди камней несёшь.

Как солнце ночь сменяет утром рано,

Ты будешь радость нам дарить, прекрасная Диана.

Кончив, он осмелился взглянуть на Алю, но сразу отвёл глаза в пол. Николай слукавил, окончание его стиха на самом деле было «прекрасная о Аля», но он изменил концовку, не решившись выложить свои чувства.

Аля, подвижная, среднего роста бабёночка, имела живые, горящие любопытством глаза, это, наряду с безошибочным построением тела, и располагало к ней людей. Вспотевшими пальцами Николай достал её зажигалку.

– Ну-ка, Аль, подтянись хотя бы три раза, – великодушно приказал Антон, указывая на турник, висевший над дверью.

Девушка, смешно суча кроссовками, подтянулась два раза и, не дотянув до третьего, соскочила. Выкупить вещь бойко вызвался Ян. Не сильно напрягая мускулистое тело, он подтянулся пять раз и торжественно отдал зажигалку Але.

– Курить вредно, – сказал Николай, густо краснея.

Ян был следующим фантом, Аля достала его зубочистку. Николай заметил про себя, что сделала она это без малейшей брезгливости.

– А расскажи-ка ты нам, пан кнедлик, как у вас в Чехии обходятся с русскими туристами, только в духе пражской готики.

Хорошо говорящий по-русски чех, ездивший в Москву для участия в заседаниях разной политической шушеры, жеманно начал повествование с лёгким акцентом:

– Сперва скажу, что все русские туристы, приезжающие к нам в Прагу, попадают на заметку в специальный отдел полиции. Этот отдел занимается слежкой за ними. Наибольший интерес представляют одиночные туристы, ну, в крайнем случае обособленные парочки. Их обычно ведут по заранее отработанному маршруту: Мала-Страна – Старе-Место, через Карлов мост и в Еврейский квартал. В первом районе туристов привлекают знаменитые чешские пивные, но если вы заметите, шпикачки, которые там подают, очень странные. Их вкус ни на что не похож. Всё потому, что делают их из горе-туристов. Вы спросите, как это получается? Отвечу. Русских бедолаг очень интересует техника, вы знаете, что в пражских пивных есть отличное изобретение: игрушечная железная дорога; такой паровозик с вагончиками, который привозит алкоголь – пиво, сливовицу, бехеровку и так далее. Русский обязательно заинтересуется игрушкой и спросит кельнера: «А что это у вас такое и как оно работает?» На что кельнер предложит вам посмотреть операторскую комнату, из которой ведётся управление, и даже самому в нём поучаствовать. Заинтересованные простофили с радостью согласятся, и в этом будет заключаться их погибель. Никакой операторской комнаты, конечно, вы не увидите, зато вас мастерски разделают на части в так называемой мясной кладовке. Другой вариант – заманить лохов из России в музеи Старого города. Там их много. Но вы спросите: музей не пивная, как же в них можно так запросто разделать человека, превратив его в гуляш? Опять-таки отвечаю: при всех музеях есть служебные помещения, но только при чешских они оборудованы крюками и удобными разделочными столами.